Рафаил

Глава 5

Тяжело дыша, Мария глядела в эти пугающие золотистые глаза. Его улыбка была все такой же сокрушительной, соблазнительной и чарующей. Но стоило ей вспомнить, как быстро грешник сбросил эту фальшивую улыбку и, накинувшись на нее, схватил за горло, ее сердце застучало как пулемет, в предчувствии беды. Даже сейчас она ощущала у себя на шее его железную хватку. У нее на коже наверняка остались следы. Ей было больно глотать.

Мария закрыла глаза. Прошлой ночью, или когда там это было, она думала, что он убьет ее. Теряя сознание, она решила, что умирает. Мария не понимала, зачем она нужна ему живой. Отец Куинн и отец Мюррей сказали ей, что он убийца. Но он сохранил ей жизнь. От одной мысли, что этот мужчина может сделать с ней дальше, она побледнела.

Рафаил выглядел не так, как прошлой ночью. Во-первых, теперь он был в повседневной одежде. Его темные волосы были растрепаны. Так он казался совсем молодым и добрым. Но Мария уже видела прячущееся за этим красивым фасадом чудовище. Больше ее не проведешь. По какой-то причине, Бог снова пощадил ее. Она подергала связывающую запястья веревку. Попыталась вытолкнуть языком кляп и наклеенный на рот скотч. Но не могла пошевелиться. Не могла кричать. Она оказалась немой и совершенно неподвижной. Мария постаралась побороть охватившую ее панику. Но отсутствие свободы засасывало ее, словно зыбучий песок, железной хваткой вцепившись ей в лодыжку, тянуло вниз. В ее прошлое, которое она годами пыталась забыть…

Мария моргнула. У нее болели глаза. Она попыталась пошевелиться, но что-то удерживало ее руки и ноги. В голове был сплошной туман. Девушка попыталась вспомнить, где находится, что вообще происходит. Как первые признаки дождя, капля за каплей к ней начало возвращаться сознание. Воспоминания о вошедшем в их дом мужчине. О мужчине, который выстрелил в голову ее отцу, и тот упал на пол, уставившись широко распахнутыми глазами на Марию. Она кричала, сидя на полу и глядя на своего отца, который всего несколько минут назад принес им попкорн, а по телевизору все еще шел выбранный ими фильм.

Брат Марии подбежал к матери, которая пыталась защититься от тяжелых ударов незнакомца. Но как только Марк дотянулся до пистолета, напавшего на них мужчины, тот выстрелил, и Марк упал на колени. Увидев, как ее брат схватился за живот и рухнул на бок, Мария закричала. Его рука потянулась к ней. Мария подобралась к нему, но не успела она схватить его за руку, как глаза ее брата замерли, и с его губ сорвался последний прерывистый вздох. Мария не видела, как нападавший убил ее мать, но услышала одиночный выстрел.

Оцепеневшую и потрясенную Марию перевернули на спину, заткнули кляпом рот и затолкали в машину…

Рафаил потянулся к Марии, выдернув из тьмы прошлого. Когда он обнял ее, она вздрогнула. Мужчина взглянул на нее сверху вниз.

— Я не причиню тебе вреда, маленькая роза.

Мария не знала, что и думать, когда с его губ слетели эти ласковые слова. Ей еще никогда не приходилось слышать от мужчины нежности. Мария вспомнила то дикое выражение, которое исказило его лицо, когда в приватной комнате клуба он схватил ее за горло. Ее нервы не могли справиться с двумя совершенно разными сторонами этого человека.

«Господи, дай мне сил выдержать это испытание, каким бы оно ни было».

Рафаил перенес ее в большую богато украшенную комнату. Она оказалась просторнее многих виденных ею квартир. Возможно, даже некоторых домов. Яркое зимнее солнце заглядывало в расположенные на дальней стене огромные панорамные окна. Рафаил с кротостью святого поднес ее к мягкому красному бархатному стулу, опустил ее на сиденье и сел на подлокотник. Затем притянул к себе и улыбнулся.

— Я хочу развязать тебя и поговорить. Но ты не должна кричать, — он пытливо взглянул на нее, пытаясь прочитать ее эмоции и донести свою мысль. — Ты меня понимаешь? Мне нужно, чтобы ты молчала.

Внимание Рафаила переключилось на шею Марии. У него тут же раздулись ноздри, и он так стиснул зубы, будто был очень зол. Протянув руку, он провел пальцем по ее коже. Мария вздрогнула от боли.

— Я не должен был этого делать, ― отстранившись, сказал он. — Твоя шея слишком прекрасна, чтобы оставлять на ней отметины.

Рафаил покачал головой и провел руками по своему красивому лицу.

— Ты была там со мной такой совершенной, но… солгала.

Его прекрасное лицо снова исказила гримаса боли, но Мария видела, как, тяжело дыша и стиснув челюсти, он быстро справился с ней, и его черты приняли виноватое выражение. Мария не знала, уловка ли все это или он всерьез сожалел о том, что причинил ей боль. Но у нее в груди вспыхнула искра надежды. Он испытывал чувство вины. Вины и стыда. Может, для него еще не все потеряно, и Марии удастся ему помочь.

— У тебя были те четки.

Его глаза утратили прежнюю доброту, вырвав Марию из раздумий. Перепады его настроения напоминали ей бешеный вихрь, который в один момент менял свое направление, не давая никакой возможности подготовиться к катастрофе.

— Как ты с ними связана?

Отцы Куинн и Мюррей. Должно быть, он спрашивал об отцах Куинне и Мюррее. Они говорили ей, что убийца знал их. Мария понятия не имела откуда, и не стала спрашивать. Ей было неизвестно, как Рафаил совершал убийства, какими были его мотивы и предпочтения. Она слепо взялась за это порученное Церковью дело. Как послушница, она не имела права ни о чем спрашивать. Монахини никогда не сомневаются в священнике.

— Ты ведь женщина. Как им удалось привлечь тебя на свою сторону?

Рафаил не знал, что она собиралась стать монахиней и посвятить себя Церкви. Он видел перед собой женщину, а не Христову невесту. Отец Куинн был ее настоятелем, и долгом девушки было подчиняться ему. Она всецело ему доверяла. Поэтому ничего не собиралась говорить Рафаилу о священниках, которые всего лишь хотели сделать богоугодное дело.

Мужчина придвинулся еще ближе. Мария заметила под его белой рубашкой контуры татуировок. Ткань была тонкой, и под ней виднелось множество изящных черных линий. Мария не могла разобрать, что это был за рисунок. Рафаил перегнулся через нее и положил руки на другой подлокотник. Она почувствовала его запах — свежая вода и соль. Он не должен был так действовать на нее. Но действовал. Не должен был привлекать ее, но привлекал. Люди несовершенны, и часто делают и чувствуют то, что им не следует. Но этот мужчина был воплощением зла, спрятанного в красивую упаковку. Под каждой его изящной чертой скрывалась внутренняя убогость. Мария молилась, чтобы во всем этом фальшивом великолепии оставался хотя бы намек на добро. И молилась, чтобы ей удалось воззвать к нему.

— Я хочу узнать твое имя. Хочу помочь тебе. И не собираюсь причинять боль, — он прищурил свои золотистые глаза, выражающие что-то между угрозой и мольбой. — Не заставляй меня делать это. Если ты совершишь глупость, у тебя будут проблемы.

От этого небрежно брошенного предупреждения у Марии похолодело внутри. Рафаил потянулся к скотчу у нее на губах.

— Обещаешь вести себя тихо?

Мария кивнула, понимая, что у нее нет другого выбора. Она знала, как быстро у него меняется настроение, и не хотела рисковать. Ей нужно было удержать этого милого Рафаила на своей стороне. Ей не хотелось снова встречаться со злым Рафаилом — этот безнравственный человек пугал ее. Пока не найдется способ сбежать, Мария будет молчать от страха — если это именно то, чего он ждет от нее.

— Хорошая девочка.

Рафаил довольно улыбнулся и начал отрывать скотч.

Все это время Мария не сводила с него глаз. Клейкая лента стянула ей кожу, Марии было больно, но она даже не вздрогнула. Ей не хотелось показывать ему, что он причинял ей боль — вдруг мужчина использует это против нее. Избавившись от скотча, Мария глубоко вздохнула. Рафаил напрягся, словно ожидая, что она закричит. Но девушка не сделала этого.

Понаблюдав за ней пару секунд, Рафаил пересел на край кровати.

— Хочешь пить?

Она кивнула. Рафаил подошел к небольшому холодильнику, стоящему на соседнем столе из вишневого дерева. Достал из него бутылку воды, открутил крышку и осторожно поднес бутылку к ее губам. Мария приоткрыла рот и, не сводя глаз с убийцы, сделала несколько глотков освежающей влаги. Когда Рафаил увидел, как она сглотнула, его зрачки расширились, а взгляд замер на легком движении ее горла. Закончив, она облизала губы.

Она не понимала, чем может привлекать этого мужчину. Мария никогда особо не обращала внимания на внешность — она встречала красивых людей, которые оказывались уродливы внутри. Она знала, что не слишком красива. По правде говоря, она была совершенно обычной. Ей никогда не сравниться по красоте с Рафаилом, но от того, как он смотрел на нее, она чувствовала себя выставленным в галерее шедевром флорентийского Ренессанса.

Рафаил отодвинул бутылку и сел. Он откинулся на руки, от чего мышцы его рук заметно напряглись.

— Как тебя зовут?

Она не видела смысла лгать.

— Мария, — тихо произнесла она. От саднящего горла ее голос был слабым и хриплым. — Меня зовут Мария.

По крайней мере, это имя она выбрала и носила уже несколько лет. Было слишком больно вспоминать ту девочку, которой она была раньше.

— Мария, — повторил Рафаил, и ее имя растеклось у него во рту.

Он улыбнулся, от чего на его щеках со щетиной показались ямочки. Рафаил подался вперед, уперев локти в бедра.

— А что ты делала в клубе вчера вечером? Думаешь, я поверю, что ты пришла поиграть?

— Да. Я пришла поиграть, — сказала она как можно увереннее.

Она поклялась отцу Мюррею и отцу Куинну, что будет молчать. В этом вопросе она не станет колебаться. Не нарушит клятву. Она скорее умрет. Придя в монастырь, Мария отказалась от корыстолюбия. Ее слово — это единственное, что осталось у нее в этом мире.

— М-м-м… — задумался Рафаил и, закинув ногу на ногу, в изумлении провел руками по лицу. — Ты пришла туда впервые?

Мария не позволила нервам взять над ней верх. Она должна отыграть свою роль. И сделает это. Отец Куинн хотел убрать этого человека с улиц и оградить от общества, чтобы он больше никому не навредил. Мария не сомневалась, что отец Куинн поможет Рафаилу осознать его ошибки. Она молилась, чтобы священники нашли их и смогли направить Рафаила на путь искупления.

Каждый заслуживал того, чтобы его душу избавили от тьмы. И Рафаил не был исключением. Мария не знала, каково теперь ее будущее. Но вглядываясь в прекрасное лицо Рафаила, она задумалась, удастся ли ей помочь ему. Стать неким подобием света в его мрачном мире.

— Да, впервые. Я подала заявку на вступление в клуб. Они решили, что девственница может заинтересовать некоторых из более искушенных членов клуба, — сказала Мария, придерживаясь сценария отца Куинна.

Глаза Рафаила вспыхнули, а губы приоткрылись. Движение было едва заметным, но Мария уловила его. Она уже привыкла различать незначительные людские жесты. Маленькие сигналы, дающие ей информацию — обидят ее или нет. У нее не было другого выхода.

— Ты девственница? — его голос стал низким.

— Да, — Мария опустила голову.

Она сказала так не из-за страха. Это было чистой правдой.