Осколки тьмы

Арка даже вблизи выглядит как самое обыкновенное сооружение. Ничего необычного. Первым войти в нее решается Гарвэль. В этот момент по воздуху между двумя противоположными колоннами проходит легкая рябь, и… феникс исчезает. Следующей идет Лана. Глубоко вдыхаю, понимая, что больше медлить мне не позволят. Я вытаскиваю из ножен кинжал, крепко перехватываю рукоятку и шагаю в неизвестность.

— Они ничего не перепутали? Может, нас не туда занесло?

Нас окружает самая настоящая благодать. Яркое небо цвета лазури, усеянная разнообразными цветами поляна, благоухающий нежным цветочным ароматом воздух. Несколько бабочек, порхающих над густой травой. Поле тянется во все стороны, сколько хватает взгляда. Если здесь и может быть какая-нибудь опасная живность, то размерами не больше грызуна, иначе не сумела бы спрятаться среди этой травы. Я любуюсь особенно красивой бабочкой: ее крылья переливаются сияющей синевой, местами пересеченной черными полосами. И неожиданно… бабочка исчезает. Я несколько раз удивленно моргаю, но она не возвращается.

— Мне показалось или?..

— Она действительно исчезла, — так же изумленно подтверждает Лана.

Гарвэль делает несколько шагов по направлению к тому месту, где только что летала бабочка, и… тоже исчезает.

— Черт возьми… — выдыхаю я.

Лана пытается обойти это странное место, приближаясь к нему немного сбоку. Напарница успевает сделать пару шагов, прежде чем тоже исчезнуть. Я досадливо качаю головой и следую за ними. Стоит мне повторить траекторию движения феникса, как в определенной точке пространство резко меняется.

Теперь мы стоим на опушке леса. На ближайшем дереве недовольно каркает ворона и взлетает, не желая оставаться в присутствии незваных гостей. Надо заметить, здесь нас только двое. Я и Гарвэль. По спине бежит неприятный холодок.

— Где Лана?..

— Кажется, я начинаю понимать, где мы оказались… — задумчиво бормочет Гарвэль, оглядываясь по сторонам и к чему-то прислушиваясь.

Вдруг что-то с силой врезается мне в спину. Я резко оборачиваюсь. Перед собой выставляю заранее приготовленный кинжал. Лана едва успевает уйти в сторону. Осознавая, это она налетела на меня и лишь чудом не получила удар. Я пугаюсь еще больше и на всякий случай прячу кинжал.

Не хотелось бы покалечить своих же напарников.

— Я думала, потеряла вас, — Лана переводит дыхание, продолжая с опаской коситься на меня. Я пожимаю плечами и виновато улыбаюсь.

— Судя по всему, здесь все пространство изломано, — сообщает Гарвэль. — Стоит сделать неосторожный шаг, как ты оказываешься в совершенно другом месте. Я бы даже сказал, в другой части мира.

— Не думаю, — Лана качает головой. — Если бы мы оказывались каждый раз в другой части мира, то какой толк в этих играх? Мы спокойно можем сбросить с себя амулеты и сбежать. Конечно, нам придется самим пытаться найти способ вернуться домой, но игру мы точно не станем продолжать. Да и не может весь мир аллиров состоять из таких разломов.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что, скорее всего, на игру выделен определенный клочок пространства, он-то и составлен из разных частей мира. То есть, они соединены между собой в небольшую территорию, отведенную для игры. Нам деваться некуда…

— Похоже на правду, — кивает феникс.

М-да. Вот что значит — жить в мирах, где изначально существует магия. У меня от таких рассуждений уже голова кругом, а они что-то там обсуждают, выводы делают.

— Ясно одно: нам нужно держаться рядом, — вношу свою лепту в общее рассуждение, — если Лана всего на несколько шагов отступила от того места, где исчез Гарвэль, и оказалась совершенно в другом месте, то нам придется… за руки держаться, что ли?

— Неплохая идея, — соглашается феникс. — Только сможем ли мы таким образом достаточно быстро отреагировать на нападение? А оно наверняка будет.

— Командная работа, — я пожимаю плечами. — Та самая, к которой нас готовили аллиры. Держаться вместе, но при этом друг другу не мешать, если вдруг придется сражаться. Ну а что еще вы предлагаете?

— Можно ступать друг за другом шаг в шаг.

— Вот только куда идти? — интересуется Лана. — Нам сказали, что мы должны найти такую же арку, которая вернет нас обратно. Но как это сделать в такой… — она осекается, ошеломленно глядя куда-то перед собой. Следуя за ней взглядом, я замечаю тонкую серебристую нить, висящую прямо в воздухе. Начинается она где-то за нашими спинами и уходит вперед, резко обрываясь через пару шагов от нас. — Путеводная нить!

— Значит, будем следовать за ней, — заключаю я, на этот раз первой отправляясь в излом пространства.

Хорошо, что делаю всего лишь шаг. Потому что следующий был бы прямиком в пропасть. Я оказываюсь на резко обрывающемся горном склоне.

В лицо тут же бьет ветер, бросая ворох колючих снежинок. Далеко внизу лежит заснеженная равнина, то здесь, то там из сугробов торчат голые ветви кустарников, на редкость угнетающего вида.

Больше ничего разглядеть не удается. Лана опять врезается мне в спину. Бесполезно взмахивая руками, я с визгом срываюсь с небольшого заледеневшего выступа. Напарница пытается меня удержать, но не успевает. Душа ухает в пятки, волосы, наоборот, взлетают вверх, а воздух застревает в горле от дикого ужаса. В этот момент Гарвэль подхватывает меня. Взмахивает крыльями, разом согревая зимний воздух, и ставит меня обратно на узкий выступ.

— Осторожней, — предупреждает феникс. — Здесь скользко.

— М-да… еще парочка подобных падений, и я начну к этому привыкать, — нервно усмехаюсь.

Выступ, на котором мы стоим, шириной не превышает двадцати сантиметров. Сразу за нашими спинами начинается каменная стена, вдоль которой тянется этот выступ, покрытый льдом и снегом. Немудрено с такого сорваться и без всяких толчков со стороны.

— Извини, Алиса, — виновато бормочет Лана.

— Мне стоило самой догадаться и слегка отойти в сторону.

Яркое солнце слепит глаза, отражаясь от заснеженной равнины. Парящие в воздухе снежинки искрятся и переливаются, тоже мешая отыскать взглядом серебристую путеводную нить. Наконец она обнаруживается поодаль от нас. Придется пройтись немного по узкой дорожке.

Сверху, откуда-то из-за горной гряды, на нас внезапно падает небольшой снежный ком. Опасности он не представляет, но я, реагирую быстро и резко отпрыгиваю в сторону. Благо, поскользнувшаяся нога задерживается на самом краю, а рукой я успеваю ухватиться за маленький выступ в стене.

— Что ж ты так боишься простого снежка, — улыбается Лана.

— Не ожидала просто.

А снежок, рассыпаясь возле наших ног, неожиданно вскипает и пенится. Лед на горной дорожке мгновенно тает. Приобретая неприятный ядовито-желтый оттенок, растекается лужицей.

— На кислоту походит, — замечаю я, морщась от отвращения.

— Да, действительно не стоит его касаться… — поспешно соглашается Лана.

В этот момент сверху падает еще несколько снежков. Отскакивая вбок, Гарвэль попадает в очередной пространственный излом и исчезает. Еще несколько снежков прыгает сверху, задевая мое плечо — слишком трудно маневрировать на столь узкой и скользкой поверхности. Руку тут же больно обжигает, одежда дымится. Я вскрикиваю, машинально пытаясь смахнуть тыльной стороной ладони оставшийся снег, но это причиняет еще большую боль — теперь обжигает не защищенную одеждой кожу.

— Черт бы побрал всех этих аллиров, — зло бормочу я. Ближе всех к концу нити оказывается Лана — спасаясь от снежков, она отпрыгивает в нужную сторону.

Гарвэль вновь объявляется на том самом месте, где недавно исчез. Только теперь заметно потрепан. А какие проклятия срываются с его языка! Видимо, он угодил в весьма недружелюбный кусочек мира.

— Алиса! Беги быстрей, куда указывает нить! — торопит Гарвэль, обрывая поток ругательств. Следующие несколько снежков он испепеляет еще на подходе к нам. — Не бойся, я подстрахую тебя.

Стоит нам преодолеть очередную линию излома пространства, как мы оказываемся в море. Вот так вот, неожиданно, заснеженный горный выступ сменяется бушующими волнами. Не готовая к подобному, в первое мгновение хлебаю приличное количество воды и иду ко дну. Впрочем, мне удается быстро сориентироваться и удержаться наплаву. Поднимаю голову над водой, откашливаяюсь. В горле першит от соленого едкого привкуса, в глазах болезненно щиплет.

— Нам нужно как-то держаться друг за друга, — отплевываясь, с хрипом говорю я.

Здесь довольно темно, берега не видно. Одно лишь неспокойное море. Волны вздымаются и опускаются, словно пытаясь погрести нас под собой — три маленькие песчинки, во власти морской стихии. Кругом лишь вода, над головами — темное небо, в котором отчетливо серебрится путеводная нить. Пока нам еще удается держаться наплаву, но с каждым мгновением волны становятся все более нетерпеливыми в своем желании поглотить нас и задержать в толще воды.

К тому же, если мы окажемся на определенном расстоянии друг от друга, то можем потеряться — мало ли, где проходят изломы пространства.

— Держите! — кричит Лана, бросая нам с Гарвэлем лунную нить. Та обвивается вокруг моего запястья, не мешая плыть, но в то же время соединяя меня с моими напарниками.

Теперь, объединенные с помощью лунной магии, мы боремся с волнами и плывем в указанном серебристой нитью направлении.

Очередная волна накатывает сверху, подминая нас под себя. Кажется, будто все вокруг смешивается: вода, хмурое небо и мы. Воздуха в легких не хватает, но мы отчаянно сопротивляемся, пытаясь всплыть на поверхность. Еще немного, еще несколько настойчивых рывков… пространство меняется.

Измотанные, усталые, мы падаем на холодный каменный пол. Под нами медленно растекается лужица морской воды.

— Ненавижу аллиров, как же я их ненавижу! — бурчу после того, как удается откашляться.

— А ты не думаешь, что они могут не только видеть нас, но и слышать? — интересуется Лана, приподнимаясь на четвереньки. М-да, встать сейчас ни у кого нет сил. Я даже не пытаюсь — только на бок переворачиваюсь, стараясь выровнять дыхание.

— Мы на их играх, едва живы. Что еще они могут мне сделать за нехорошие слова?

— Путеводная нить исчезла, — пустым голосом констатирует Гарвэль.

Я оглядываюсь.

Мы в кромешной темноте. Ее лишь слегка отгоняют лунные нити, золотом обвивающие шею Ланы, но даже их свет как-то теряется в этой темноте, словно может в любой момент сдаться и погаснуть. Холодный сырой воздух не вызывает никаких приятных мыслей, навевая какие-то подозрительно связанные с могилами и мертвецами ассоциации. Больше ничего узнать об этом месте не удается.

Рядом возится Гарвэль, зажигая огонь на руках, чтобы хоть немного разогнать кромешную темноту. Есть в ней что-то странное. Нет, не близкое мне, но все же обычной ее назвать язык не поворачивается. Чувствуя, как леденеет на каменном полу мой бок, я мысленно уговариваю себя подняться. В этот момент поблизости неожиданно что-то мелькает.

Какая-то тень, еще более темный сгусток, чем окружающая темнота, кидается в нашу сторону. Все втроем сразу вскакиваем на ноги — и вовремя. Я ощущаю, как что-то острое касается предплечья, разрывая ткань одежды и оставляя на коже глубокую царапину. Резко отхожу в сторону, вынимая из ножен кинжал (до меча все равно добраться не успеваю), но тень ускользает от моего взгляда. Гарвэль вдруг заваливается на спину — это тень набрасывается на него и тут же получает удар огнем. Шипит, бросается в темноту, растекаясь по полу странным черным туманом. Текучим движением туман ускользает прочь. Похоже, оно уходит, оставляя нас одних в небольшом круглом зале.