Осколки тьмы

Глава 3. О местных достопримечательностях и прочих подозрительных объектах

Обычные деревья расступаются, словно врата, ведущие в другой мир, и открывают взору совершенно невероятное зрелище. Несмотря на то, что мы готовились к подобному, потрясение столь велико, будто мы только что гуляли по заснеженной тундре и вдруг оказались в самом центре жарких джунглей.

Каждое дерево в лесу молний изумительно. Начинается оно от самой земли, как обычное дерево, вот только ствол не имеет четких границ и состоит из нескольких десятков переплетенных между собой молний фиолетового цвета. Молнии искрятся, извиваются, меняя толщину и расстояние друг между другом, но при этом остаются постоянными и не растворяются в пространстве, как привычные для нас молнии, что вспыхивают в грозовом небе и почти сразу затухают.

Стволы тянутся к небу и на высоте около двадцати метров отдельными молниями расходятся в разные стороны, словно лепестки цветка или листья пальмы. Эти пушистые шапки из фиолетовых, тихо потрескивающих молний, соприкасаются друг с другом, образуя над нашими головами пульсирующий купол, который почему-то ассоциируется с прозрачным мрамором — внутри него оживают и приобретают подвижность тонкие прожилки.

Возможно, лес молний и создан для угнетающего воздействия на психику людей, но во мне он вызывает восхищение и даже трепет. Глядя на это прекрасное творение, хочется взлететь, но никак не преклонить колени пред его могуществом.

— У этого Гелиана определенно был вкус, — признает Терран, оглядываясь по сторонам.

С наступлением ночи атмосфера леса молний становится еще более яркой и завораживающей. Темнота опускается на землю, бережно кутает в таинственную черную вуаль, которую вспарывают невероятно пронзительные всполохи электрических разрядов. В свежем воздухе теперь отчетливо ощущается неповторимый аромат, который появляется после дождя, а если прислушаться, можно уловить и легкий запах озона.

Спешиваемся. Ужинаем теми продуктами, которые не требуют тепловой обработки, но ложиться спать не хочет никто — лес молний наполняет странной энергией и желанием двигаться дальше, а потому мы решаем устроить небольшой перерыв, после чего вновь продолжим путь.

— Что будет, если коснуться этих молний? — интересуюсь, словно загипнотизированная, глядя на пульсирующий пучок.

— Проверь, — шепчет Альрайен мне на ухо, неожиданно оказываясь за спиной.

— А ты точно не хочешь таким образом от меня избавиться? — уточняю с подозрением.

— Я бы придумал что-нибудь другое. — На этот раз его губы слегка касаются моего уха, а руки опускаются на талию.

— Ну что ж, теперь, если ты ошибся, нас убьет обоих, — с этими словами решительно касаюсь ближайшей молнии. Вопреки ожиданиям, меня не пронзает разряд электричества, мне не становится больно. Лишь приятное тепло пропитывает пальцы, колючим потоком растекаясь по всей ладони. На мгновение дыхание перехватывает. Я охаю от неожиданности, отдергивая руку. — Что это было?

— Не бойся, — говорит Альрайен. Обхватывая за талию, прижимает к себе. — Это электричество совершенно безвредно и даже больше — оно временно наделяет энергией.

— Странное напоминание о силе аллиров, которое должно указывать людям их место. Лес не угнетает, а наоборот, вселяет какое-то странное чувство полета, а теперь еще оказывается, что и наделяет энергией. Будь я неуравновешенным Гелианом, вбившим себе в голову, что жена его предала, так создала бы убийственный лес. Например, молнии не стали бы дожидаться, когда их коснутся, а срывались бы с ветвей и ударяли в человека, сжигая его дотла.

— Какая же ты кровожадная, — тихо смеется Альрайен. А я думаю, что не такой уж он невыносимый. Мы вполне можем сосуществовать рядом, не раздражая друг друга. — Пожалуй, мне стоит быть осторожным и сильно тебя не злить. Что же касается Гелиана, он не собирался пугать людей и вместе с демонстрацией аллирского могущества также хотел оставить напоминание, что мы можем дарить эгоистичным и неблагодарным людям благо. Удивлена? Гелиан был не таким злодеем, как ты могла подумать вначале.

— Да, пожалуй. Значит, если я еще раз коснусь молнии, то смогу получить еще больше энергии?

— Нужно приложить к стволу дерева ладони и постоять так некоторое время.

— Что ж, попробуем…

Я медленно приближаю раскрытые ладони к дрожащему сплетению фиолетовых змеек и наконец касаюсь их. По всей поверхности ладоней пробегают приятно покалывающие иголочки и устремляются вверх по рукам, а потом и по всему телу, наполняя нетерпением и желанием активного действия каждую клеточку моего организма.

Хочется немедленно броситься вперед, в глубь леса, и бежать, бежать, пока силы не закончатся, а они, кажется, закончиться не могут! Но я продолжаю стоять на месте, впитывая щедро даруемую энергию и внимательно прислушиваясь к своим ощущениям.

Запах озона усиливается. Свежесть воздуха приобретает некоторый оттенок морозности. Каждый вдох бодрит еще больше, словно глоток холодной родниковой воды поутру. Все окружающее ощущается более отчетливо, мне даже чудится, будто сознание простирается далеко за пределы тела, охватывая собой эту прекрасную ночь и кроны необыкновенных деревьев.

— Хватит, — говорит Альрайен. Тянет за собой, мягко отстраняя от дерева. — Избыток энергии тоже вреден.

Я не сразу прихожу в себя, но, когда смысл сказанных слов доходит до сознания, не могу сдержаться, чтобы не съязвить:

— Боишься, что лопну?

На какой-то миг меня охватывает сожаление от расставания с молнией и тем, что она еще могла подарить, но странное чувство быстро проходит, уступая ярким ощущениям и полноте энергии — она плещется в теле, словно штормовые волны.

— Лопнешь ты вряд ли, но избыток энергии может тебя сжечь. Одна из причин, по которой люди редко пользуются этим кладезем — невозможность вовремя остановиться.

— Странно. Даже если некоторые опасаются, здесь все равно должно быть много народу, ведь наверняка люди захотят испытать это невероятное ощущение.

— Лес большой, — Альрайен пожимает плечами. — Вполне вероятно, где-то сейчас и бродят люди. Но дело в том, что заряд энергии довольно быстро заканчивается, а потому мало кто решается на подобный неоправданный риск.

— У тебя волосы наэлектризованы! — хихикает Лина. Оказывается, друзья уже давно прислушиваются к нашему разговору.

Сознание потихоньку прекращает попытки куда-то уплыть.

— Может, я теперь и током бить умею?

— Надеюсь, что нет, — усмехается аллир, явно намекая на мою кровожадность.

— Наверное, и нам стоит подзарядиться, — предлагает Стас, задумчиво поглядывая на ближайшее дерево.

— Хуже не будет, — говорит Альрайен.

— Ага, если передозировки не случится, — добавляю я.

— Проследишь, чтобы мы не набрали энергии лишку? — спрашивает Стас, обращаясь к Альрайену. Тот кивает:

— Прослежу.

Некоторое время я наблюдаю, как электризуются длинные волосы Лины, постепенно взлетая в воздух и слегка шевелясь, будто растения в воде, но странное чувство заставляет отвлечься. Сдерживать себя и не бегать вокруг деревьев и без того непросто, а теперь меня непреодолимо влечет куда-то в глубь леса. Я должна пойти туда! К тому же, наполняющая тело энергия лишает осторожности и притупляет чувство опасности. Кажется, весь лес создан лишь для меня, и он зовет…

Дерево, к которому меня ведет это чувство, на первый взгляд, ничем не отличается от всех остальных, но в то же время есть в нем что-то особенное, неуловимо чуждое для этого места. В фиолетовых молниях временами как будто проскальзывают лиловые оттенки или, может, это игра воображения.

Я вытягиваю руки и делаю шаг вперед, однако дерева коснуться не успеваю. Все вокруг неожиданно меняется, как по мановению волшебной палочки. Я оказываюсь на склоне холма. Исчезнувший лес молний сменяется просторной разнотравной равниной, кое-где среди зелени мелькают маленькие желтые цветочки, издающие свет, словно фонарики. А впереди на холме виднеется строение, больше всего похожее на храм.

Вдруг осознаю: не само дерево привлекало меня, а этот храм. Дерево было порталом.

Вспоминается устроенная аллирами игра, где один лишь шаг мог забросить в любой клочок изломанного пространства. Интересно, я смогу вернуться назад? Ведь сейчас нет серебристой нити, которая укажет верную дорогу.

Однако все лишние мысли покидают, как только я улавливаю в линиях храма что-то знакомое. Простое сооружение четырехугольной формы с куполом в центре и острыми башенками по углам привлекает внимание странными, ломанными, но в то же время изящными линиями. Кажется, темное небо прогибается вниз, насаживаясь на острые шпили, концы которых утончаются настолько, что превращаются в иглы. Не раздумывая больше, спешу к храму.

Двери не заперты и с тихим скрипом отворяются. Если снаружи храм сделан из серого невзрачного камня, то внутри все оказывается черным, будто стены, потолок и пол покрывает толстый слой копоти и сажи. Сквозь редкие узкие окна в зал проникает лунный свет, слегка освещая помещение. У противоположной стены обнаруживаю странное возвышение, к которому и направляюсь. Бурлящая в теле энергия все еще действует, не позволяя испугаться или помедлить. Я уже почти добираюсь до привлекшего внимание постамента, когда появляется чувство приближения тьмы.

— Алиса, вот ты где! — восклицают друзья, шумной толпой вваливаясь в храм.

— Что это за место? — удивленно спрашивает Лина.

Альрайен быстрым шагом пересекает зал и подходит ко мне:

— Тебя было непросто найти. Как ты здесь оказалась?

— Что-то привело меня сюда, — пожимаю плечами. — Наверное, это действие полученной от молний энергии.

— А вот нас почему-то никто не вел, — замечает Стас. — Хотя мы тоже ее получили.

— Странное место, — бормочет Терран, проводя рукой по неровной бугристой поверхности стены. — Такое ощущение… да, на атмосферу этого места отзывается тьма!

— Что?! — изумляется Лина.

— Не смей! — кричит Стас, предугадывая, что намеревается сделать Терран, но тот никого не слушает. Выпущенная на свободу тьма устремляется во все стороны, в одно мгновение затапливает зал и также быстро растворяется, словно ее никогда не было.

— Храм поглотил тьму?! — теряется Терран.

— Тебе только повод дай, — с досадой бормочет Стас.

Не успеваем опомниться, как неровное шершавое покрытие неожиданно трескается и с тихим шуршанием, почти беззвучно рассыпается в пыль, но и та растворяется в пространстве. Освобожденный от копоти камень вдруг начинает блестеть, прямо на глазах приобретая отражающие свойства. На стенах одна за другой ярким пламенем вспыхивают свечи, словно вырастая из камня. Поразительное зрелище!

Помещение наполняется жизнью, пробуждаясь от долгого сна. Пламя свечей отбрасывает таинственные тени, пляшущие в потустороннем, завораживающем танце. Удивительно гладкие стены теперь отражают свет, играя металлическими переливами, словно сделаны из черного обсидиана — камня, таящего в себе волшебство вулканической породы. А возвышение, возле которого я стою, оказывается алтарем — знание об этом приходит само вместе с пробуждением храма. По краю алтарной плиты вьется узорчатая надпись «Thean v’ar Hashen». Я задумчиво провожу кончиком пальца по надписи, повторяя каждый изгиб затейливого почерка.