Путь огня

– Странно только, что в каждом листе была своя начинка.

Четвертая удивленно моргнула, осмотрела Юлю, явно подозревая подвох.

– Вы отлично справились, – с одобрением похлопала ее по руке Седьмая, – тишина кричала лишь единожды. А вкус – это каждый день семейной жизни, который мы, женщины, делаем непохожим на другие.

– Вижу, само значение кричащей тишины вы разгадали, – удовлетворенно заметила главная свекровь, – и теперь наглядно осознаете, что любая мелочь может вызвать бурю, особенно если речь идет об огненном даре. Вспыхнуть легко, примириться сложнее. Помните об этом и чаще уступайте.

То есть весь сыр-бор с орущими в уши «воронами» исключительно суть наглядности гармонии семейной жизни. С другой стороны, было бы побольше такой наглядности на Земле, может, и разводов было меньше.

После обеда подготовка пошла по привычному сценарию: омовение, прическа, макияж и платье. Кто бы сомневался, что праздничный цвет здесь будет красным – и потому платье было огненно-алым. А вот традиционный жилет сделали черным с золотой вышивкой. Смотрелось непривычно, но дорого богато и никакой фаты или покрывала на голову. Прическу закрепили шпильками с рубинами. И в зеркале отразилась эдакая повелительница огня, но Юле понравилось. Эпично вышло. Хоть прямо сейчас меч в руки и на врага.

– Госпожа ассара, – встревоженный крик служанки вырвал ее из любования собой.

– Что такое? – повернулась.

– Его высочество с Шестым принцем. Требуют срочно принять.

Сердце радостно встрепенулось, но тут же заледенело – бледный Аль без движения повис на руках Кайлеса. Кузен взглянул виновато на застывшую ассару, положил Совенка на софу.

Юля потянулась по связи и наткнулась на мощный блок, который поставил деть. Поганец! – выругалась про себя, опускаясь рядом с Совенком на колени.

– Не переживай, все нормально. Перестарался. Растратил много энергии. Бывает, – тараторил Кайлес, пока Юля, держа Аля за руку, умирала от страха и пыталась взломать блок, – сейчас он рядом с тобой и быстро восстановится.

Она успела заметить, как в ладонь мальчика был вложен кристалл артефакта.

Губы Кайлеса едва заметно прошептали:

– Ничего не делай.

Кузен сжал ладонь Совенка, потрепал за щеку, скомандовал:

– Пора перестать пугать свою ассару. Давай же, приходи в себя.

И сдвинулся так, чтобы прикрыть Аля от любопытных глаз. Деть глубоко вздохнул, задышал чаще, его лицо на глазах возвращало нормальный цвет. И Юля начала понимать суть разыгранного перед ней авантюристом – еще и ребенка вовлек – спектакля.

– Убью, – прошептала, поймав взгляд Кайлеса. Тот вздрогнул, широко улыбнулся, беззаботно пожал плечами, мол, все ради тебя, дорогая. Готов и голову на плаху.

За спиной кашлянули, Кайлес улыбнулся еще шире и заявил с самоуверенностью мошенника, который уже убедился, что аудитория внемлет и верит:

– Как вы сами видите, господин наставник, я был прав. Присутствие ассары благотворно влияет на восстановление энергетического баланса мальчика. Однако возвращать его прямо сейчас в стены глубокоуважаемой академии, я бы не стал. Все-таки сильное осушение нуждается в контроле, а кто еще сможет проконтролировать его состояние лучше, чем ассара?

Смутно знакомый мужчина – кажется, он преподавал на старших курсах – согласно кивнул.

– Я доложу господину ректору, что все закончилось хорошо. А теперь позвольте вернуться. Мои поздравления со свадьбой, госпожа ассара, – и мужчина с поклоном удалился.

– Глубокое осушение? – прошипела Юля.

Маленькая ладошка легла, успокаивая, на ее руку.

– Я сам согласился, – прошептал еле слышно Совенок, – и сам все сделал. Кузен лишь подыграл.

Сам поставил блок, чтобы ассара не догадалась, сам выложился, подойдя к опасной черте, а добрый дядя так, в сторонке постоял… Юля прикрыла глаза, успокаиваясь.

– Исчезни, – попросила, – не доводи до греха.

И Кайлес понятливо откланялся. Она простит его позже, когда горло перестанет сдавливать гнев, и даже поблагодарит возможно, но потом.

– Я так испугалась, – призналась, прижимая к себе Совенка.

Потом Альгара отвели переодеться и подготовиться к церемонии. И Юля снова ощутила острый приступ беспокойства. Пусть деть и снял блок, но после пережитого страха не хотелось выпускать его из виду.

– Все будет хорошо, безмолвные за ним присмотрят, – Фильярг обнял, не стесняясь, на глазах начинающей собираться толпы гостей. Уточнил: – За ними обоими.

Скромная свадьба по мнению Седьмой включала в себя не меньше пятисот человек приглашенных.

– Его высочество Пятый Столп, глава Пятого тэората, с супругой и детьми, – шепотом комментировала она прибывающий народ. Собирались на открытой площадке перед большой дырой в земляном склоне. Одеты все были празднично, в разные цвета, разве что у каждого обязательно было что-то красное в наряде. И лишь жених с невестой – точно кумач.

– А это Восьмой дядя его величества, с супругой, детьми и внуками.

На площадку из портала вышел степенный патриарх целого семейства – представитель предыдущей ветви власти. В живых, насколько помнила Юля, к сегодняшнему времени осталось четверо.

И далее по номерам. Текущая ветвь с пометкой – Столпы. Предыдущая – дяди. Следующая – просто высочества. Хотя Первый и Второй уже успели стать Столпами, а Четвертый готовился. Словом, не простая в Асмасе была математика наследования.

Наконец, появился Совенок. Подходить не стал – застеснялся. Помахал рукой. И был тут же атакован взглядами родни, а часть отпрысков помладше подступила с расспросами. Юля стиснула зубы. Очень хотелось пойти отбить, но она должна была дать Совенку шанс справиться самому.

– А где храм? – спросила, чтобы отвлечься.

– Прямо за нами, – ответил Фильярг. За холмом действительно виднелись внушительные стены здания, – а с этим проходом связана одна история. Во время извержения вход в храм оказался заблокирован, люди очутились в ловушке, тогда королева обратилась с мольбой к Девятиликому, и тот обрушил одну из стен, открывая проход. Волю бога нарушать не стали.

– Его величество, – пронеслось над толпой, и Юля увидела короля.

– Поздравляю, госпожа ассара, – Рельгар говорил сухо, зато взгляд был подбадривающе теплым.

– Начинай, сын, – обратился к Фильяргу.

Тот взял Юлю под руку, потянул ко входу. На взгляд Юли проход напоминал выкопанную в земле нору. Видимо, ее специально не стали облагораживать, разве что пол выровняли и утоптали. Внутри остро пахло землей и дымом. В руки мужчинам дали самые настоящие факелы – еще одна традиция.

Через сотню шагов перед ними выросли каменные ступени. Потолок лестницы был столь низким, что мужчинам приходилось пригибать головы, но когда они, наконец, выползли из щели…

– Ничего себе! – ахнула девушка. Контраст огромного, захватывающего дух зала с земляной норой был столь резким, что Юля поняла, почему его не стали засыпать.

Уходили вверх витые колонны, переплетаясь под куполом сложным узором – словно тот лежал на корнях деревьев. Высокие окна пропускали море солнечного света, и белые мраморные плиты на полу сияли так, что больно было на них смотреть. Бело-розовые стены добавляли ощущение пространства и высоты, а девять статуй в центре высотой в три человеческих роста образовывали полукруг – вот и все убранство огромного храма.

А нет – Юля просто не дошла до главного.

– Приперлись! Гореть вам в огне! – полупрозрачное лицо мужчины, искаженное гримасой гнева, вылезло прямо из пола. Юля споткнулась, дернулась было обойти – не привыкла она по лицам ходить, но Фильярг потянул дальше:

– Не обращай внимание, это напоминание о воплощении бога в каждом из нас.

Легко сказать – «не обращай», и Юля перепрыгнула лицо причитающей о скорой смерти старухи. Улыбнулась радостно хохочущему малышу. Понимающе кивнула мечтательно закатившей глаза красавице.

Насколько Юля успела разобраться в местной теологии все, что не было материальным, относилось к божественному. Мол, камни сами по себе, а вот совесть – суть проявления высших сил. И если радость, любовь и наслаждение были частью божественного созидания, то гнев, злость, зависть являлись либо искажением божественной силы, которое допускал человек внутри себя, либо возмездием за дурные поступки – одно тянуло за собой другое. То есть для хорошего человека у бога всегда добрые лики, а для дурного – злые.

Первосвященник их уже ждал. Сердце Юли застучало быстрее, а в голове замелькали тяжелые мысли. Как, ну вот как она докатилась до такого? Чужой мир. Магия. Королевская семья. Птичник, частью которого она теперь являлась. Еще и беременность.

Сомнения завертелись с новой силой. Что она делает? Где белое платье? Фата? Кольцо на палец? Где родные? За спиной лишь птичник, к которому спиной лучше вообще не поворачиваться – плюнут.

И сердце заныло. Глаза защипало. Накатило то самое острое одиночество, которое бывает лишь в толпе.

Ее величество милейшая женщина, но свадьба не та... Хотя кого Юля обманывает? Свадьба та, просто она на ней чужая.

А первосвященник уже начал читать торжественную речь.

Фильярг что-то почувствовал. Сжал ладонь. Наклонился. Еле слышно прошептал:

– Я рядом. Все будет хорошо.

И стало легче дышать, паника прекратила сдавливать грудь.

Вдох-выдох.

Приказать себе успокоиться и пообещать лучшую в мире свадьбу. На Земле. С белым платьем, тортом и букетом роз.

Заставить улыбнуться. Это все тоска по дому. Давно надо было съездить, признаться и смогла бы чаще навещать родных.

Вот дожмет ректора, чтобы отпустил Совенка, и сразу сбежит домой.

Внезапно по бокам статуй побежали алые всполохи. За спиной поднялся шепот. Первосвященник сбился, взглянул удивленно, потом одобрительно улыбнулся и продолжил с гораздо большим энтузиазмом, а под ноги к Юле неспешно, с достоинством притекла огненная змейка. Замкнула круг, включив в него Юлю и Фильярга, и поднялась до колен языками пламени.

– Огонь редко себя проявляет при бракосочетаниях, одобряя брак, – озадаченно и не без гордости заметил его высочество.

А Юлина спина аж зачесалась от острых взглядов. Она представила, как напряглись свекрови, как принялись просчитывать варианты: сильная ассара, высокий уровень боевой магии Четвертого, одобрение брака огнем, быстро наступившая беременность – тоже знак высших сил. Так что следить за ней станут в оба завистливых глаза в пятикратном исполнении. Это еще матери не знают о двойной беременности… И никто ведь не поверит, что главный кошмар ассары – Четвертый получает корону. Разве что Седьмая… Но и она, кто знает, как теперь станет к ней относиться.

Огненная змея исчезла, впиталась в пол, стоило на запястье Юли защелкнутся брачному браслету. Сей предмет в Асмасе являлся не столько символом замужества, сколько магическим защитником. А вот мужчинам из брачных меток ничего не полагалось, ибо сами себя защитить могут.

Юлю окутала волна тепла – активировалась магия браслета – и схлынула, оставляя чувство защищенности. Все, теперь она официально под защитой королевской семьи.