Тэсса на краю земли

Глава 24

Кровавая луна мало тревожила Сэммуэля Вуттона. Море, рыба, звезды — вот и все, что представляло для него хоть какой-то интерес.

Сына он давно не видел, а внучка только расстраивала: Мэри Лу, девочка, которая получила драгоценный дар дышать под водой, совершенно не желала им пользоваться. Более того — она даже не подходила к морю, а ведь сколько всего интересного могла найти на дне. Кто знает, может, даже кельтские сокровища.

Когда ей исполнилось девять, Сэм просто зашвырнул девчонку в волны. Визгу было столько, что с тех пор он плохо слышал на левое ухо и совершенно разочаровался в людях.

И нелюдимый новичок, имени которого Сэм так и не запомнил — то ли Билл, а то ли Фрэнк — лишь укрепил это разочарование. Надежда на собственную устричную ферму погасла, едва вспыхнув.

Какой толк был от всех этих людей, которые слетались в Нью-Ньюлин как мухи на мед, если они ничего не понимали в жизни.

Это было нелепо — однажды Сэм посадил в машину жену и сына и уехал подальше от людей, чтобы провести остаток своей жизни в тишине и покое. А теперь только посмотрите, во что превратился Нью-Ньюлин. По суше шагу ступить нельзя, чтобы с тобой кто-то не поздоровался.

Только море оставалось верным другом, молчаливым и надежным.

И меньше всего Сэм ожидал, что в эту ночь оно заговорит с ним глубоким мужским голосом.

К тому времени, когда Тэсса добралась по раскисшей земле до тропинки с неведомым трупом, она была невероятно зла. Во-первых, ее вывел из душевного равновесия Фрэнк, который твердо вознамерился пойти с ней. Для чего бы вы думали? Чтобы ее защищать!

Это звучало настолько глупо, что ей пришлось прямым текстом велеть ему оставаться в доме и приглядывать за остальными.

Во-вторых, ей в принципе не нравились трупы на ее территории.

— Чертов Эрл Дауни, — издалека обрушилась она на нью-ньюлинского отшельника, нервно ожидавшего у подножья холма, — в следующий раз, когда найдешь мертвеца, пиши мне в личку, а не в общий чат! Это же надо было додуматься поставить на уши всю деревню!

— Надеюсь, — пробормотал он испуганно, — что следующего раза не будет.

— Жизнь длинна и полна опасностей, — рявкнула Тэсса и понеслась вверх по тропе, поскальзываясь на мокрой траве.

— Я с тобой не пойду, — опасливо сказал Эрл и, последовательный человек, пошлепал за ней, держась на изрядном расстоянии.

Тэсса увидела тело издалека — в красном отблеске луны оно казалось особенно зловещим.

Незнакомая молодая женщина лежала на повороте тропинки совсем рядом с высоким обрывом, под которым плескалось море. Она была одета в джинсы и футболку, ни рюкзака, ни сумки вокруг не было видно. Короткие волосы, некрасивое, резкое лицо, мускулы, берцы.

— Твою мать, — проговорила Тэсса, остановившись. — Как же это плохо, Эрл.

— Да понял я, — отозвался тот, — в следующий раз сообщать только тебе.

— В данном случае без разницы. Скоро здесь будет весь орден.

— Какой орден? — не понял Эрл.

— Тот самый орден, — мрачно ответила Тэсса и подошла к телу ближе, опустилась перед ним на корточки, — это инквизитор, милый мой.

— Разве их… в смысле вас, можно убить? — изумился Эрл.

— Всех можно убить, — огрызнулась она, — теоретически.

Тэсса склонилась ниже, ей не нужно было включать фонарик на телефоне, чтобы разглядеть цвет мертвого лица и кончиков пальцев, расширенные вены на шее и легкую пену на посиневших губах. Озадаченная, она осмотрела лужу морской воды, в которой лежала покойница, а потом встала и подошла к обрыву.

И как это можно утонуть в море на такой высоте? Не могли же ее принести сюда вместе с лужей?

У Тэссы было огромное искушение столкнуть труп с обрыва и сделать вид, что его никогда не существовало. Меньше всего на свете ей хотелось видеть в Нью-Ньюлине следственную команду из ордена. Но она знала, что это делу не поможет. И не только потому, что о покойнице уже знала вся деревня. А еще и потому, что убийство инквизитора — дело небывалое, и прямо сейчас весь орден поднимают по тревоге.

У действующего инквизитора прямая связь со своим куратором, и такое событие, как смерть или даже простое ранение, не останется незамеченным.

Тэсса еще помнила, каково это — никогда не чувствовать себя одинокой.

Поморщившись от отсутствия выбора, она вернулась к телу, сфотографировала его на мобильник и отправила снимок вместе с геолокацией на дежурный номер ордена.

— Иди домой, Эрл, — велела она сухо, — и успокой наших — напиши им, что покойница пришлая. А потом постарайся поспать. Скоро здесь будет шумно.

У нее уже трезвонил телефон.

— Да я теперь год не засну, — проворчал Эрл и растворился в темноте.

Тэсса вздохнула и ответила на звонок.

— Тарлтон, какого хрена? — раздался в трубке усталый голос. — У тебя вообще совести нет?

— Ну привет, Гарри, — уныло отозвалась она и села на поваленное вчерашним штормом дерево, — как ты думаешь, луна красная, потому что инквизитор умер, или инквизитор умер из-за красной луны?

Ее бывший куратор, неудачник Гарри Макмахон, не заметивший когда-то, как Тэсса сошла с ума, раздраженно фыркнул.

— Хорошо, что я больше за тебя не отвечаю, поэтому про свои лунные приливы или отливы ты Клайву расскажешь. Как они там на тебя влияют и почему потом мертвые инквизиторы появляются, — проговорил он с неприязнью. Срыв Тэссы его здорово потрепал.

— Какая безупречная у меня репутация, — саркастически хмыкнула она, — даже жаль тебя разочаровывать.

— Кто, кроме инквизитора, может убить инквизитора? — мягко спросил Гарри.

Тэсса закатила глаза.

— Лучше расскажи мне о той, кого я нашла, — мирно попросила она.

— Ты и прежде не утруждала себя знакомством, прежде чем кого-то ухлопать…

Тэсса не стала слушать дальше и повесила трубку.

Тихо вибрировал сообщениями чат Нью-Ньюлина. Жители деревни волновались и забрасывали своего шерифа вопросами.

«Нужен дождь», — написала она в чате, не отвечая на перепуганные послания.

Некоторое время ничего не происходило, а потом первые тяжелые капли упали Тэссе на лицо.

Кровавость луны шла на убыль, и узкая полоска света в море снова серебрилась. Далеко в море одиноко покачивалась на волнах рыбацкая лодка старика Сэма, и фонарь на ней плавно поднимался и опускался.

Клайва Корригана она ненавидела всей душой.

После ночи безумия, накрывшей Лондон, именно он расследовал произошедшее.

Вытряс из Тэссы остатки души, раскладывая, как пасьянс, фотографии пострадавших.

Ожидаемо, что именно его отправили в Нью-Ньюлин, но желудок все равно скручивало от холода.

Если Тэсса правильно определяла это чувство, то Клайв, возможно, был единственным существом в этом мире, перед которым она испытывала нечто вроде страха. Что казалось особенно глупым, ведь он был самым заурядным человеком, просто с широкими полномочиями от ордена.

Тэсса ждала, когда в небе раздастся шум вертолетов, но уже светало, а было все еще тихо. Совсем они в своем ордене расслабились, лениво думала она, прислушиваясь к пению птиц.

Мертвая женщина рядом с ней медленно коченела, а от лужи морской воды уже не осталось и следа, дождь давно смыл остатки соли и теперь редко и уныло накрапывал.

Наконец, послышалось урчание мотора обычного автомобиля, и Тэсса ухмыльнулась. Нью-Ньюлин никогда ее не подводил.

Телефон зазвонил — видеовызов с незнакомого номера.

Тэсса давно удалила все контакты, оставив — дань сентиментальности — только Гарри Макмахона.

На мониторе появилось разъяренное лицо Клайва. За его спиной были видны пожухшие поля, суперинтендант Западного Корнуолла Алисия Холт нервно курила, у кого-то невидимого потрескивала рация.

Тэсса молчала, разглядывая морщины вокруг глубоко посаженных глаз, искривленную линию тонкого рта — презрительный оскал. Как любой, у кого нет настоящей силы, Клайв ненавидел тех, у кого ее было с избытком.

— Тарлтон, — выплюнул он, — что это за фокусы? Почему мы не можем пробиться в вашу чертову деревню?

— Уверена, что суперинтендант Холт вам уже все объяснила, — сдержанно ответила она, — локальные аномалии. Вы же знаете, что так бывает.

Алисия, которой самой довелось побывать в Нью-Ньюлине лишь однажды, за его спиной развела руками.

Клайв давно должен был попросить Тэссу встретить их — тогда все было бы намного проще. Но он, упрямый баран, предпочел несколько часов взламывать защиту Нью-Ньюлина, а не договариваться. Тэсса представила, с какой злостью он наконец отдал приказ инквизиторам разделиться и попробовать пробиться через невидимую переменчивую границу самостоятельно.

Интересно, чья машина остановилась сейчас у подножья горы? Кого впустила деревня?

— Показывай, — отрывисто приказал Клайв.

Тэсса, стараясь держать в объективе раскисшую тропинку, а не кусты или фрагменты неба, подошла к телу. Поднесла телефон ближе, крупным планом демонстрируя лицо, шею, руки.

— Местный житель нашел ее в четверть десятого вечера, — говорила она. — Тело не трогали и не переносили. По моим предположениям, она умерла от настоящего утопления.

— Инквизитор не может утонуть, — с некоторой долей растерянности заметил Клайв.

— Предполагалось, что нет. Кто она и что здесь делала?

— Дженифер Уэзерхил, инквизитор третьего ранга, двадцать шесть лет.

Мелкая сошка, а учитывая ее возраст (инквизиторы никогда долго не служат), у Дженифер не было никакого шанса подняться по карьерной лестнице и когда-либо получить статус верховного инквизитора.

Даже отлученная от ордена и лишенная большей части своих навыков, Тэсса бы справилась с ней. Теоретически.

— Две недели назад она подала рапорт об отпуске, — продолжал Клайв, — сообщила, что чувствует эмоциональное истощение.

Вот как должны поступать ответственные сотрудники, перевела Тэсса, а не работать до последнего, утаивая недели без сна, тремор рук и нарастающее отчаяние. Если бы Тэсса поступила так же, если бы она вовремя остановилась, если бы сообщила Гарри, что с ней что-то не так…

С ней все тогда было не так.

И ее безумие вырвалось на свободу, захлестывая всех, до кого могло дотянуться.

Она помнила растерянные, полные ужаса глаза женщины, набросившейся с ножом на собственного мужа. Детский плач, крики, ярость — все это полыхало прямо внутри ее головы.

— Никто в Нью-Ньюлине не видел ее прежде, — сглотнув, проговорила Тэсса. Горло пересохло, и слова царапали губы.

Послышался влажный шум шагов, и она повернулась, пытаясь разглядеть очертания поднимающегося по тропинке человека.

Сухощавая невысокая фигура. Узкие плечи. Лохматая голова.

Почетный инквизитор Йен Гастингс давно ушел в отставку и посвятил свою жизнь обучению. Студенты обожали его.

Тэсса обожала его.

Нью-Ньюлин выбрал мудрейшего.

За спиной Йена маячили две фигуры экспертов с кофрами в руках.

— Тэсса, — Йен издалека помахал ее.

— Не вздумай меня отключить, — предупредил Клайв.

— Профессор, — она кивнула, не сдерживая улыбки.

Странно ли улыбаться над трупом коллеги?

Но Йен приблизился к Тэссе, раскинув руки для объятий. На секунду замешкавшись, она позволила его старческим рукам коснуться своих плеч и спины, ощутила мягкое похлопывание ладоней.