Сангреаль. Академия Избранных

Проклиная себя за дурость и любовь лезть в дела, которые совсем меня не касаются, я примерилась и наградила самого ближайшего ко мне нападающего точным ударом сумки по голове. Парень, одетый в забавную ветровку с микки-маусом, больше подходящий какой-нибудь девчонке, рухнул прямо на асфальт словно подкошенный. Из разбитой головы медленно потекла характерная красная жидкость. Кровь.

Я замерла с сумкой в руках и с ужасом глядя на дело рук своих. Драка тоже резко прекратилась, и все участники переводили взгляд то на меня, то на распластанное у моих ног тело. Не надо быть семь пядей во лбу, чтобы понимать, что помочь ему уже ничем было нельзя. Как же так, я ведь только хотела оглушить…

- Она его убила, - крикнул кто-то наиболее сообразительный и вся толпа, несговариваясь ринулась ко мне. Надо ли говорить, что девушка я была хрупкой и навыкам рукопашного боя не обученная?

Охнув, я попыталась перемахнуть через скамейку и юркнуть в кусты, но кто-то успел зацепить меня за ворот кожаной куртки и с силой дернуть. Не удержав вес, я повалилась на своего преследователя и весьма удачно для себя умудрилась двинуть ему локтем в нос. Послышался сдавленный крик боли и я на радостях что есть силы завозилась на поваленном парне и саданула по колену каблуком. Будет знать, как портить мои вещи, на которые я горбатилась столько времени!

Кто-то подлетел сбоку и попытался отыграться на моей шевелюре, схватив за волосы, но тут за меня вступился мой преследователь. Вот я как-то сразу поняла, что он мне ничего плохого не сделает! Все-таки женская интуиция чудесная вещь.

Оторвав от меня драчуна, он одним коротким ударом отправил его в долгий отдых, затем приобняв за талию, подхватил на руки. Я была совсем не против, чтобы меня прямо так взяли и вынесли туда, где все тихо и спокойно. Прочитав мои мысли, он шепнул:

- Держись крепче.

Просить несколько раз меня не пришлось, я вцепилась в его тунику что есть силы, рискуя ее порвать. В глаза ударил нестерпимо яркий свет, не помогало даже то, что я зажмурилась, а потом плюнула на все приличия и зарылась лицом в складки одежды на груди нежданного спасителя. Он положил свою огромную ладонь мне на голову, словно прикрывая ее.

Это было невероятное чувство, как будто тебя сначала окатили ледяной водой, после чего тебя затрясло и покрыло огромными мурашами. Потом ослепил белый свет, бросило в жар, словно ты попала в самое сердце печки.

Казалось, что прижаться к моему преследователю еще ближе было просто невозможно, но у меня получилось. А потом мы начали куда-то падать, резко и стремительно… Не в силах сдерживать животный ужас, потому что я очень боялась высоты и всего, что с ней было связано, я закричала во всю мощь легких. А потом все прекратилось так же резко, как и началось. Правда, увлекшись собственным криком, я не сразу это заметила.

- Между прочим, еще немного и я оглохну, - негромко проговорил… наверное все-таки его можно назвать спасителем. Поскольку я на это никак не отреагировала, он сквозь зубы выплюнул какое-то ругательство. Продолжая поддерживать меня одной рукой, второй он молча накрыл мне почти все лицо. Воздух грозил закончиться очень быстро, поэтому я тут же завозилась и протестующе замычала.

- Великий Комтур, я отправлял вас, чтобы вы привели носителя дара Сангреаля… А вместо этого вы появляетесь в вопиюще безобразном виде и обнимаете… Вернер, вы ее обнимаете?

- Простите, Великий Магистр, это просто стечение обстоятельств…

Великий Комтур или как там его назвали, поступил как последний предатель: разжал руки и я, лишившись малейшей опоры, рухнула как куль к его ногам на что-то твердое, при этом умудрившись удариться всем, чем только могла.

Осторожно открыв глаза, я с сожалением увидела своего недавнего знакомца, стоящего с низко опущенной головой, как нашкодивший мальчишка. Потирая ушибленное бедро, я ненавистью прошипела:

- Что ж вы за человек-то такой! Сначала врываетесь в мою жизнь, доводите меня чуть ли не до обморока, теперь еще и удержать девушку не в состоянии? Могли же просто поставить на ноги!

- Девушку? – мужчина позволил себе легкую усмешку и смерил меня весьма красноречивым взглядом, - меньше всего ты похожа на девушку.

Ах ты, гаденыш…

Было понятно, что если меня этот странный человек не убил еще там, на Патриарших прудах, то это ему просто не выгодно и в ближайшее время мне никто ничего не сделает. А поэтому исходя из этого, я прищурилась на говорившего и спокойно поинтересовалась:

- Проблемы со зрением? Могу посоветовать хорошего окулиста.

- Я рад, что мое здоровье беспокоит кого-то еще кроме меня самого, - продолжая иронизировать, проговорил Вернер, - но в пятьдесят лет женщины не считаются девушками даже у вампиров, хотя продолжительность жизни у них намного больше.

Отметив про себя, что попозже нужно уточнить что он имел ввиду, неся ерунду про вампиров, я, тихо сатанея, буквально пропела:

- Пятьдесят лет?

- Хочешь сказать, что тебе гораздо больше? – вполне натурально удивился мой оппонент, чем и насторожил, - тогда могу сказать, что неплохо сохранилась для своего возраста.

С трудом поднявшись на ноги и сняв обувь на высоком каблуке из-за риска упасть повторно, я совсем тихо проговорила, изо всех стараясь не сорваться и не убить этого нахала здесь и сейчас:

- Вас спасает только то, что я не вижу в вас особой интеллектуальной искры, способной так тонко хамить. А значит, вы уверены в том, что говорите. Через две недели мне исполниться двадцать пять лет и через столько же у меня в институте начнутся экзамены. Не знаю, каким образом я очутилась здесь, но что-то мне подсказывает, что вы прямо-таки жаждете мне это прояснить?

- Двадцать пять? – раздался за спиной чарующий бархатный голос, от которого все мое возмущение сняло как рукой. С улыбкой счастливейшей идиотки, разве что, не пуская при этом слюни, я повернулась на источник звука.

- Всего двадцать пять лет… Прости, дитя мое, у нас время течет немного по-другому. Вернер просто не знал об этом, впрочем, как и я. Может, это потому, что ты выглядишь немного старше своих лет… Может быть для вас это и в порядке вещей, но нас люди стареют медленнее.

Стоп, меня тут второй раз фактически прямым текстом назвали старухой, пусть и завуалированно, а я готова в ноги броситься и руки за это целовать? Кажется, я совсем сошла с ума со своей работой.

С трудом отведя от стоящего невдалеке еще крепкого телом старика с небольшой, но ухоженной бородой, которую он наверняка каждый день расчесывал и укладывал, я что есть силы, затрясла головой. В ушах послышался неприятный звон, но, по крайней мере покорно улыбаться мне тут же расхотелось.

Старик, облаченный в белоснежные струящиеся одежды, словно сошедший из фантастических фильмов добрый дух, рассматривал меня с добродушным прищуром.

Не знаю, что меня волновало и пугало больше: как я оказалась прямо с улицы в огромном роскошном зале или этот самый старик. Вернее даже не он сам, а его насквозь пронизывающий взгляд. Цепкий, наигранно холодный, смотрящий как на редкую диковинку, а не на разумного живого человека. Я на миг почувствовала себя препарированной бабочкой под стеклом микроскопа. Очень неприятное ощущение должна сказать. Даже неприязнь к Вернеру отошла на второй план.

Заметив, что я больше не смотрю влюбленным взглядом, старик одобрительно кивнул:

- Скинула воздействие, прямо так, сходу? Молодец, ничего не скажешь, без подготовки, без подсказок, значит, Сосуд Желаний не ошибся и ты так, кого мы искали. Ты сказала, что училась в институте? Можно поинтересоваться, какие искусства изучала?

Я насторожилась, ухватившись за последнюю фразу:

- Почему училась? Я и сейчас учусь, на медицинском… Окончила колледж, потом поступила в институт, после рассчитываю на ординатуру…

- Я мало что понимаю из того, что ты говоришь, дитя мое, но у нас будет время, чтобы во всем разобраться.

Облизав пересохшие губы и стараясь не вступать в дискуссию, мало ли что там о себе думают сумасшедшие, я растерянно огляделась по сторонам.

Не знаю толщину здешних стен, но даже на вид они кажутся мощными и очень крепкими, поражая воображение своей монументальностью. Арочные своды, узкие оконные проемы почти под самым потолком, через которые сверху лился теплый солнечный свет. Углы зала были надежно укреплены металлическими стяжками, по периметру располагались мощные мраморные колонны, натертые до зеркального блеска.

- Это Большой Зал, - видя мой интерес, любезно проговорил старик, - в самом низу, в первых залах у нас располагается тюрьма. Там сидят инакомыслящие и те, кто переступил закон в ближайших окрестностях, где нет замков, а значит и другой власти.

Зачем мне нужна была эта информация, когда я не собиралась ничего спрашивать, я не поняла. Но, тем не менее, найдя в себе силы, я кое-как выдавила:

- Это очень мило… Да, да, именно мило.

- У нас есть свои соборы, даже больница, - продолжил перечислять старик, - Акко очень красивое место, тебе нравится?

- Вы хотели сказать, особняк Акко? В Москве? – особо ни на что уже не надеясь, пробормотала я, прекрасно понимая, что где-где, а именно в Москве я никак сейчас не могу находиться. Только вот почему я принимаю это как само собой разумеющееся, словно так и должно быть, не понятно.

- Дитя, ты очаровательна, - как-то жутковато рассмеялся старик, отчего меня тут же бросило в паническую дрожь, - но Акко - это просто главная крепость братьев-рыцарей Ордена Солнца. У вас же есть рыцари, ты должна понимать, что мы из себя представляем?

О, конечно я представляла, что такое рыцарь для среднего русского человека. Но говорить про итоги «рыцарства» на наших землях и в каком году «благородный цвет» в полном обмундировании пошел под лед в результате талантливых действий великого полководца Александра Невского я не решилась, ограничившись лаконичным:

- Были.

- Были? – переспросил Вернер, оживая на глазах. Видимо тема проблема собратьев его сильно заинтересовала и кажется, именно сейчас я вляпалась по-настоящему.

- Были, были.

Думаете, он отстал? Да как бы не так, он прицепился ко мне, как клещ!

- И что с ними стало?

Мысленно перекрестившись, я выдохнула:

- Умерли.

- Как умерли? – а это уже старик подключился, не понимая, как рыцарство, такой прекрасный класс общества, мог взять и вымереть.

Я пожала плечами:

- Совсем.

- Но отчего?!

Причин для смерти всегда хватает, но не перечислять же все? Я потупилась:

- К сожалению, не все ценили наше миролюбие и русский характер.

- Смерть от нелюбви? – с понимающей улыбкой переспросил Великий Магистр, прекрасно понимая, что я кручусь как уж на сковородке и тактично сменил тему, - да, ненависть всегда губила самых лучших… Ну как, нравиться у нас?

Очень интересный вопрос… С учетом того, с чего вдруг мне вообще должно нравиться что-то чужое и не понятное?

Переминаясь с ноги на ногу из-за того, что отполированный пол был очень холодным и по залу свободно гулял сквозняк, я, осторожно подбирая слова, чтобы никого не обидеть или не спровоцировать, ответила: