Окрыляющая

ГЛАВА 39

— Вы знаете его, ваша светлость, — удивился сотник.

— Ну, как знаю… Встречались, — обтекаемо отозвалась я. — Пойдёмте. И позовите кто-нибудь моего служителя. Я буду в кабине… Хотя, нет. Мы будем внизу.

Лошадь с привязанным к седлу подростком провели через калитку, Кольбер снова остановился в проходе, преграждая путь сунувшемуся было следом поселянину.

— Кто таков? Почто явился? — успела услышать я его громоподобный рык, прежде чем наша процессия выбралась из узкого перехода.

— Хороший парень, — проговорила я.

— Может, и хороший, ваша светлость, — тут же ответил сотник. — А только я его к себе не возьму.

— Почему это? Потому что он вас побил в драке?

— Ещё кто кого побил! — вскинулся мужчина. — Да я этого щенка в любую минуту… В бараний рог…

— Тогда почему? — прервала ненужное бахвальство я.

— Он мне не подчинился. Не дело это для воина.

— Он подчинился мне, — нахмурилась я.

— И козырять этим будет, пока служит, — буркнул сотник. — Мне такие вольные в отряде не нужны, которые мои приказы обдумывать будут. Вот что хотите со мной делайте, ваша светлость, а не ходить ему подо мной.

«Тогда будешь сам под ним ходить!» — чуть не рявкнула я, но вовремя прикусила язык. Со своей колокольни старый вояка был прав. Однако и оставить без внимания такое проявление верности я тоже не могла. Иначе в следующий раз народ будет смотреть в рот своему непосредственному начальству, напрочь игнорируя начальство высшее, то есть меня.

— Ладно, — сказала я наконец. — Найдём ему другое занятие. Там же вроде и другие были такие же «вольные».

— Были, — признал мужчина. — Человек десять. Чуть с моим десятком не схватились.

— Хорошо… Значит, потом соберёте их всех и отправите ко мне. Я найду им другое занятие.

— Как вам будет угодно, ваша светлость, — с заметным облегчением поклонился сотник и кивнул на своего пленника. — Этого в каземат бы. Да поспрошать со всем прилежанием.

— Поспрошаем. А пока пусть просто запрут внизу.

Сотник кивнул и подозвал двоих стражей. Вскоре пленника утащили, а к нам подошёл Энрико. Увидев моего спутника, он, ни о чём не спрашивая, пошёл за нами.

— Рассказывайте, — поторопила я, едва мы втроём расселись в кабинете.

— Окружить рудник мы сможем, — сразу начал с главного сотник. — Тропок много, придётся постараться, чтобы никого не выпустить, но это возможно.

— Уже хорошо.

— Охрана там не меняется. Человек пятнадцать там же и живут. Получше, конечно, чем рабы, но всё же.

— А кто их кормит? — спросила я.

— Вроде как никто.

— Не поняла.

— Дорога, по которой кони с возами пройти могут, там только одна. Но она не накатана. Давно там никто не ездил. Верховые были. Телеги — нет.

— Значит, должна быть другая! — стукнул кулаком по колену Энрико. — Как-то же вывозят серебро. И съестное опять же. Плохо вы смотрели, сотник.

— В том-то и дело, что хорошо смотрел. Нет там других дорог. Вечером, когда работники из штольни поднимаются, грязное серебро собирают в большие ящики и…

— Грязное?

— Ну да. Плавильня там тоже есть, но она холодная. Если бы там что-то делали, дым еще из предгорья было бы видать, — пожал плечами сотник.

— И что с ними делают, с этими ящиками?

— Стаскивают в большой сарай на краю лагеря.

— Склад там у них, что ли? — удивилась я, мысленно представив себе гору серебряных самородков. — Это было бы хорошо.

— Может, и склад, — с сомнением протянул воин.

— А что вас смущает?

— Больно мал.

— Вы же говорили, что сарай большой.

— Сарай-то большой, да много грязного серебра там не поместится, — пояснил сотник.

— Странно, — я переглянулась с Энрико. — И что тогда?

— Была у меня одна мыслишка, — почесал в затылке воин. — Только уж очень она сказочная.

— Да говорите уже. Не томите! — рассердилась я.

— Портал там, — выдал сотник. — Видал я такую штуку, когда с вашим батюшкой в столицу ездил. Стоит посреди комнаты косяк дверной, а створки нету. Вместо неё туман серый.

Я перевела взгляд на Энрико.

— Есть такие, — подтвердил он. — Хуже, чем родовой камень. Тот сам по себе. А арка только в другую арку выведет, ту, с которой связана. Дорогое удовольствие. Очень дорогое.

— Но не дороже серебра, — нахмурилась я.

— Не дороже, — вынужден был признать брат.

— Тогда будем считать, что она там есть, пока не убедимся в обратном, — подвела итог я. — А разбойники туда не нырнут?

— Могут, — кивнул сотник. — Но я тогда пару лучников с зажигательными на пригорок поставлю. Первым делом подпалим сарай этот.

— Ну, это уже вам решать. Вы там будете.

— Тут еще одна загвоздка есть, ваша светлость, — поморщился мужчина. — Я пока там крутился, видел одного господина. Из сарая с серебром вышел он всего один раз, но мне не понравился. Одет богато, держался уверено. Одним словом аристократ. Как бы его не зацепить, когда рудник под вашу руку брать будем.

— А и зацепите, так что? — сдвинула брови я. — Он явился на мои земли без приглашения. Последствия — его проблемы.

— Погоди, Аниселла, — остановил меня Энрико. — Сотник прав. Если этот человек наше… твоего круга, могут возникнуть непредвиденные обстоятельства. Иди потом доказывай, что это он к тебе явился, а не ты его связанного на этот рудник приволокла и там убила. Придётся в столицу ехать, судиться.

— И что теперь? Оставить всё как есть?!

— Можно про него мальца поспрошать. Может, я ошибся, — предложил сотник. — Я его издалека видел.

— Можно и по — другому сделать. Но об этом мы с тобой позже поговорим, — с намёком проговорил Энрико. — А что за малец?

— Да, кстати, — я невольно ухмыльнулась. — Вот уж не думала снова свидеться.

— Мне говорун нужен был. Когда встают воры, кто главный, куда ходят, как живут. Это ж с пригорка не рассмотришь, — пояснил сотник. — Господин этот опять же кто таков. Вот я и засел у единственной дороги. Целый день прождал. Нет, никто не выходит. Тут слышу, копыта, и паскудник этот несётся как на пожар. Ну, я его пращей и снял аккуратненько. Так он мне еще грозить вздумал, — мужчина усмехнулся в густые усы. — Мол, дядька его в лагере господину доложит, что на его посланца какой-то залётный напал. Ну, пришлось его приложить легонько, чтобы весь рудник на ноги не поднял. И еще раз. Уже тут, у замка. Малец как понял, куда я его везу, чуть на полном скаку с коня не сполз. Пришлось добавить. А имя его я узнать не удосужился. Без надобности мне то имя было. Вот и встал под воротами.

Мужчина снова нахмурился, переваривая неприятные воспоминания.

— Значит, всё-таки мои гости, — я посмотрела на Энрико.

— Один твой. Про второго неизвестно, — упрямо мотнул головой брат.

Сотник перевёл непонимающий взгляд с Энрико на меня:

— Ваша светлость, позвольте спросить. Откуда вам-то пострелёнок знаком?

— Да он тут вчера ядовитые ягоды по тарелкам раскладывал, — усмехнулась я.

— Что?! Да как посмел, мерзавец.

— А вот сейчас и спросим. Благодарю вас, сотник. Вы свободны. Готовьте людей. Я хочу вернуть свою собственность как можно скорее.

— Слушаюсь, госпожа баронесса, — мужчина дёрнул подбородком, обозначив поклон. — Только если этот паршивец что-то интересное про лагерь скажет…

— Всё интересное вам передадут, — пообещала я. — Да и сами потом спросите, если что.

Сотник ушёл, но я всё еще продолжала сидеть, не двигаясь с места.

— Что с тобой? — насторожился Энрико.

— Да нет, всё нормально, — отмахнулась я, поднимаясь.

На самом деле ничего нормального не было. Там внизу меня ждал убийца. Не столкнись я с ним вчера в коридоре, вполне могла бы закинуть в рот ягодку-другую перед сном. И Энрико мог бы. И Розье. И какая-нибудь вороватая служанка. Стоило мне только подумать об этом, как пальцы сами собой сжимались в кулаки: «Мой дом — моя крепость!»

И в тоже время там внизу меня ждал мальчишка, который едва ли успел отметить свой восемнадцатый день рождения.

«Но я не там, где выросла. И жить мне предстоит здесь и сейчас!» — одёрнула я себя.

В полном молчании мы спустились в подвальные казематы. С парня уже успели содрать всю одежду, кроме коротких нижних штанов. Худое жилистое тело, покрытое множеством синяков, да еще накрепко связанные руки не добавили мне решимости. И я остановилась на пороге камеры, рассматривая пленника. В нашу прошлую встречу он явно добавил себе солидности, подложив что-то под одежду. Сейчас он не выглядел ни сытым, ни дюжим.

— Почему он здесь? — недовольно спросил Энрико. — Не знаете, куда разбойников отправлять? Мастер где?

И тут подросток вдруг бросился мне в ноги.

— Пожалейте, госпожа хорошая! — взвыл он, и по испачканному лицу потекли крупные как горох слёзы. — За что меня сюда?! Что я сделал?

— Что ты сделал, точнее, попытался сделать, ты и сам знаешь, — я отступила, не позволяя пленнику к себе прикоснуться.

— Не знаю, госпожа хорошая! Пожалейте! — продолжал рыдать тот. — Я в горы ехал, к дядьке. Он у меня охотой промышляет. Соль ему вёз. Тут как прилетит камень в спину, я с лошади и сверзился. Бугай какой-то на меня налетел. Побил, через седло перекинул и сюда приволок. Что я сделал, милостивая госпожа?! Пощадите! У меня матушка больная. Три сестрёнки мал мала меньше!

— Это у него в кармане нашли, ваша светлость, — ко мне подошёл один из стражей, держа двумя пальцами за кончик измятую бумагу с даже на вид липкими пятнами того же цвета, что остались вчера на моём испорченном платье.

Мальчишка ожёг воина таким злобным взглядом, что зачатки сочувствия быстро выветрились из моей головы.

— А это ты сестрёнкам угощение вёз? — холодно проговорил Энрико, забирая у стража бумагу. — Ну-ка, лизни сладенького…

Малолетний убийца шарахнулся назад, будто его ткнули раскалённой спицей.

— Вот и всё, — брат брезгливо бросил листок в стоявшую в коридоре жаровню. — На дыбу его. Пусть расскажет всё о лагере работорговцев.

— Пощадите, милостивая госпожа! — мальчишка снова бросился ко мне. — Бесы попутали! А у меня братишки малые! Я сам всё скажу. Только обещайте, что жизнь мне сохраните!

— Ты и так всё скажешь, — Энрико брезгливо оттолкнул малолетнего убийцу. — У тебя на руке три засечки. Что это у вашего племени значит? Не хочешь рассказать милостивой госпоже об этом?

— Пощадите, госпожа! — ещё громче взвыл мальчишка.

— И что это значит? — в полголоса спросила я.

— Каждый такой шрам — успешный заказ, — не замедлил с ответом брат. — У него на счету три искры. Ещё одна, и печать гильдии бы появилась. На дыбу его и повесить.

— Погодите, служитель, — остановила я брата и повернулась к бывшему поварёнку. — Рассказывай, мерзавец. Говори всё. Если расскажешь что-то интересное, я сохраню тебе жизнь.

— Обещаете, госпожа? — тут же подался вперёд тот.

— Баронское слово.

— Аниселла! — возмутился Энрико.

— Кто приказал меня убить? — спросила я, не обратив на возглас брата никакого внимания.

— Господин. Важный такой, с тросточкой, — отозвался парень. Слёзы высохли словно по волшебству, и я поняла, что он гораздо старше, чем кажется.

«Идиотка! — я отвесила себе мысленную оплеуху. — Здесь же живут дольше, следовательно, и стареют медленнее!»