Моя дурацкая гордость

Глава 13

Вечером помощница Главного Наблюдателя притащилась посмотреть на нашу тренировку, и я как следует разглядел ее.

Пташка с годными сиськами, пухлым ртом и острым взглядом была блондинкой, но Чумакова за завтраком презрительно отметила, что блондинкой крашеной. Я разницы не видел, пришлось верить Челси на слово.

Звали помощницу Наблюдателя, как оказалось, Иванна Беккер, она окончила Виридар девять лет назад, а сегодня два с половиной часа просидела на трибуне и все это время строчила в блокноте.

Псарь с Хьюстоном пообщались с парнями из Каэрмунка и узнали ее имя еще на общем собрании, когда та зачитывала приказ: в школе Беккер промышляла сплетнями, причем врала настолько убедительно, что даже на Высшем Чародейском Экзамене убедила экзаменаторов в существовании заклинания, способного собрать пролитую жидкость обратно в сосуд. Да, я тоже слышал что-то такое про Иванну. Давным-давно. Мы ее не застали, конечно, но академические легенды живучи.

Стоило мне скомандовать окончание тренировки, Беккер выползла на поле.

— Не замерзли? — вежливо осведомился Тимур, когда мы спустились.

— Согревающие чары, дорогой, — в тон ему ответила Беккер. — Простите?.. — Она коснулась моего локтя, я обернулся. — Вы очень хорошо летаете… не знаю вашего имени.

— Марк.

— Вы очень хорошо летаете, Марк, — со вздохом протянула она, глядя на меня снизу вверх. Я потеребил уздечку и кивнул:

— Да, неплохо.

— Давно играете? — Это начинало смахивать на допрос.

— Лет с трех, — я ухмыльнулся. — В команде с восемнадцати, если вы об этом. А вы пришли… зачем вы приходили?

— Я хожу смотреть на все тренировки. — Она вцепилась в мой рукав.

— Следите, как бы мы тут не развратили кого-нибудь? — я полушуткой прощупывал почву, в какой манере лучше вести беседу.

Она махнула рукой и помотала головой, как будто отряхивалась.

— Я считаю всю эту ерунду с приказами и запретом секса абсурдной. Но я обожаю крылатлон, — живо поделилась Беккер, — всю жизнь хотела писать о спорте, стать журналисткой, да отец не позволил и определил меня в Департамент образования. У него больши-и-е связи, у моего папеньки.

— Понятно.

— Но мне плевать на отца, — она покусывала губу, и я с опаской бросил взгляд на длинные ногти.

— Вы все равно пишете, — догадался я. — Это заметно. — Мы одновременно подавили смех, когда я выразительно указал на блокнот в руке Беккер.

— Вы правы, Марк, пишу. Под псевдонимом. И не о спорте.

— Под каким? — разговор становился бессмысленным, но мы медленно шли к усадьбе вместе, и гробовое молчание было бы неловким.

— Этого не знает даже Иннокентий Вернер, а он главный редактор «Чародейского Вестника», если ты не в курсе.

Иванна сходу перешла на «ты».

— Подбрасываете статьи ему под дверь?

Беккер остановилось, я тоже притормозил.

— Да как ты разговариваешь со старшими! — она расхохоталась, но тут как будто опомнилась, и улыбка махом сгинула. — Встречаешься с кем-нибудь? — деловито поинтересовалась Беккер, навострив карандаш. Ее взгляд был липким, и мне стало не по себе.

— Не думаете же вы, что я скажу правду помощнице Главного Наблюдателя, — надерзил я.

— Какой нахал, — в ее голове послышалось восхищение и капля удовлетворения. — Симпатичный нахал. Я приду на завтрашнюю тренировку, — помешкав, добавила Беккер.

Это не было вопросом. Иванна несколько секунд пялилась на меня, потом хитро улыбнулась и зашагала прочь.

***

Вчерашний разговор с Иванной получился самым странным за последний месяц. Даже Елизарова была более понятной.

— Сакральный смысл нахождения Иванны в Виридаре? — Хьюстон оторвался от чертежа. Дело было после завтрака, мы сидели в общаге и прикидывали, есть ли в Виридаре потайные этажи.

Я искренне считал, что они существуют, где-нибудь между пятым и шестым, или вторым и третьим. Даже названия для них придумал, осталось только найти. Если есть потайные ходы и комнаты, почему не быть целому этажу. Хьюстон с его великолепным пространственным мышлением меня поддержал.

— Никакого смысла. Она идейно на нашей стороне.

— С чего ты взял? — Псарь относился к идее поиска потайных этажей скептически, а потому настроение его портилось, стоило нам с Хьюстоном вернуться к теме. Гордей считал это потерей времени.

— Беккер вынуждена киснуть на нелюбимой работе, потому что ее отец так хочет. Но на самом деле, она жаждет стать журналисткой и обманывает отца. Также мы знаем, что Иванна уже пишет под псевдонимом. Много ты знаешь статей, написанных под псевдонимом, от которых не хочется поблевать?

— Мда, моралью здесь и не пахнет, — кивнул Хьюстон. — Псарь, а ты ведь должен понимать эту Беккер.

— Я?

— Ну да, на тебя тоже давили родители.

— А, в этом смысле… Ебал я их давление. — Он сдул челку со лба. — У меня с ними все, забыл?

— Иванна тоже ебала, — я хлопнул его по плечу и отвлекся от дальнейшего разговора, потому что по лестнице сбежала Елизарова и быстро направилась к выходу. Она набросила куртку поверх одежды, волосы заплела в две косы и опять накрасилась красной помадой.

Я за ней не пошел, само собой.

— …положила глаз на Эмиссара.

— Кто? — Я потряс головой и прислушался. — Елизарова?

— Да причем тут Елизарова. Беккер. Запала на тебя. — Псарь растянул лыбу и откинулся на спинку дивана, а я порадовался, что он не стал подъебывать по поводу Елизаровой.

— Пускай, — я хмыкнул и по старой привычке запустил руку в волосы.

— Она старая, — вставил Прогноз не в тему.

— Ну, зато опытная поди, — продолжал ржать Гордей. — Даже лучше, чем пташки с пятого курса. Слышь, Эмиссар?..

— А вдруг она подсадная утка, — перебил Хьюстон.

— Какая-какая утка?

— Ну, специально подбивает студентов нарушить приказы Главного Наблюдателя.

— Зачем?

— Советник же наверняка требует от Наблюдателя отчетности, сколько поймали, сколько предотвратили, короче, видимости, что люди работают, а не просиживают штаны.

— Хочешь сказать, что эта Иванна ляжет под Эмиссара, а потом сама же сдаст его? — Псарь с такой силой надавил на карандаш, что чуть не прорвал тетрадный лист.

— Не знаю, но не исключено. Мне вообще кажется, что Наблюдатель не так прост, а Беккер — еще сложнее. Вот увидите.

Я начинал опасаться предсказаний Хьюстона, потому что они все чаще сбывались.

Во время обеда за столом Флавальеха царило оживление, и мы не могли пройти мимо.

— Случилось что? — спросил Рома у Пашкова.

— Ага, — обеспокоенно подтвердил тот. — Главный Наблюдатель пытался напоить Колосова эликсиром Истины и допросить.

— Это запрещено, — безапелляционно заявил я. Отец несколько раз упоминал, что применять подобные вещи без санкции Магического Совета и серьезного повода — незаконно.

— Пытался? — мы повернулись к самому Колосову, тот казался растерянным и время от времени дергался. На веснушчатом лице выступили пятна.

— Ну, я почуял, что дело нечисто, и не стал пить. Просто сделал вид, что выпил. Наблюдатель начал расспрашивать про Диму и про мою…

— Неважно, — перебил Пашков, покраснев.

— Все и так знают, что вы вчера чуть не попались, — внезапно выдал Прогноз, и мы втроем повернулись к нему.

— А почему тогда мы не знаем? — Псарь угрожающе нахмурился.

— Потом, — замялся Леха и, когда мы отошли к нашему столу, затараторил: — Я слышал от младших… Флавальехцы говорили, что Пашков и старшая сестра Колосова сосались в пустом кабинете. Не знаю, как Наблюдатель прознал, и никто не в курсе, но он чуть не поймал их.

— Охереть скорость, — присвистнул Псарь. — Но как он выяснил? Нам необходимо знать, иначе у Главного будет преимущество.

— Кто-то доложил?

— Этот кто-то должен был перемещаться по усадьбе с бешеной скоростью, — я покачал головой. — Не нравится мне эта муть. Особенно муть с эликсиром Истины.

Я, честно признаться, до этого представлял запыхавшегося Главного Наблюдателя, который будет носиться по всей академии и разрываться на сотню частей. Но этот пенек действовал другими методами.

Вечером я с удовольствием наорал на Бакурина, который опоздал на тренировку и выглядел при этом жутко довольным.

— Вы еще даже не начали, — огрызнулся тот, на ходу снимая куртку, рубашку и пытаясь найти в шкафу свою форму.

— Чтобы начать, мне нужна вся команда, — отрезал я, надевая налокотники.

Бакурин, мерзко ухмыляясь, медленно повернулся и спокойно процедил сквозь зубы:

— Я не следил за временем.

Я прищурился, пытаясь уловить очевидный вроде бы смысл его слов. И я уловил, разумеется.

На шее Бакурина, чуть повыше ключицы, виднелась отметина, явно свежая.

Я прикусил язык, чтобы в отместку не выложить, чем мы с Елизаровой занимались позавчера, потому что Елизарова просила меня не говорить. И я чувствовал, что должен молчать. К тому же, Бакурин знает, что у нас с Елизаровой был трах.

Пускай Елизарова выпендривается, если ей нравится, но если я буду настаивать, она даст мне. Потому что… да и так все ясно.

Хотя почему я должен молчать? Только потому, что Елизарова так сказала?

Я уставился на Бакурина и представил, как Елизарова оставила ему этот засос. Впрочем, нет, я не представлял, что она сделала это намеренно, скорее, забывшись, когда Бакурин ебал ее. Намеренно вряд ли.

— Еще раз опоздаешь, заменю, — предупредил я, проверяя состояние уздечки. — Даю тебе две минуты, чтобы напялить шмотье.

Беккер пришла снова и стойко просидела на трибуне больше трех часов. Да, из нее выйдет хорошая журналистка, в погоне за сенсациями выдержка и упорство пригодятся.

— Привет, Марк, — фамильярно поздоровалась она, догнав нас по дороге в усадьбу.

— Привет, Иванна, — в той же манере ответил я.

— Ты сегодня что-то разошелся.

— Наоборот, это вчера я был слишком добр. — Настроения вести светскую беседу не было никакого.

— По-моему, твой нападающий не так плохо играет, как ты кричал. Личная неприязнь?

Я удивился ее проницательности.

— Это не ваше дело.

— Девушка, не так ли? Брось, Марк, народ читает спортивную колонку не столько из-за новостей крылатлона, сколько из желания перемыть кости игрокам.

— Любопытный взгляд.

— Она красивая? — спросила Иванна краем рта и достала сигареты. — Куришь?

Вместо ответа я протянул руку и вытащил из ее пачки одну.

— Собираетесь писать о нашей команде? — через силу пошутил я.

— Не исключено. — Иванна, похоже, реально собралась что-то кропать, не зря же ходила на все тренировки. — Так она красивая?

— Я некрасивыми не увлекаюсь. — Я выпустил дым и заржал. — Я вообще стараюсь не увлекаться.

— Наверное, старше тебя? — уверенно спросила Иванна.

— Старше, — честно ответил я и затянулся. — Ты правда думаешь, что этот мусор про команду опубликуют в приличной газете? Даже если ты его напишешь.

— Советник дал добро на небольшие еженедельные заметки о том, как проходит проверка, — торжествующе выдохнула Беккер, и я представил, сколько усилий ей понадобилось, чтобы получить разрешение. — Я смогу публиковать их в «Вестнике» под своим именем.