Я — твоя Кошка

36. Раки

«Самые гениальные мысли приходят в голову совершенно случайно. И главное — распознать в этой случайности гениальность». М. К. Кот «Дневники и записки»

Как, оказывается, приятно просыпаться под низким серым небом, слыша тихий и уютный треск маленького костра. Блики пламени на мягком мху и траве, оплетенной туманом. Теплый спальник, ласкающий кожу, пушистый костюм, шерстяные носки на ногах и толстый пенистый коврик под боком.

Запах кофе, давно забытой тушенки и хлеба, жареного на костре.

И когда я уснула? Не помню. Последним, что приходило на память, были жаркие сцены на плотном квадрате палатки, разложенном по земле. Что мы творили... Вообще голову потеряли.

Особенно я. Марк сознания не отключал ни на секунду, старался быть осторожным и бережным. Очень честно старался. Куда там... С цепи сорвалась его женушка. Какие там страстные и похотливые оборотни, что вы! Простая немножко беременная человечка заставила мужа-кота обессиленно пасть в этой битве страстей. Вспоминать даже стыдно мне было, а уж повторить...

— Лю, думай потише, родная! — рядом мурлыкнули тихо. — Боюсь, все же я не настолько выносливый.

Врет он все, я-то знаю. И меня очень устраивают все кошачьи таланты, во всех многогранных их проявлениях.

— Который час? — я потянулась, ощущая чувственную усталость, теплой волной пробежавшую по всему телу. — Эти белые ночи совсем время запутали.

— четыре часа ночи, — зевая, ответил мне Кот. — Скоро первые петухи проснутся где-то в ближайшей деревне, заорут, разгоняя несчастную сонную нечисть, и начнется новый день.

— Предлагаю поставить палатку, позавтракать и нагло лечь спать, игнорируя эту опасность.

Кот громко вздохнул, раздался звук наливаемой жидкости, запах кофе стал сразу острее. А я ощутила смутное чувство тревоги. Его что-то мучило.

— Хорошая мысль... Солнц, я не знаю, сколько у нас еще времени. Меня отпустили до завершения ритуала дознания Гиры и Августы. Там нам действительно делать нечего, а вот потом...

— Суп с котом там потом, дорогой мой мужчина, — ответила многомудрая я, окончательно просыпаясь. — Мы соберемся за десять минут. Если понадобишься — заберут и порталом. А потому, моя радость, живем этой минутой и радуемся, что она у нас есть. Зачем все портить мыслями о перспективах? Я хочу кофе и завтрак.

Он рассмеялся беззвучно, слегка только фыркнув, а я наконец оглянулась назад и увидела картину, потрясающую лаконичной своей красотой.

Кот колдовал.

Костер среди гладких камней, рядом с ним выглядел, словно древний очаг. Возле потрескивающего огня, в одних только форменных брюках, на корточках, сидел самый лучший во всем этом мире мужчина. Марк держал в левой руке крохотный латунный кофейник, и деревянной палочкой, элегантно зажатой в пальцах правой, неспешно помешивал что-то в армейском котелке. Рядом на углях стоял еще один котелок, из-под крышки которого выбивалась тонкая струйка пара.

Сосредоточенное выражение на красивом лице, сквозь лучистую сетку искр костра, уносимых дымом в низкое, преддождливое небо.

Я на всю жизнь запомню его именно таким: волшебником, чародействующим над котелками.

Улыбнулся мне.

— Я собирался идти ночных раков ловить. Хочешь?

И протянул термокружку, наполненную обжигающим кофе.

Все хотела. И раков, и кофе, и завтракать, и Кота тоже хотела, но он будет против. А может...

— Буду! — Марк кофе своим поперхнулся. — Твой Абрамыч меня тогда лично кастрирует.

Да, боюсь тут он прав. Рисковать комплектностью мужа я не собиралась. Придется остановиться на раках.

— А они тут точно водятся? — скептически осмотрела свое личное озеро. Понятия не имею, где раки живут, но в моем представлении это звери практически сказочные.

— Еще какие! — Кот жестом фокусника достал откуда-то стальную глубокую миску с удобной резиновой насадкой снаружи, выложил в нее порцию гречневой каши с тушенкой и выдал мне складную ложку. Ту самую, мне уже памятную, которая ножик и вилка в одном.

Придется мне к гречке привыкнуть. И к мысли о своей невозможной беременности, в которую я абсолютно не верила. Не ощущала, не знала, боялась надеяться. Чудо, которое вдруг стало явью. И не потрогать руками и в пальцы не взять.

— Ты постоишь на берегу с котелком, а я буду их ловить и кидать тебе под ноги. Постарайся не громко кричать и далеко не убегай.

— Кто-то услышит? — я сразу же насторожилась.

— Я не выношу, когда ты кричишь, — грустно ответил мне Кот. — И когда убегаешь. Кстати, не забудь про подарок. Ешь, солнышко, до петухов у нас есть еще время.

Каша вдруг оказалась ошеломительно-вкусной. Хотя чему я удивляюсь?

Все, к чему прикасался мой муж, получалось исключительно, потрясающе, бесподобно и изумительно.

— Прекрати, ты меня перехваливаешь, — весело фыркнул, забирая из рук стремительно опустевшую миску.

Я попыталась противиться, хотела даже добавки потребовать, но вовремя поняла, что набила живот, как подушку. Съем еще пару ложек и больше не встану. Марк это понял. А я...

Тихое рычание рядом сбило с привычного хода мыслей. Я сразу же поняла, на что муж намекал и мысленно умудрилась заткнуться. И правда, если со мной рядом этот мужчина, то значит, я ого-го! Миску вон моет мою очень ловко. И котелки. И даже слова не скажет лентяйке-жене.

— Марк, а расскажи мне, каково это быть Инквизитором?

Умею же я удивлять. Ничего, Котик, скоро привыкнешь.

Он поднял светлую бровь и замер, раздумывая. Возможно, пытался прочесть мои мысли, а зря. Их в голове больше не было. Я лишь выловила давно возникший вопрос, словно рыбку из мутной воды, и ему ее кинула.

— Видишь ли... — начал издалека, крепко задумавшись и подбирая слова. — Я понятия не имею, как это не быть Инквизитором. Представь себе, инициировала меня сама Гира.

Даже моего воображения тут не хватило... Я вообще себе не представляла, как это: стать любовником бабы отца. И в мыслях не было ревновать его к бессмертной, хотя сложно сказать почему. Осуждала ли я молодого Кота, попавшего в лапы суккуба? Нет, нисколько. В голове как-то не складывалась эта конструкция.

— Спасибо, что не осуждаешь, — сказал как то грустно. — Знаешь... Мне все эти годы казалось, что я сам — бездарный актер, играющий чью-то роль. Мне говорили, что все оборотни импульсивны, озабочены, владеют собой с трудом. Много еще всего «обязательного и непременного». Я прислушивался к себе и не находил ничего даже отдаленно похожего.

Он тяжко вздохнул, собирая посуду в рюкзак, и приступил к волшебству установки палатки. Я было дернулась помогать, но тут же увидела: моя помощь здесь совершенно излишня.

Подозреваю, что Марк даже с завязанными глазами способен поставить палатку на любой твердой плоскости. Уже спустя десять минут компактная полусфера зеркального домика стояла, призывно открыв полог входа.

— Высшему демону невозможно противиться, тут ты права, хотя я себя и не оправдываю. Гира — чистый секс. Да, я никогда не пытался идти по другому пути, а зачем? Департамент внешней безопасности Инквизиции — место хлебное. Там занимаются выдачей лицензий на любые значительные магические действия. И после падения главного Инквизитора почти четверть века тому назад во главе его встала Гира.

Вот не зря она мне так не понравилась сразу. Или это ее издевательства над моим мужем смутили Илону тогда ещё даже не Кот? Вообще не понравилась.

— Ей очень хотелось видеть меня в рядах темных. По ее словам, я гораздо сильнее отца. И как боевой маг, и как аналитик.

— А главное как усилитель. Прости, но мне кажется, что воинственных аналитиков или достаточно умных боевиков, даже среди немногочисленных азеркинов достаточно. Тот же Макс или та же Маруся.

Кот усмехнулся, медленно потянулся, лукаво глазами блеснув в мою сторону, и... начал стремительно раздеваться. Штаны быстро снял, если точно.

— Ей, Кот! Ты совершенно напрасно рассчитываешь на мою выдержку.

— Я иду ловить раков. Забыла? — широко улыбнулся в ответ.

— А... что мы с ними потом будем делать? — пролепетала хозяйственная жена, то есть я.

— Сварим и тут же съедим! Вон вода закипела. Бери котелок и за мной. Помнишь просьбу?

— Оглушительно не орать и не убегать далеко... — без всякого энтузиазма ответила я, жадно разглядывая ягодицы уже отвернувшегося супруга. До чего хорош мой котяра. И знает прекрасно, что нравится. Нарочито потягивается, плечи расправил, осанку мне хищную демонстрирует.

Он вошел в воду по пояс, и картина преобразилась: свинцовое зеркало озера стянулось кругами вокруг мускулистой фигуры кота. Тонкая, низкая дымка предутреннего тумана распалась на клочья, цепляясь за руки его, наползала на плечи. Сизый свет белых ночей, падая через низкие тучи серебрил его светлую гриву волос, делая эту сцену сказочной, фантастической.

Марк ступал по песчаному дну осторожно, забираясь в заросли кувшинок. Неровные блюдца их листьев мерно колыхались вместе с поверхностью озера. Остановился, ногами нащупав что-то на дне. Бросок, нырок и в воздух вскинутой крепкой руке угрожающе зашевелилось что-то кошмарное. Усатое чудо-чудное, монструозное, клешнями угрожающе шевелящее.

Только клятвенное обещание «громко не орать» меня удержало от вскрика. И от побега, хотя очень хотелось сбежать, и подальше от берега. Единственное, чего мне не хотелось сейчас однозначно, так это ловить этот ужас и есть, даже сварив предварительно.

— Молодец! — меня искренне похвалили. — А теперь я тебе его кину, и ты его схватишь за спинку...

— Может, не надо? — я отступить попыталась.

— Вареные раки — это источник всех витаминов группы В, РР, С, практически всех полезных микроэлементов, легкоусвояемого белка и полезных аминокислот. Кто из нас тут немножко беременный? Лю, клянусь цветом хвоста, это вкусно. Лови!

И не сработали бы никакие его аргументы, если бы не слова, брошенные вслед за раком:

— Ну, солнц, ты же биолог!

О да! Я почувствовала себя тут же биологом, и отважно схватив этот ужас, стремительно по песку уползавший обратно к спасительному урезу воды метко за спинку, теперь уже его жадно разглядывала, с чисто научным интересом.

— Там ведро стоит с крышкой, туда его! — мокрый муж вытирал лицо еще более мокрой ладонью и опять улыбался, поблескивая глазами. — И не зевай, я нащупал тут целый поселок.

Азартное это занятие — раков ловить. Марк ногами отыскивал норку, потом быстро нырял, пальцами выковыривая ее злого хозяина, и выкидывал мне на берег. Крупные, жутко свирепые звери, они щелкали в мою сторону острыми ножницами клешней, били хвостами и вообще вели себя агрессивно. Парочку я таки уронила, и под беззвучный смех мужа громко и неприлично чертыхаясь, воинственно принялась их ловить. Безуспешно. Такой ловкости и реакции, как у Кота, у бедной Илоночки не было.

— Сколько их там? — наконец поинтересовался добытчик.

— Семнадцать! — каждый биолог умеет считать. — У одного нет клешни, двое мелких совсем.

— Лови еще одного, потом оставишь шесть штук самых крупных, а мелочь отпустишь, — тут он снова нырнул, но удача охотнику изменила, и вынырнув, громко фыркая, он продолжил: — И посмотри на предмет икры, вдруг я кого пропустил, они сейчас нерестятся. Девок на волю. Будем завтракать вредными мужиками.