Осколки тьмы

— Это так ты вещи решила посторожить? — насмешливо интересуется Альрайен. Кажется, говорит он это совершенно обычным тоном, вот только странный интерес в его глазах нисколько не вяжется ни со словами, ни с интонацией, с которой он произносит слова. Скорее даже не интерес, а легкое удивление, будто аллир видит нечто новое, чего раньше не замечал. И это явно не может привести ни к чему хорошему. Не дождавшись от ошеломленной меня ответа, Альрайен вновь переводит взгляд на рисунок и повторяет: — Так кто это?

Опускаю глаза, тоже смотрю на рисунок.

Надо же, пока рисовала, даже не замечала, кого именно рисую. Я ведь не хотела изображать Тэана, однако вновь получился именно он! Не хватает лишь янтарной краски для глаз, чтобы сходство стало идеальным. Такие знакомые черты и в то же время немного другие. Быть может, в последний раз я увидела его с другой стороны? Как бы там ни было, а в этих чертах теперь таится опасность, манящая своей загадкой, одновременно с тем не позволяющая потерять бдительность и расслабиться.

— Никто, — я провожу подошвой сапога по рисунку и почти стираю его. — Никто.

Несколько настойчивых движений ногой — и от рисунка остается слегка взрыхленная земля. Альрайен внимательно наблюдает за мной, но больше не пристает с вопросами, за что я ему благодарна.

Вскоре возвращаются остальные, мы принимаемся готовиться ко сну. На ночь уже давно не оставляем дежурных, потому что Альрайен уверяет в своих способностях узнавать о приближении чужаков благодаря шепоту ветра. И, несмотря на мое отношение к аллиру, в этом вопросе мы постепенно начинаем ему доверять.

Заснуть никак не получается. Кажется, уже проходит целый час, а я все продолжаю вслушиваться в ночные шорохи, и сон по-прежнему далек. Если так пойдет дальше, я вскоре окончательно перестану спать. Ощущение близости Тэана невыносимо. Я не могу сдаться и позволить ему подойти!

Наконец не выдерживаю: выбираюсь из-под одеяла и направляюсь к реке. Быть может, холодная вода избавит от навязчивых мыслей и поможет погрузиться в сон.

Надо заметить, здесь нет кромешной темноты. Фиолетовые всполохи то и дело рассекают воздух, врезаясь в воду, не так часто, как днем, но периодически раздающихся с разных сторон вспышек вполне хватает, чтобы озарять округу все время.

Снимаю верхнюю одежду, остаюсь в одном лишь нижнем белье и осторожно вхожу в воду. Страха не испытываю. Если друзья благополучно искупались, не поджарившись в проводнике электричества, когда молнии били в каждый квадратный метр реки, то и мне опасаться нечего.

Медленно погружаюсь в холодную воду по пояс, после чего решительно ныряю и вновь выныриваю, отмечая, что мокрые волосы в одно мгновение завиваются крупными кудрями. По спине стекают капельки воды, заставляя кожу покрываться мурашками, но я уже не замечаю холода, наблюдая, как фиолетовые змейками врезаются в реку вокруг меня. Есть в этом что-то упоительное: вот так стоять среди молний, ощущая силу стихий, по своей прихоти проявляющих благосклонность к простому беззащитному перед ними человеку и не причиняющих ему вреда.

— Твои мысли далеко, — шепчет Альрайен мне на ухо, вновь заставляя вздрогнуть. Похоже, мысли действительно улетают слишком далеко, а это может быть опасно. В нашем положении нельзя позволять себе подобную рассеянность. — Ты постоянно о чем-то думаешь, — тихо продолжает аллир. Я отчетливо чувствую, как его губы касаются моих волос. — Или, может, о ком-то? Неужели не обо мне?

Последнюю фразу он произносит с насмешкой. Очнувшись, я резко разворачиваюсь. Враждебно смотрю Альрайену в глаза.

— О тебе я перестала думать, как только перестала активно желать твоей скорой и мучительной смерти.

Мне несказанно повезло, что я успела ответить до того, как внимательно начала разглядывать Альрайена.

Синие глаза в ночной темноте поражают своей глубиной и смотрятся особенно притягательно на фоне бледной кожи. Серебристые волосы струятся по плечам идеальными волнами, а вспышки молний почему-то оставляют на белом серебре пурпурные отблески. Эта пляска завораживает еще больше, чем сами молнии.

Обнаженное по пояс тело, сохраняющее в идеальных пропорциях, как стройность, так и напоминание о тренировках на протяжении сотен лет, окончательно лишает дара речи. Наверное, все эти мысли отражаются у меня на лице, потому что Альрайен приближается, сокращая и без того малое расстояние. Пользуясь растерянностью, проводит рукой по моим волосам. Теплые пальцы чуть касаются щеки, убирая за ухо влажную, тяжелую прядь. Спускаются вдоль шеи вниз, скользят по спине, едва касаясь кожи и стряхивая с нее капельки воды. Сердце начинает стучать сильнее, так, что его удары, кажется, ощутимы даже в горле. Я подрагиваю, то ли от холода, то ли от прикосновений аллира.

— Почему ты пытаешься быть грубой? — спрашивает Альрайен и чуть хрипловатым голосом тихо добавляет: — Ведь ты такая нежная…

Сообразив наконец, что необходимо что-то сделать, я резко отстраняюсь и неловко опрокидываюсь на спину, подхваченная небыстрым, но мощным течением. На какое-то мгновение я полностью скрываюсь под водой и даже успеваю глотнуть ее приличное количество, обжигающее холодом горло, но справляюсь с течением. Тело слушается плохо, однако мне удается вынырнуть.

Оказывается, меня унесло от аллира на пару метров, зато такая встряска приводит в себя. Отплевываясь, я недовольно заявляю:

— Не смей больше до меня дотрагиваться!

— Только не говори, что тебе не понравилось, — усмехается Альрайен. — Все чувства были написаны на твоем лице.

— Так ты не умеешь читать? — притворно изумляюсь. — Ну надо же, столько времени живешь, а никак не можешь освоить эту нехитрую науку?

С трудом сдерживая раздражение и детское желание окатить аллира водой, я отворачиваюсь от Альрайена и быстрым шагом направляюсь к берегу. На этот раз заснуть удается без проблем.

Утро удивляет нас еще одним чудом природы или, вернее, чудом магии и фантазии аллиров. Тучи разбегаются, оставляя чистое бледно-голубое небо у нас над головами и несколько своих сторожей у самого горизонта. Вот только молнии продолжают сверкать то в одном месте, то в другом.

— Так необычно, — восхищается Лина. — Красиво…

— Красиво, — равнодушно соглашается Терран. — Но мы делали кое-что поинтересней.

— Ты о чем?

— О водных горках из тьмы, например.

— Не напоминай об этом! — испуганно восклицает подруга. Стас косится в сторону Террана с неодобрением, но пока не вмешивается. Альрайен с интересом прислушивается к беседе.

— Почему же? Нам было весело.

— Ты ведь знаешь, к чему это веселье привело.

— Знаю.

— Только ему все равно, — не может сдержаться Стас.

— Допустим, тогда мы ничего не знали, — рассудительно продолжает Лина, не давая Террану ответить, — но потом-то… Потом мы узнали, что опасность быть околдованными тьмой никуда не делась. Вспомни слова Дербиана. Если от тьмы не избавиться, мы окажемся в ее власти.

С тех пор, как мы покинули замок Дербиана, Терран ведет себя удивительно тихо и не поднимает тему тьмы. Раньше он был уверен, что может ее использовать, что она для нас совершенно безвредна, однако со слов Дербиана стало понятно — это не так. И теперь, когда мы знаем о сущности Первозданной Тьмы, будет глупо утверждать, будто есть возможность ею управлять.

— Вы действительно хотите расстаться с тьмой?

— Хотим! — отвечаем мы уже хором, вместе с Линой и Стасом.

— А ты разве нет? — уточняет друг.

Терран лишь пожимает плечами, не желая развивать тему. Наверное, если б он не был уверен в бессмысленности своих уговоров и твердости нашего решения, то не стал бы молчать. Мы со Стасом переглядываемся. Едва заметно киваю, давая понять, что принимаю к сведению: Терран просто так не отступится. Неужели попробует использовать тьму и дальше, несмотря на все, что мы узнали?..

— Здесь нам придется свернуть с дороги, — сообщает Альрайен, прерывая мои размышления.

— Почему? — удивляется Стас. — Судя по карте, эта дорога — самый короткий путь в нужном нам направлении.

— С этим я не собираюсь спорить, но в таком случае мы проедем прямо перед воротами замка одного местного аллира. Насколько помню, глава Повелителей Молний участвовал в совете и согласен с тем, что вас нужно уничтожить.

— Ты тоже участвовал в совете, — поддаваясь врожденной вредности, напоминаю я.

— Мне было интересно узнать, что решат. Тебе будет спокойней, если я тоже захочу вас убить?

— Да, возможно, — задумчиво киваю. — Тогда мне хотя бы станут понятны твои мотивы.

Соображаю вдруг, что ляпнула. Вспоминаю ночное купание в реке… Смущенно устремляю взгляд на дорогу.

Нет, ну почему я решила, что пора начать разговаривать с Альрайеном?! Лучше бы молчала и продолжала игнорировать. А теперь он точно не оставит меня в покое.

— Неужели что-то может быть непонятно в мотивах мужчины, заинтересованного девушкой? — насмешливо спрашивает аллир.

Друзья спешат уехать вперед, старательно делая вид, что не слышат нашего разговора. Предатели! Бросили меня наедине с этим ненормальным аллиром!

— Ты забыл уточнить одну очень важную деталь, — едко замечаю. — Этот мужчина считает себя богом.

— Но от этого он не перестает быть мужчиной.

— Альрайен! — Я опять начинаю закипать. — Если ты сейчас же не замолчишь, я отрежу тебе язык, а потом и руки, которые ты так любишь распускать!

— Не нужно быть грубой, Алиса, — насмешливо улыбается аллир. — Я ведь знаю, что на самом деле ты не такая. А этот разговор ты сама вывела на подобную тему, что свидетельствует о твоем ко мне небезразличном отношении.

— Конечно, ты мне не безразличен, ведь ты меня дико бесишь!

Альрайен почему-то смеется, а во мне бунтует тьма, желая вылиться наружу и избавить меня от столь неприятного общества.

— Алиса!

Рядом сразу оказывается Стас, пристраивая своего виллета сбоку от моего. Лина с тревогой оглядывается, замедляя ход и дожидаясь, когда мы нагоним ее. На губах Террана блуждает задумчивая улыбка.

— Алиса, если Альрайен так на тебя действует…

— Все в порядке, — отрезаю я. Вовсе не хочется выглядеть неуравновешенной идиоткой, которая не способна сдержать тьму. Я же видела, на что она способна, если дать ей волю.

Ловлю внимательный взгляд Альрайена, передергиваю плечами и на этот раз действительно все внимание направляю на дорогу.