Тэсса на краю земли

— Я волновался за тебя, девочка моя, — добродушно пророкотал Йен и заглянул в монитор ее телефона. — Клайв, — сухим, официальным тоном приветствовал он и нажал на «отбой».

Тэсса, усмехнувшись, вернулась на поваленное дерево, чтобы не мешать экспертам работать.

— Я там потопталась немножко, — сообщила она им.

— Зря, — меланхолично отозвался один из них.

Вспышка фотокамер разрезала молочный утренний воздух.

Йен достал из небольшого саквояжа термос.

— Кофе? — предложил он, вдохнул полной грудью и сладко потянулся. — Интересно, что во всем Корнуолле засуха, а у вас практически потоп.

— Погода у моря вообще непредсказуемая, — нейтрально проговорила Тэсса.

— А вообще хорошо тут у вас, красиво. Море, горы…

— Кладбище с зомби, — поддакнула Тэсса и взяла у него небольшой походный стаканчик с кофе.

— Я голосовал против этого проекта, — Йен сел рядом с ней и вытянул ноги. Удивительно, но его ботинки оставались идеально чистыми. — Законодатели заявили, что горе разрушает человеческую психику и кладбища утешения должны снизить преступность. Как по мне, это величайшая иллюзия. Те, кто по ночам восстают из могил, никого не способны утешить.

— А что на этот счет говорит статистика?

— Статистика — лживая сука, которую можно подогнать под любые необходимые результаты, — улыбнулся Йен, — девочка моя, я же говорил об этом на своих лекциях. Лучше скажи мне, каково это — человеку твоего темперамента быть смотрителем кладбища?

— Смотрителем, шерифом и мэром, — поправила его Тэсса со смехом, — куда лучше, чем это кажется со стороны. Вы же помните первую заповедь инквизитора?

— Служить людям? Неужели?

— А что мне еще остается, профессор? Знаете, какой вопрос меня занимает в это туманное утро?

— Обвинят ли тебя в убийстве инквизитора?

— Кстати, — оживилась Тэсса, — если инквизиторы неподсудны, то что будет за убийство себе подобных?

— Вот и посмотрим, — Йен потрепал ее по волосам, как непослушную собачку, — создашь, так сказать, прецедент. Так какой вопрос тебя занимает?

— Способны ли инквизиторы любить? Ну, после всех экспериментов с подавлением наших эмоций — чтобы мы никого не боялись, никого не жалели, никому не симпатизировали. Вот мне и интересно — отличаемся ли мы хоть чем-нибудь от безмозглых зомби?

— Да вы тут философы, — восхитился Йен.

Мертвого инквизитора Дженифер Уэзерхил положили в мешок и увезли из деревни. Профессор Йен Гастингс объявил, что предпочитает сначала позавтракать, а только потом будет допрашивать Эрла Дауни.

— Позавтракать? — задумалась Тэсса, уверенная в том, что Мэри Лу еще не открыла свою пекарню. — Ну в таком случае пойдемте со мной, познакомитесь со всем зоопарком сразу.

В алом шелковом халате Холли Лонгли стоял на лужайке перед домом и поил молоком пикси, захвативших его смешной электромобиль.

— Почему босиком? — спросила Тэсса, почтительно поддерживая Йена под локоть.

— Впитываю утреннюю росу, — торжественно сообщил Холли.

— Пятками? — усомнилась она. — Призрака накормил?

Холли только высокомерно поджал губы, оскорбленный предположением, что он мог забыть про Теренса Уайта.

— Призрак — это метафора? — кротко уточнил Йен, вытягивая шею и заглядывая через стекло в машину.

— Вся наша жизнь — сплошная метафора, — провозгласил Холли и, кажется, только сейчас заметил профессора: — А вы кто?

— А я, голубчик, прибыл к вам расследовать убийство…

— Нет-нет! — неожиданно закричал Холли и даже руками замахал: — Слышать ничего не хочу! Мне нужны позитивный настрой и сияющая аура!

— Что ему нужно? — переспросил Йен.

— Аура, — ответила Тэсса, — пойдемте лучше в дом, профессор.

Сумрачный Фрэнк сидел на крыльце. При виде подошедших глаза его сердито сверкнули, и он молча ушел внутрь.

— А этот чего? — заинтересовался Йен.

— А ему молока не досталось, — засмеялась Тэсса и толкнула дверь.

Одри бешеной кошкой налетела на нее.

— Шериф Тарлтон, — завопила она, потрясая какой-то бумагой, — я подаю жалобу на этого придурка!

— На какого именно? — уточнила Тэсса и выдернула из ее рук листок, пытаясь прочесть неразборчивые каракули: «Придурок Джеймс Стюарт причинил мне нравственные страдания путем словесных оскорблений».

— Тэсса пришла? — заорала с кухни Фанни. — Спросите ее, блинчики или омлет она хочет?

— Ну зачем там кричать, — сонно проворчала Мэри Лу, которая вместе с Вероникой Смит спала на диване. — Рано же еще!

— В мое время пекари вставали до рассвета, — процедила невыносимая Бренда, спускаясь со второго этажа с Жасмин на руках и Артуром, цепляющимся за подол ее цветастого платья.

— В ваше время люди жили в пещерах, — меланхолично съязвила Камила Фрост. Видимо, она примчалась с раннего утра, чтобы разнюхать все новости. — Шериф Тарлтон, мы дождемся внятных комментариев для прессы по поводу произошедшего или нет?

— А вот профессор Гастингс вам все объяснит, — посторонилась Тэсса, пропуская вперед Йена, — только накормите сначала человека завтраком.

— Йен Гастингс, — ощетинилась Камила, сложив руки на груди, — это не человек, это инквизитор.

— Я рад, что молодежь помнит старика, — поклонился Йен.

— Еще один инквизитор? — нахмурилась невыносимая Бренда и передала Жасмин в руки Одри, чтобы усадить Артура на стул возле стола. — Нам больше не нужно, у нас уже один есть.

Йен часто моргал и вертел во все стороны головой, рассматривая храпящего в кресле Джона Хиченса, Кенни с чашкой кофе в руках, двухлетнего Артура, который таращился на оладушки, пытаясь подвинуть их к себе взглядом, Фанни, взбивающую омлет, Одри с младенцем на руках, Джеймса, нахохлившегося на нижних ступеньках лестницы с книжкой в руках, доктора Джонатана Картера, грызущего яблоко, воинственную Камилу Фрост, сонных Мэри Лу с Вероникой Смит, облаченных в пижамы, сидящих рядышком Милнов, бездельника Эллиота Новелла, почесывающего живот, и воинственного Фрэнка.

— Вы что, все вместе живете? — спросил Йен. — Коммуной?

— Общиной, — развеселилась Фанни и захохотала.