Рафаил

Глава 10

Три недели спустя…

Уриил встал и откинул с головы капюшон. Рафаил покачнулся на ногах. Он не хотел сейчас находиться в Склепе. Хотел вернуться в свою комнату. Что в этот момент делала Мария? Повиновалась ли она его приказу ждать его на кровати, стоя на коленях и опустив глаза?

― Раф.

Рафаил поднял глаза при звуке своего имени. Перед ним стоял Села и с любопытством смотрел на него.

― Ты в порядке?

Села снял накидку и повесил ее в шкаф. Рафаил, как по команде, сделал то же самое. Странная тяжесть в его нутре заставляла чувствовать себя не в своей тарелке. Мария… сегодня она вела себя странно. Ее голубые глаза были тусклыми, а кожа ― бледнее, чем обычно. Она подчинялась его командам, но на ее лице не было улыбки, и она не стонала, когда он ласкал ее клитор. Когда девушка кончила, то едва вскрикнула. Боль пронзила грудь Рафаила, когда он вспомнил, как ее глаза устремились в сторону комнаты, вместо того чтобы посмотреть на него. За последние несколько недель то, как она смотрела на него, изменилось. Она улыбалась. Улыбалась. И каждый раз, когда она делала это, его кровь бурлила, а легкие сжимались. Он потер грудину. Он все еще ненавидел ее. И по-прежнему не понимал. Но уже миновал точку невозврата. Когда он представлял, что не будет больше расчесывать ее волосы, облизывать грудь и клитор, в животе пульсировала невыносимая боль.

Было ли ей больно? Он попытался вспомнить, причинил ли ей боль. Его голова раскалывалась. Он не знал, не думал, что причинил. Он наблюдал за ней, пытаясь добиться ее улыбки, заставил ее кончить, но тусклость в ее глазах не исчезла.

― Раф! ― повторил Села. ― Иисусе, брат, что с тобой не так, черт возьми?

― Мне нужно вернуться в свою комнату.

Рафаил прошел мимо Вары, Уриила, Дила и Селы. Когда достиг нижней ступени лестницы, Михаил шагнул ему навстречу. Взгляд ледяных голубых глаз его лучшего друга остановился на нем, оценивая. Михаил ни разу не приходил в его комнату с тех пор, как там появилась Мария. Гавриил велел ему держаться подальше и дать Рафаилу время, необходимое для того, чтобы совершить убийство.

Михаил склонил голову, смотря на него пустым взглядом.

― Она уже умерла? Прошло несколько недель.

Рафаил стиснул челюсть, когда напряжение в его груди усилилось.

― Нет. Пока нет.

Он еще даже не трахнул ее. Мария не прикасалась к его члену. И он не знал, почему, черт возьми, так долго сдерживался.

Нет, на самом деле знал. Он нуждался в том, чтобы маленькая роза хотела его. Жаждала так же сильно, как он ― ее. Она должна была добровольно сблизиться с ним, а после ― принять смерть.

Мария ломалась. Постепенно. Но сегодня… сегодня что-то было не так, и это терзало разум Рафаила. Злило его.

Его кровь была подобна чистейшему бензину, перекачиваемому через сердце. С каждым шагом, кости ощущались как тонна гирь. А еще был гнев. Гнев и ярость, которые разжигали каждую клеточку его тела, когда он думал о том, что Мария не получила удовольствия. Не отдалась ему сегодня. Она кончила, но ее глаза не закатились, а крики не были громкими и пронзительными.

Эти крики были нужны ему больше, чем воздух.

Не говоря больше ни слова, Рафаил обогнул Михаила и помчался в свою комнату. Но когда распахнул дверь, застыл на месте от увиденного зрелища.

Марии не было на кровати.

Рафаил окинул комнату взглядом. В гардеробе горел свет. Он подошел к открытым дверям и увидел Марию, лежащую на полу в углу. Она обхватила руками ноги, а головой прислонилась к стене. Рафаил моргнул, а его ноги словно вросли в землю. Мария подняла голову, и он увидел, что по ее лицу текут слезы. Руки Рафаила сжались в кулаки. Он посмотрел вниз на свои напряженные пальцы. Не понимал охватившей его ярости. От ее затравленного взгляда ему хотелось убивать. Смятение, охватившее его разум, доводило его гнев до предела. Ему нужно было выплеснуть его. Когда лицо Марии исказилось и из ее уст вырвались легкие рыдания, незнакомое чувство боли пронзило его тело. В легких Рафаила все застыло. Это была не та боль, от которой он получал удовольствие. Она не заставляла его член напрягаться, а глаза закатываться от удовольствия.

Это была боль, которую он не мог унять. И он чертовски ненавидел это.

Рафаил сделал движение, чтобы подойти к Марии, приказать ей встать, вытереть глаза и лечь на его кровать.

Но когда он приблизился, и потянулся вниз, чтобы взять ее на руки, Мария встретилась с ним взглядом и прошептала: «Красная роза».

Рафаил замер.

― Красная роза, ― повторила она, и ее стройное тело обмякло от печали, причину которой Рафаил не мог определить, и даже не мог понять.

Эмоции были пустым звуком в его жизни.

Мария произнесла кодовые слова. Зачем она сделала это? Какого черта она сделала это? Он сжал челюсть, а она ― в комок еще сильнее.

― Мне нужен сегодняшний вечер. Необходимо ничем не заниматься с тобой сегодня.

Рафаил понятия не имел, что предпринять. Что сказать. Его руки вновь сжались в кулаки. Он нуждался в ней под собой. Нуждался в том, чтобы она выкрикивала его имя. Он имел ее каждый день, пробуя ее киску и упиваясь криками.

― Пожалуйста, ― умоляла она, а по ее щекам текли слезы.

Рафаил отступил к двери. Попытался убедить себя, что нужно сохранять спокойствие, что он не просто так дал ей возможность произносить эти слова. Он не хотел ее недобровольно. Это только испортило бы его соблазнительную игру. Но когда дошел до центра своей комнаты, знакомый красный туман затуманил его взор. Она отвергла его. Его маленькая роза произнесла кодовые слова.

Она остановила его.

Хотя должна была любить.

Но в данный момент ее лицо было печальным, а по щекам текли слезы. И он понятия не имел, почему. Он не умел считывать таких людей. Не понимал их. Почему люди вообще плакали?

Он хотел понять. Тот факт, что он не мог, не имел такой возможности, как бы ни старался, только усиливал его гнев.

Когти красного тумана сдвинулись, захватывая его лицо, шею, руки и ноги. Он проникал в его тело, пока не задушил его сердце черной пеленой и не заставил жаждать смерти. Услышав очередной всхлип, вырвавшийся из уст Марии, Рафаил выбежал из комнаты.

Он захлопнул дверь и закрыл ее на ключ, заперев Марию внутри с слезами и защитными словами. И даже не заметил, как сбежал по лестнице и вышел на холодный морозный воздух, пока не сел за руль своей машины и не поехал в центр Бостона.

В машине было тихо, если не считать тяжелого дыхания Рафаила. С каждым километром он все крепче сжимал руль. Его взгляд упал на руки. Руки, которые отныне знали каждый сантиметр тела Марии, ощущали ее кожу и соски. И то, как ее пальцы обхватывали его. Он стиснул зубы, вспомнив ее в углу гардероба. Сместив хватку, стал сжимать пальцы, пока не представил под ними не руль, а шею.

И сжал ее так сильно, что, если бы это действительно была шея, он бы сломал ее, раздавив трахею и деформировав кости. Он знал это. Понимал.

Жаждал этого.

Должен был заполучить это. Ему нужно было утолить жажду смерти.

Рафаил мчался к секс-клубу по сельской местности в окружении темной зелени. Он припарковал машину в переулке возле клуба, глубоко в тени. Рафаил позволил своим ногам и своей темной нужде привести его ко входу. Он показал свою карточку и бросился вверх по лестнице. Ему было наплевать, будет ли Орден следить за ним. На самом деле, он даже надеялся на это. Был бы рад драке. Рафаилу нужен был прилив сил, который могла дать только смерть ― чем больше шей свернется под его неистовыми руками, тем лучше.

Первым делом в нос Рафаила ударил запах секса и спермы. В воздухе висел густой дым, маскирующий личности людей. Людей, заплативших целое состояние за то, чтобы их пороли, шлепали и сношали, связывая веревками и цепями. Сегодня Рафаил не играл свою традиционную роль. Не был спокойным и обходительным, бросая соблазнительные взгляды и заманивая жаждущих кисок в свою ловушку. Сегодня он был дикарем. Был необуздан и готов трахать, убивать и выкинуть Марию из головы. Марию с ее льющимися слезами, идеальными длинными волосами и произнесенными шепотом мольбами. Говорящую «нет» ему, его рту, языку и его рукам на ее теле.

Рафаилу не пришлось долго ждать, чтобы заполучить то, чего он хотел. Блондинка, которую он должен был убить еще несколько недель назад, пробилась к нему через толпу, устремив на него свой взгляд. Она была одета в кожаный лифчик и трусики, а ее искусственные сиськи рвались наружу через ремешки, которые совершенно не скрывали ее тело. Трусики также состояли из двух кожаных ремешков, которые обхватывали ее бедра и их внутреннюю часть. Ее киска была открытой и обнаженной, как и ее задница. Рафаил даже не смог вспомнить, как зовут эту сучку.

Встав перед ним и высокомерно вздернув подбородок, она улыбнулась.

― Поллианна (прим.: одиннадцатилетняя героиня одноименной американской книги, которая повествует о девочке, отличающейся необычайно оптимистичным мировоззрением: умением находить позитивные стороны абсолютно во всем) больше не дает тебе того, чего ты хочешь?

Не обращая внимания на ее глупые слова, Рафаил протянул руку и обхватил ее обнаженную киску. Она уже была мокрой. Прекрасно. Меньше хлопот для него. Другой рукой Рафаил обхватил ее всклокоченные, выбеленные перекисью волосы. Пряди под его пальцами ощущались подобно соломе. Они были совсем не похожи на волосы Марии ― ее волосы были шелковистыми, густыми и пахли ванилью и розой. Горечь и ярость вскипели в нутре Рафаила от омерзительного запаха лаванды. Он откинул голову сучки назад, наслаждаясь изумлением в ее глазах. Шлюха-торговка застонала ― она любила грубость. Отлично. Как и он. Рафаил ждал, что его член будет зажат в клетке плоти, жаждал жжения и боли от того, что клетка будет давить на него. Но член даже не шелохнулся. Ничего не произошло.

В этот миг он поддался ярости, грозившей поглотить его целиком.

Но даже в состоянии сильного аффекта Рафаил видел, что к ним стягивается любопытная толпа. Они собирались, чтобы посмотреть, как он доведет эту сучку до исступления. Заставит ее кричать и будет терзать ее кожу, прежде чем трахнет так сильно, что она не сможет ходить неделю. Он знал, что должен отвести ее в заднюю комнату. Уроки Гавриила о скрытности и уединении были усвоены слишком хорошо, чтобы он мог забыть о них.

Запустив руку в ее волосы, Рафаил протащил сучку, млеющую и стонущую от его агрессивного доминирования, через разочарованную толпу в приватную комнату. Захлопнув дверь, Рафаил подтащил шлюху к деревянному коню, стоявшему в центре. Треугольное устройство идеально подходило для того, чего он хотел. Он поднял ее на него, расположив ноги по обе стороны, и сковал ее руки кандалами. К лодыжкам привязал грузы, чтобы удержать ее на месте. Засунув ей в рот кляп, отошел и посмотрел на ее спину. Кожа все еще была красной от того, что кто-то другой порол ее.

Рафаил подошел к стене с плетьми и кнутами и выбрал тонкий кожаный хлыст. Он с силой щелкнул им, и оглушительный звук эхом отразился от стен. Сука застонала от этого звука, и ее бедра дернулись, прижимая клитор к заостренному основанию между ног.