Я — твоя Кошка

49. Ритуальная геометрия

«Каждую бесконечную историю можно закончить, если точку поставить в правильном месте. И получится два бесконечных луча, направленных в нужные стороны.» М. К. Кот «Дневники и записки»

Нам повезло: они действительно больше не были мысленно связаны. Хотелось бы думать, что это мой артефакт так отлично сработал. И поскольку состояние ментальной глухоты оказалось для них непривычно, оба Гётлима разговаривали теперь очень много и громко.

Нас они точно не слышали и к происходящему за их спинами не прислушивались.

А мы не бездействовали. Внимательно слушая их разговор, быстро пересчитали количество колб, уцелевших на стеллажах. Их оказалось совсем не четыреста. Пятьсот семьдесят два и еще несколько сотен совершенно пустых разбитых и искореженных.

Понятно теперь, почему сбой дала их система. Если четыреста — технологический ее предел, то его более, чем двукратное превышение привело к закономерной вполне катастрофе. Чтобы сделать подобный логический вывод даже не надо быть инопланетянином.

В моей вспотевшей ладони согласно дернулся толстый и пушистый котовий хвост.

Интересно, а почему они никуда не спешат? Отчего так уверены в том, что им больше ничего уже не угрожает? И как Марк вдруг «потерял» свою магию?

На эти вопросы у нас пока что еще нет ответов.

И еще одна вещь меня очень тревожила.

Этот корабль.

Он только снаружи походил на... ну, то самое, на чем в космосе передвигаются. Войдя сюда, мы неслышно скользили в пространстве «космического корабля» тщательно его изучая, а я пыталась понять, чего здесь не хватает. Роскошная каюта, еще одна, куда более скромная, похожая на гостевую, погибший здесь очень давно зимний сад, в центре которого грустно зиял пустотой круглый бассейн, и недалеко от него открывался овальный зал для переговоров, с кольцом стола и странного вида посадочными местами по кругу. На нижнем уровне комфортабельный душ, туалеты, загадочное помещение, похожее отдаленно на кухню, столовая. Это был комфортабельный дом.

И чего не хватало?

Гётлимы продолжали ругаться, никуда не спеша. Нам было отлично их слышно, — Марковы артефакты тоже прекрасно работали. Методично обследуя их корабль на нижнем уровне мы нашли еще несколько помещений с высокими стеллажами и высокими чистыми колбами.

А где, интересно мне знать, этот их «ориатрон»? А движок, что запускается кровью?

Так. Стоп!

Вот чего не было на корабле! Все техногенные штуки летают на топливе, или что у них там? Оно все должно дрын-дрын-дрын и поехать.

И не дергай хвостом ты так нервно, мой самый лучший во всем этом мире мужчина. Все, что едет и даже летает должно иметь мощный источник питания. В мире реальности. А что здесь мы имеем?

Так. Возвращаю свои размышления в точку исходную. Что меня первым смутило? Отсутствие магии у Кота. Это очень не нравилось. Мы ведь в Сумерках. А как там говаривал Кот? «Здесь все совершенно иначе».

Где-то тут и таится ответ на все наши вопросы. Надо просто по полочкам разложить.

Марк потянул меня вниз, хот мы с ним там уже были. Послушно пошла, прислушиваясь к звукам яростной ссоры. Что-то там снова про Гиру. Похоже, великая демоница обманула не только Кирьяна Кота. Она вообще всех обманула, и продолжала обманывать. Не с ней ли связано было отсутствие всех наших великих? Потом я об этом подумаю...

Мы вышли снова в темный большой коридор, из которого в разные стороны пугающей темнотой зияли провалы дверей в разные помещения. Верхняя часть корабля явно была «представительской», здесь же, внизу располагалось всё, что касалось хозяйственной части. Целый дворец, а не просто корабль. Кот вынырнул из-под полога невидимости, благо Гётлимы ругались от нас далеко. Шаг вперед и стены вокруг вдруг засветились, выхватывая из темноты его зверя.

Ничего себе.

В Сумерках я таким его еще ни разу не видела. Кот стал огромен, могуч и невероятно красив. Линия тела отсвечивала голубоватым контуром, искрящимся в темноте. Глаза ярко горели лазурью. Наши с ним Звери, казавшиеся мне чем-то непостижимо-гигантским, в размерах превосходили его лишь немного. Теперь понимаю, зачем он в Сумерках обернулся.

Пока я глазела на зверского мужа, он внимательно и сосредоточенно обнюхивал пол коридора. Перевела туда взгляд и замерла.

Бесконечная дура ты, Илона Олеговна Кот!

Ну конечно!

Зачем в измерении магии какие-то двигатели? С чего я вообще вдруг взяла что сюда можно попасть с помощью технологий? Зря Лер меня похвалил. Как они «заигрались» в магические игрушки, так и я крепко застряла в своем человеческом измерении.

На полу коридора отчетливо красовался черный круг магического ритуала. В этом сомнения не было. Может, мир у них был там и другим, но законы магической геометрии оставались везде актуальны.

Круг, перевернутая пентаграмма, какие-то знаки кошмарные.... Вот их то Марк и обнюхивал, нервно дергая длинным хвостом.

Я нерешительно подошла к нему, снова невольно любуясь.

Наверху раздался громкий вскрик, звон чего-то разбитого и скрип голоса Августа. Дело, похоже, у них доходило до драки. Каково это, интересно, получить по морде от собственной половины? Даже чисто теоретически. Кот недовольно, как мне показалось, в мою сторону покосился и пройдя пару шагов уткнулся носом практически в стену.

Я к этому месту присмотрелась внимательно и с трудом разглядела выступающую из стены странного вида витую колонну, высотой мне примерно по пояс. Ее основание упиралось в заглавный луч напольной пентаграммы, оставаясь за кругом. А венчал это изящное аспидно-черное сооружение крохотный круглый столик с едва видимым углублением в центре, похожий на чашу. Я потянулась к нему. Кот тихо, предупреждающе зарычал.

Почему?

Наклонилась, напряженно всматриваясь в черный сосуд. Его гладкие стенки оказались испещрены мелкими, угловатыми знаками, напоминающими маленьких паучков. Они выстраивались в ровные радиальные линии, ведущие к центру и выглядели словно солдатики, вставшие в строй. В центре чаши острием вверх торчала игла. Практически незаметная, тонкая, словно волосинка, но достаточно длинная, примерно на три сантиметра от дна.

Здесь пускается кровь?

Кот кивнул, выразительно дернув хвостом. Значит, это и есть то самое место, к которому все эти долгие годы стремились Гетлимы и где им нечего делать вдвоем.

А где тогда этот... как там его, все не запомню. А! Они называли его ориотрон.

Марк выразительно поднял голову. Ясно. На нем они и сидят, уже даже дерутся. А нам точно он страшно нужен?

Выразительный взгляд, взмах хвоста. Все понятно.

На память снова пришли слова Лера, подсунувшего мне договор: «Инициация стороной Света, это вовсе не просто магический ритуал. Это часть нашей иной анатомии. Как рука, нога или цвет глаз. С этой минуты мы преданно служим Свету. И по-другому не сможем физически.»

А значит, Кот «души» все эти обязательно будет спасать. Пусть даже ценой своей жизни. Он светлый. Это я пока «Зеркало по договору» и то очень недолго. Не инициированные иные или лишаются магии, или быстро становятся вне закона.

Это значит, нам нужно наверх.

Мысленно потянулась к пологу невидимости, закрывая любимого мужа, пальцами зарываясь в прохладной искристости шерсти, приятной на ощупь.

Пойдем уже, что мы стоим? Там как раз приутихли Гётлимы, может уже помирились и начнут сейчас действовать?

Поскорей бы...

И все-таки, где все наши бессмертные, вместе с хваленой их Инквизицией?

Тихо вздохнула. Кот мордой потерся о мое бедро, подталкивая к трапу наверх.

Последние минуты покоя. Только он, я и медленно гаснущее освещение коридора.

Гётлимы не в счет...

Мы бесшумно поднялись наверх, застав тут внезапно процесс переноса колб с «душами» в еще одну комнату. Входа в нее мы не видели, хотя очень внимательно изучили этот угол корабля. Очевидно секретное, открывающееся изнутри помещение.

Стараясь практически не дышать, я снова за хвост ухватила Кота и приблизилась к узкому входу. Марк замер рядом.

Так и есть: узкая часть стены сдвинута в сторону главного кабинета. За ней открывался практически правильный треугольник зеркальных стен и отражавшийся в потолке белый пол, на котором опять красовался вписанный в треугольник магический круг с небольшой пентаграммой по центру. Зеркала густо испещрены теми же рунами, что и чаша с иглой. Написанные будто бы золотом, они поднимались к самому потолку. И не было ни одной одинаковой.

По углам треугольника хозяева корабля сосредоточенно выставляли компактные боксы со слабо светящимися колбами. Один ставили на другой, тщательно стараясь не пересекать границ ритуального круга.

Они это делали молча, что само по себе настораживало. Августа все еще щеголяла образом крепкой девицы, видимо из каких-то своих стратегических соображений, мне непонятных. Но Коту это все совершенно не нравилось, я ощущала. Хотя... что в нашем с ним положении может понравиться? Даже оптимистичному неизлечимо Коту.

Когда все углы этой загадочной комнаты были уже прочно заняты, Августа твердой рукой развернула Гётлима с очередным боксом «душ», со словами: «Этих угробим потом!»

Марк дрогнул, а я поняла, что мы точно попали. Светлый не сможет так просто взять и выйти отсюда, не причиняя добро. На меня потянуло эмоциями. Он чувствовал себя виноватым, терзался сомнениями, чуть не плакал.

Угомонись, самый лучший во всем этом мире мужчина. Это тебе только кажется, что свершив брачный обряд, ты втянул дуру-Илону в трагическую авантюру.

Наивный. Усаживаясь в автобус, отправлявшийся в Петербург на свидание с неизвестным мне другом, я сделала выбор. И после, тогда, в домике на берегу. Ты честно меня отговаривал, помнишь? Я сама сделала выбор. И до сих пор о нем не жалела. Ну... почти. Моя маленькая истерика не считается.

Подумала и потянула кота в треугольную комнату. Там место еще оставалось между углами у круга. Тем более, что Гетлимы как раз... обнажались, явно готовясь к решительному ритуалу.

И увидеть нам это пришлось, деться некуда. Мамочка дорогая, как мне это могло все понравиться? Август тело Славкино подкачал, он даже в плечах стал значительно шире, но эта тонкая белая безволосая кожа, напоминающая шпорцевую лягушку, эти мослы...

Коту очень нравились мои мысли, он едва не мурлыкал, распластавшись вдоль стенки зеркального треугольника и толчком головы уронив меня к себе на спину.

А несуразные голые два человека молча старались вообще не смотреть друг на друга.

Дверь беззвучно за ними закрылась.

Я никогда не страдала клаустрофобией, но стало не по себе.

Зачем мы здесь с ними? Ах, да! Я же «Зеркало». Будут все портить и отражать, раз уж процесс этот магический, а никакой не технический. Надо на пакость настроиться.

Лера представлю себе.