Ups & Downs

* * *

Вы когда-нибудь смотрели мужской стриптиз?

Если нет, то точно знаете в чем там суть… Вообще-то, мне больше нравился классический — женский. Это, вроде, как балет. Можно спокойно наслаждаться эстетикой движений и красотой тела, думая о величии природы. В общем, я могла смотреть на стриптизерш и философствовать.

А теперь?

Лия подтолкнула меня локтем под ребра так, что я чуть не вылила свое мартини на сидящую тут же Рейчел.

— Смотри-смотри! — Она сжала мое запястье до хруста. Когда она видит великолепных мужчин, то становится совершенно неуправляемой. Ну а после двух бокалов сухого мартини тем более. — Он божественен. Скажи, Шелдон. Ну скажи!

— Да-да, он просто божественен, Логан. — Тут все ясно. Решила неудачно отыграться. Называем друг друга мужскими именами вот уже два часа к ряду.

— Ни черта ты не понимаешь! — Бросила она, после чего перегнулась через меня к Рейчел, которая так же балдела от представления. — Рей, ну? Скажи это.

— Что конкретно? Я не могу… я лишилась дары речи. — Рейчел — маленькая рыженькая девушка с чудными формами, заливисто рассмеялась. — И о… я сейчас ослепну. — Она закрыла ладонями свои глаза. — Ничего не вижу… Боги, я ничего не вижу. Запретная красота… я не могу на нее смотреть.

Вот же идиотки. Серьезно, мы тут вели себя как идиотки последние. Но сидя здесь, в ВИП зоне этого лучшего женского клуба Манхеттена, мы могли себе позволить все. Иногда ценишь своих друзей и их связи, воистину…

Не то, чтобы я тащилась от вида мужских оголенных тел, даже если они были великолепны. Мне скорее нравилась сама мысль, что я здесь. В смысле, не у себя, в этой убогой обворованной неделей ранее комнате, и соседями полуночниками за стеной.

Ну мальчики тоже были ничего. Что сказать — впечатлять и приковывать взгляды — это их работа. Но странное дело. Я когда смотрела на них, мне хотелось читать учебник… например, по органической химии. Странная реакция, еще бы.

Не помню, сколько было бокалов с мартини за эти два часа. В общем-то, я с радостью отметила, что рыдать вроде не собираюсь. И все же был тут минус. Я очень быстро хмелею… наверное, это вообще не удивительно среди женщин. Вроде пара бокалов — а я уже Людовик король-солнце. То есть, творю, что хочу, никого не смущаясь.

Я в своем обычном состоянии — чудоковатая, а эти градусы делают меня совершенно неадекватной. Словно температура повышает скорость реакции. Температура, это же один из катализаторов в химии…

— Скажи мне… — Я схватила Лию за запястье, пока она с открытым ртом смотрела на сцену. — Эй…

— Заткнись и расслабься, Шелдон. — Бросила женщина, пытаясь от меня отвязаться.

— Ну скажи. Логан. Скажи… какая атомная масса у кислорода. А?

— Отвяжись, сказала. Чокнутая. Атомная масса? К черту массу.

— Мне нужно, Логан. Я сейчас умру, ну? Видишь…

— Умирай. Тебя оживит поцелуй принца. — Кинула она, после чего закричала в унисон толпе озабоченных женщин за сорок.

Она имела в виду именно этого «принца». Актер из него — то, что надо. И вообще, с этим размером в золотистых брифах он мог тянуть на короля.

— Не оживит…

— Такой — оживит! — Твердо уверенная сказала Лия своим пьяным голоском. В ее руке возникла купюра, которой она помахала.

А после этого, мне стало еще хуже. Потому что этот принц с волшебной улыбкой готового на все пошел в нашу сторону.

— Ох черт… — пролепетала я, сползая с диванчика вниз, так что юбка моего и без того непозволительно короткого платья задралась еще сильнее. — Это… сто пятьдесят три… разделить на три… потому что в сумме… в сумме цифры дают… девять. А девять кратно трем. О, святые угодники. — Нет, мужчина был великолепен, с этим ничего не поделаешь. Даже математика тут бессильна, честно. — Это… сто пятьдесят на три… пятьдесят и еще три на три… один. Пятьдесят один…

Мужчина уже был совсем рядом, подступая хорошо отрепетированной походкой зверя, заставляя женщин вокруг задыхаться от нужды.

Лия потянулась всем телом вперед, мурлыча как кошка (а я такого вообще никогда не видела), медленно отправляя свернутую купюру за краешек его брифов, при этом она еще успела пробежаться пальцами по твердым мышцам брюшного пресса.

Его взгляд направился на меня, а я могла лишь выдавить слабую глупую улыбку, расслабленно развалившись на этой кушетке. То ли сидя, то ли лежа с этой задранной юбкой. Я была слишком опьянена его видом и мартини.

— Пятьдесят один, крошка? — Странно, что он услышал.

— Она считала, сколько оргазмов может дать один вид твоего тела, красавчик. — Ответила ему Рейчел, приправив слова, как блюдо перцем чили, своей порочной улыбкой. — И я поспорила, что больше.

Фу, блин! Ну просто ужас какой-то с этими извращенками. Только о сексе думают, кроме шуток. Не могут они наслаждаться эстетикой… как я. Я была в музее сейчас. Не смотря на этот мрак и чувственную обстановку, для меня этот мужчина был скульптурой Леонардо. Очень сексуальной, эротической, которая вгоняла меня в дрожь и ступор. Но он все же не был живым для меня. Когда я выйду из этих стен — для меня не будет его существовать.

— Я станцую для тебя, крошка. А ты будешь считать. — Улыбнулся он порочно, продолжая соблазнительно двигаться.

— А если будет меньше пятидесяти одного? — Хмыкнула я.

— То ты найдешь меня и скажешь сколько… остальное я отработаю внерабочее время.

— Черт возьми. — Протянула Лия, а Рейчел рядом захлопала в ладоши с улюлюканьем.

— Окей, бамбино, время пошло. — Согласилась я, поддерживая эту игру.

Понятное дело, что ничего из этого не выйдет.

Хотя…

Я расплылась в улыбке, когда он подмигнул и пошел к возвышению под всеобщие одобрительные крики.

О, как давно у меня не было отношений. А хороших отношений не было вообще никогда. И вся эта обстановка заставляла меня сожалеть и переживать. Серьезно, мне казалось, что я испорченная, потому что мужчина никогда не заставлял меня чувствовать себя желанной женщиной готовой на все с ним.

Ладно, скажем честно — в постели я никакая. Мне не понравилось. Точнее… я в ужасе была. Наверное, поэтому я ненавижу все эти любовные романы. Чушь какая-то… Там все так волшебно, черт возьми, что хочется просто этих писательниц познакомить с Беном, который был у меня первым.

Я печально вздохнула, теперь не чувствуя кроме разочарования вообще ничего.

В общем и целом, мы с этим Беном «пробовали» где-то с месяц, а потом расстались. И вообще, что я могла сказать на его «почему»?

Ты мне в постели не нравишься. Точнее… это самое ужасное, что только можно себе представить.

Ну, он бы назвал меня сукой и пошел прочь, рассказывать своим друзьям о том, какая я продажная тварь.

Хотя дело тут вообще не в нем. Ну не нравится мне секс, что тут поделать? Мне не нравится это даже представлять. Хоть с кем. Да даже с этим «принцем». Мне нравилось смотреть на него, а его постели я бы предпочла учебник химии.

— Ты куда…? — Спросила бормотанием Лия, схватив меня за руку, когда я поднялась на свои нетрезвые ноги. Однако ее сила на этот раз не была такой очевидной.

— Мне нужно знать… атомную массу кислорода. — Пробормотала я, но меня дернули назад. — Да в уборную я, балда. Пусти…

— А как же…

— Посчитаешь за меня. Думаю… ваши в сумме с Рейчел дадут больше пятидесяти одного. Я в вас верю… — Бросила я, неуверенной походкой идя черт знает куда, дергая юбку вниз.

Где тут туалет я не знала абсолютно. Да, по правде, я не видела и тех, кто мне может в этом помочь. Я была слишком пьяна. Просто свински. Даже чувствовала стыд, но, главное, — не слезы. И это хорошо. Больше всего я боялась, что разревусь.

Страшно представить, тут такая секс-обстановка, наслаждение, и я со своими соплями и истериками. И главное, если я начну реветь — меня ничто не остановит. Ну кроме биты по голове… это вообще решение всех проблем, не самом деле.

Ох, где я только не ходила в этом полумраке. Мне даже казалось, что я уже раза три прошла мимо Лии и Рейчел, которые на меня не обращали абсолютно никакого внимания. А хотя нет… тут, в этой темноте, все женщины были одинаковы. И лица у них были похожи, как маски, олицетворяющие порочный восторг.

Итак, я не помню, сколько времени прошло, прежде чем я выбралась из этого гнусного зала, который мне теперь просто осточертел. Вышла куда-то… черт его знает, там было так темно, что сам дьявол башку свернет.

Мои руки ощупывали холодную стену, пока я двигалась по ней, куда-то вперед, смотря себе под ноги. Ну я точно шла в правильном направлении. Если бы нет — меня бы уже кто-нибудь остановил… наверное.

А еще эти туфли… я никогда не носила каблуки. Ну точнее, с тех пор, как ушла из семьи, где каблуки для женщины — это как регалии для императора. В общем, я их носила дома как тапочки. И теперь на мне были неплохие лабутены, которые я купила год назад на это… чертово собеседование. И не надевала их больше никогда. А тут надела. Это все Лия… и платье это чертово тоже она навязала. Приличное общество, черт бы его драл. Какое это… приличное общество?

Словом, я уже готова была ползком ползти до этого туалета, но внезапно наткнулась на стену. Налетела на нее лбом. Этот камень вырос прям из-под земли, ей Богу.

И я застыла. Тупик. Стою и пытаюсь сообразить, что мне делать дальше. Говорю же, пьяна я была жутко, а может все дело в том, что было темно как в преисподней, потому я растерялась совершенно.

Не знаю, зачем я это делала, может пыталась удержаться… мои ладони поползли вверх, изучая все эти несвойственные стене выпуклости. А… приятно. И она была такой теплой под моими ладонями.

Я вообще, когда немного под градусом, могу остановиться и смотреть на дерево с час. Просто смотреть и думать о том, какие у него зеленые листья.

Вот и теперь я стояла, как идиотка, и трогала эту стену. Снова и снова… Задний мозг уже мне сказал по-джентельменски, что это не стена вовсе. А я просто остановится не могла. Нравится мне прикасаться и все тут. О, кажется это пуговицы рубашки… мужчина…

Я глуповато улыбнулась темноте, думая над тем… черт его знает, над чем я там думала. Просто лыбилась и трогала, как младенец, трогает непонятную ему вещь — изучает, познает. Он был приятен на ощупь… этот мужчина.

Наверняка один из тех, которые тут работают. Ну точно.

В следующий момент произошло то, что заставило меня жалко вскрикнуть. Все это великолепное тело, двигаясь с умопомрачительной скоростью, вдавило меня в стену. А мой тихий крик заткнула широкая и твердая мужская ладонь. Совершенно не нежно. Грубо и настойчиво. И я застыла, ощущая его с ног до головы своим телом.

У меня перехватило дыхание то ли от страха, то ли от того… что упиралось в мой живот. И это…. Ого-го-го… матушка природа, да это же не его собственное, ведь так?

И… ну странно, он был непозволительно возбужден. Кажется, я выбрала неподходящее время для того, чтобы на него налететь… возбуждение ведь не может возникать вот так внезапно.

Когда я ощутила дыхание в своих волосах, его хриплое дыхание, то поняла, что нет, все-таки может. И… это я сейчас была непозволительно, чудовищно возбуждена. И это исключительно неправильно. Все что здесь происходило было неправильным. И, наверное, поэтому мне так хотелось этого… Чего?