Тот раз, когда я напилась и спасла демона

Глава 2

Нет нужды говорить, что в ту ночь я не выспалась. Родители проснулись и обнаружили, что я навалила половину их вещей перед дверью, решили, что запах вина означает, что их дочь пьяна в стельку, и потребовали, чтобы я выспалась. Наверное, я несколько часов подглядывала в окна, прежде чем мама сдалась, бросила мне в голову подушку и вернулась в постель. Ночь прошла без следа нападавшего, пока солнце не проглянуло сквозь безупречно чистые мамины окна.

Занавески с яблочной вышивкой озарились утренним светом, а певчие птицы насмехались надо мной, оптимистично приветствуя день. Прошлой ночью на меня напал гребаный демон, а день имеет наглость сиять как ни в чем не бывало?

Как грубо.

Мои веки были тяжелыми, и я изо всех сил старалась держать их открытыми. Как бы я ни пыталась бороться с этим, моя голова опустилась. Может быть, мама была права? Я так устала, может, я просто слишком напилась? Со стоном я встала со своего места у окна и направилась к кровати для гостей. Если Сэр Рычун был настоящим, то, похоже, он не собирался возвращаться. Повернувшись, моя голова погрузилась в подушку, словно она была давно потерянным другом. Демоны и богини должны оставаться уделом Избранных. Я была просто Уставшей, так что я оставила все как есть.

— Ооо, берегись Синн! Я страшный демон! — крикнул мой старший брат Кумин, выбивая дверь в гостевую спальню. Я тяжело вздохнула и перевернулась, накрыв голову подушкой, чтобы не обращать на него внимания.

— Оставь меня в покое, Ку. — пробормотала я.

Внезапный появившийся вес на кровати означал, что моё заявление было полностью проигнорировано.

— Не могу-у сестричка-говняшка!

— Какая сестричка??! — рявкнула я, ударив его подушкой по голове. Прозвучал удовлетворивший меня стук в момент, когда его длинные дреды взметнулись назад от силы удара. Кумин поднял руку в защиту, ухмыляясь своему дурацкому прозвищу.

— Сжалься, ты, болотная ведьма!

Маленький проворный паршивец вскочил, чтобы избежать моего нападения. На нем была его повседневная полевая одежда — простая белая туника с испачканными грязью коричневыми штанами. Должно быть, это означало, что сегодня он не собирался везти наш товар на рынок. Странно, ведь это происходило каждые выходные.

Который вообще час? Я так устала. Я подняла руку, чтобы потереть уставшие глаза.

— Слушай, думаю, папа воспринял твою пьяную историю слишком серьезно. Поэтому он послал нас с Чили отвести тебя в храм Мивы, чтобы попросить защиты.

Я застонала. Хоть у кого-то хватило ума поверить мне. Наш папа всегда отличался излишней осторожностью. Храм богини находился на окраине Бухейла. Это была скорее пещера, в которой хранился священный грааль богини Мивы, но он выполнял нужные функции. Святой силы, просачивающейся из пещеры, было достаточно, чтобы не подпустить к ней ни одного демона, так что просить богиню о помощи было совсем не плохой идеей. Я подумала о том, чтобы принести несколько сладостей в качестве подношения. Моя семья нечасто ходила в храм, разве что по праздникам, поэтому мы обычно приносили с собой несколько лакомств, которые могли бы подсластить мою просьбу.

— Но может ли это подождать до послеобеденного сна? — спросил я.

— Конечно, — ответил он лёгким тоном. — Я всё равно застрял в деревне. Вчерашнее землетрясение повалило несколько деревьев на главную дорогу. Так что я не смогу поехать на рынок, пока её не расчистят.

— Это объясняет рабочую одежду, — сказала я.

— Ну что ж, раз уж тебе так хочется проспать весь день, тогда я заберу твои булочки с корицей!

Кумин вырвал подушку из наволочки, когда я вскочила, затем натянул наволочку на мою голову и выбежал из комнаты на кухню.

Я выскочила из постели, споткнувшись об одеяло в спешке, чтобы догнать его.

— Ты, ослиная задница! Они МОИ!

Его гогот был слышен во всем доме.

— Надеюсь, ты подавишься ими, — пробормотала я, пробираясь на кухню.

— Юная леди, не желай смерти своим братьям.

Мама укоряла нас, как будто мы всё ещё были малышами, цепляющимися за её фартук. На её яблочном фартуке были рваные оборки и пятна, но мама отказывалась от него избавляться. Когда я и мои братья с сестрами были маленькими, мы все вместе вышивали её фирменные яблоки на простой белой ткани. Большинство яблок получились кривыми, можно было легко определить, что это дело детских рук, но она все равно их любила. Я часто задавалась вопросом, не было ли одной из причин, по которой она не хотела его отпускать, в том, что он напоминал о Черри. Пустое место моей младшей сестры на моей половине стола всё ещё казалось тяжелым, даже спустя четыре года. Как бы я ни старалась, пустое место оставалось постоянным напоминанием о том, что происходит, когда ты выходишь из-под защиты богини.

Голова мамы была недавно обрита, демонстрируя четкие линии племенных татуировок, украшавших её череп. Они были прекрасным пережитком племени Алого Боярышника, из которого она происходила. Смелые красные чернила придавали свирепый оттенок её обычно дружелюбному поведению. Колючие шипы обвивали её череп, как картинная рама, а узор в центре рассказывал легенду о свирепой женщине-воине и оборотне, которые вместе сражались с огромным Кракеном. В детстве мы с сестрой выпрашивали у неё истории о её родине на далеком западе. Ее рассказы всегда были о Старых Богах в стране, богатой приключениями и чудовищами. Иногда герои сражались с чудовищами, иногда — против них. Сказки были написаны до того, как безумие овладело всеми демонами. До того, как Мива восстала, чтобы спасти нас своими вратами. Мы с Черри часто мечтали о том дне, когда выйдем за пределы родного залива и сами найдем приключения. Это была глупая детская мечта со смертельными последствиями. Я тряхнула головой, чтобы прогнать гнетущие мысли.

Одного взгляда на завтрак было достаточно, чтобы у меня потекли слюнки. Не было смысла расстраиваться, когда на столе была еда. Свежие булочки с корицей, оладьи, яйца и бекон были разложены для полноценного семейного пиршества. Я не слишком удивилась тому, что мама разошлась на всю катушку. После того как я и мои братья и сестры достигли совершеннолетия, мы нечасто собирались все вместе, чтобы поесть.

— Я слишком устала, чтобы планировать гибель Кумина.

Запах выпечки выползал с моей тарелки, как соблазнительная искусительница, которой я позволила поднять своё дурное настроение. Некоторым временем позже, булочек с корицей уже не было. Единственным доказательством их существования была глазурь вокруг моего рта.

Кумин моргнул, глядя на меня.

— Синн, — начал он, положив свою руку на мою и глядя на меня с глубокой озабоченностью в глазах. — Тебе больше не нужно так набрасываться на еду. Мы усыновили тебя от тех енотов, когда ты была маленькой…

Мой резкий щелчок по его лбу оборвал его слова.

Сидя за столом, папа подавил смех за чашкой кофе. Он никогда много не говорил — Па всегда довольствовался тем, что просто сидел и наблюдал за семейным хаосом. Мне нравилось думать, что он уравновешивал свою буйную жену. Мой брат Чили, казалось, больше всего походил на него. Их высокое, тихое присутствие было легким источником комфорта, когда остальные члены семьи становились слишком шумными и раздражающими. И Кумин обычно был раздражал.

— Куда убежал твой демон? — Чили заговорил над своей яичницей с беконом.

— Если предположить, что он вообще существует, а она не была просто пьяна в стельку. АУЧ!

Громкий вскрикнул, когда я снова щелкнула его.

Моя вилка вонзилась в его тарелку, зачерпнув большой кусок его бекона, чтобы я могла съесть его, добавив оскорбление к уже причинённому вреду.

— Я была недостаточно пьяна, чтобы придумать целую атаку!

— Значит, только половину атаки?

Ма выругалась, направляя свою деревянную лопаточку как лезвие.

— Чили! То есть Кумин! То есть Синнамон! Проклятье, средний ребенок! Хватит приставать к девочке!

Папа пролил ещё больше кофе на свою рубашку, а затем сложился в приступе смеха. Мы с братьями недоверчиво посмотрели на неё, а потом стали гоготать.

— Обратите внимание, как у неё получилось со второй попытки, а потом она продолжила! — я хихикнула.

— Потом пронумеровала нас в порядке рождения! — гоготал Кумин, складываясь пополам в истерике.

Чили сделал всё возможное, чтобы вернуть серьезное выражение лица, и хлопнул кулаком по столу.

— Запасной ребенок мужского пола! Слушай свою маму! — приказал он, его лицо расплылось в ухмылке.

— ЗАПАСНОЙ РЕБЕНОК МУЖСКОГО ПОЛА, — я прохрипела, стараясь не подавиться украденным беконом.

Запасной в порыве драматизма бросился на стол.

— Это всё, что я для тебя, мама?! Запасной ребёнок на случай, если Чили погибнет в Великой Войне?

Ма посмотрела на него с самым бесстрастным лицом, которое я когда-либо видела за все свои двадцать четыре года.

— Да.

Это вызвало новый приступ смеха за столом. Мама улыбнулась всем нам и поставила себе тарелку. Когда все мы вышли из дома и занялись своими делами в семейном бизнесе по производству специй, такие утра, когда мы смеялись и сидели за столом, случались нечасто. Чили было уже под тридцать, и он ухаживал за симпатичной девушкой в городе. Если повезет, наша семья скоро снова увеличится. Мама постоянно уламывала нас на внуков, но мы с Кумином предпочли оставить эту задачу нашему старшему брату. Кумин был слишком занят, гоняясь за юбками в своих путешествиях по соседним городам, а я… я просто не была готова даже думать о детях. Я знала множество других двадцатичетырехлетних женщин, у которых уже был второй или третий ребенок, но я не могла представить себе в их ситуации.

— Но, честно говоря, Синн, — снова заговорил Чили. — Если ты действительно видела демона, то нам нужно собрать людей из деревни и немедленно найти его. Ты можешь сказать мне, как он выглядел?

Со слишком полным ртом бекона, я подняла палец, чтобы он подождал, пока я закончу жевать, прежде чем ответить.

— Я выгляжу немного так, — раздался голос за окном кухни.

Глубокий голос из моего самого мрачного кошмара заставил меня поперхнуться едой, которую я ела. Жир от бекона стекал по моему подбородку, я повернулась к окну и увидела высокое худое тело, небрежно прислоненное к открытой раме. Плечи демона были массивными, а бедра узкими. Почему, во имя Богини, я пялилась на человека, который напал на меня?

Его темные брови нахмурились, когда он склонил голову набок.

— А манерам за столом тебя тоже еноты научили? — на его губах появилась ухмылка. — Ты ведь знаешь, что еда должна оставаться у тебя во рту? Излишняя трата продуктов — это ужасно.

Страх подкрался к моему позвоночнику, всплыли воспоминания о прошлой ночи. Почему боги сочли нужным наделить такое смертоносное существо таким прекрасным лицом, я не могла понять. Вместо желтых, как у кошки, глаз, которые я видела прошлой ночью, у человека в окне были темно-угольные глаза, которые засасывали вас в свою бесконечную бездну. Его волосы, черные и прямые, мягко шевелились под утренним ветерком, как листья на иве. Они ниспадали до плеч, и свет дня танцевал на его расстроенно-красивом лице. Если бы не большие изогнутые рога, торчащие из его головы, можно было бы подумать, что он обычный человек.