Я просто тебя люблю (СИ)

Глава девятнадцатая

Женщины всё чувствуют: любое изменение, малейший холодок в отношениях, даже самую крохотную ложь. Женщины всё чувствуют. Кроме момента, когда действительно стоит закрыть рот.

(Из записок старого ловеласа)

Наверное, прогресс и справедливость императорской тюрьмы тоже побаивались, поэтому сюда и не спешили. Да и содержание заключённых было делом весьма затратным, даже при минимальных расходах больно бьющее по казне. Потому власти Ахара любезно предоставляли возможность арестантам заботиться о себе самостоятельно. Не всем, конечно, а только привилегированным. Но за вполне узаконенную, хоть и немалую мзду, лорд, умудрившийся угодить в Сырую башню, мог получить и камеру получше, и еду повкуснее, и одеяло потеплее. Ну а если к установленной таксе добавить ещё и старшему тюремщику за труды, то тюрьма становилась местом не только вполне комфортным, но и приятным.

Например, для того чтобы пригласить к узнику, проститутку, требовалось всего лишь заплатить сумму, сравнимую со стоимостью хорошей лошади. А чтобы девица могла проникнуть в камеру без приглашения, нужно было дать денег ещё и на овечку. И все вопросы о праве арестанта на свидания отпадали сами собой. Как сказал толстый стражник, с которым Анита договорилась: «Это ж не пос-те-щение получается, а так, перепихон. Значится, можно!»

Оставалось только решить, кто пойдёт к лорду Харрату. Здравомыслие подсказывало, что лучше всего на эту роль подходит Ирда, только вот остальные такую логику считали ущербной.

— Ну вы сами-то посудите, дамы, — утомлённо обмахивая себя рукой, тянула бордель-маман. — Часто ли хаш-эдки такими вот делами промышляют?

— Да постоянно! Среди хаш-эдок шлюх больше, чем блох в местных постелях, — безапелляционно отрезала Адаша. — Достаточно посмотреть на дядюшкин двор.

— Оно и видно, — буркнула человечка, видимо, обидевшись на замечание о блохах.

— Да нет, она правду говорит, — поддержала Ю. — Твои рога только слепой не заметит. Лучше я пойду.

— Это какой же извращенец с грахой свяжется? — фыркнула Анита. — Если только такой же или, может, тахар. Но лорды-гвардейцы же иные.

— Ты на что намекаешь? — насупилась великанша, упирая кулаки в бока — Хочешь сказать, мой муж извращенец?

— Да не, я про другое, — сладко улыбаясь, замела хвостом хозяйка. — Просто сказать хотела, что у господина-то Харрата вкусы иные, изысканные. Он же ведь…

— А ты откуда про его вкусы знаешь? — нехорошо прищурилась Арха.

— Да тьху на вас! — сплюнула, осерчав, Анита. — Что не скажешь — всё мимо. Решайте сами, а мне всё равно. Хоть вон девку свою засылайте!

— А я могу! — с энтузиазмом встряла Ируш. — Вот ей-ей могу! И никто ничегошеньки такого не заподозрит! Всем ить известно, что лорды на зелень-то падки. Я ещё бантики привяжу и косицы вот так заплету, а тама…

— Хватит спорить, — Арха встала, хотя это было совсем нелегко — поясницу ломило, словно лекарку по спине ломом перепоясали. — Иду я. На этом всё.

— А то ж! — восхитилась человечка. — В самый раз! Не граха, так малолетка сопливая, а не она, так шаверка на последних сносях. Прям как у этой стервы: «Неисполнимых желаний нету»!

— Что за стерва? — деловито поинтересовалась девчонка-беса.

— Да дура одна. У неё заведение на той стороне улицы, ближе к концу. Никакого понятия о приличиях! Ей только деньги плати — она тебе и девочку, и козочку, и зад самого императора подставит, да простит меня Тьма.

— Я иду! — прикрикнула Арха, для убедительности ещё и костяшками по столу пристукнув. — Это не обсуждается. Накину плащ пошире, а живот простынёй перетяну.

— Чтобы перетянуть твой живот, нужна не простыня, а саван, — покивала Адаша, играя кинжалом. — Знаешь, шаверы таким покойников обматывают. Там у них в полотне то ли сто локтей, то ли двести.

Лекарка хотела было ответить демонессе что-нибудь достойное, да отвлеклась — дверь скрипнула тихонько, стеснительно и в комнату бочком, по стеночке, прокрался Данаш, тут же попытавшийся скрыться за креслом, в котором хаш-эдка сидела. И всё бы ничего, не будь физиономия пацана невинной, как у младенца. Видимо, Ю тоже нехорошее заподозрила. Граха уцепила пасынка за шиворот, вытащила на середину.

— Ну? — спросила грозно.

— Что? — захлопал длинными ресницами мальчишка.

— Ты где был? — расшифровала вопрос Арха.

— В Сырой башне, — застеснялся Данаш, даже ногой по полу шаркнул. — Лорда Харрата навещал.

— И как ты туда попал? — сурово сдвинула брови лекарка. Демонёнок изобразил пальцами как. — Кто тебя пропустил?

— Ой, ну какая разница, кто и когда? — мигом соскучился наглец. — Главное же результат, так? Вы тут с утра собачитесь, ничего решить не можете, а время уже к обеду идёт. Вот я и… Ну, если вам не интересно слушать про то, как там лордов пытают, то могу…

— Что? — пискнул кто-то, вполне возможно, что и сама Арха.

По крайней мере, горло у ведуньи перехватило до сиплого присвиста.

— А то! Мне потом всё показали: и дыбу, и Трон Тьмы, и аиста. Там ещё такая штука есть, называется…

— Их пытают? — голос у Адаши был странным, слишком высоким, звенящим. Да и сама хаш-эдка, со своего кресла вскочившая, натянутую струну напоминала. — Кто приказал?! — рявкнула.

— Кому приказал? — озадачился Данаш, всей пятернёй поскрёб кудлатый затылок. — А! Вы про наших, что ли? Не, они смирненько по камерам сидят. Это уж потом я стражнику монетку дал, и он меня в подвал свёл, объяснил всё. Так вот, эта штука…

— Ты лорда Харрата видел? — спросила Арха.

Может, чересчур резко спросила и даже грубо, но не было у неё никаких сил про «штуки» слушать. Тут бы на ногах устоять, не рухнуть. Спасибо Ирде — поддержала, даже табурет подвинула. Правда, садиться лекарка не стала, побоялась, что тогда точно сознание потеряет.

— Ну так, а я вам о чём толкую? — насупился демонёнок. — Вот прав Ирраш: бабы, как куры — квох, да квох! И не слышат ничего.

— Что он тебе сказал?

Ведунья за рукав придержала Ю, разогнавшуюся пасынку затрещину отвесить.

— Ну чего сказал? Удивился очень и тоже, между прочим, даже не поблагодарил, — мальчишка вздёрнул брови, явно на что-то намекая. Вздохнул, никакой реакции так и не дождавшись, продолжил недовольно. — Велел вам срочно домой возвращаться, в особняк Харратов. То есть всем туда идти: и мне с Ируш, и Ю, и вон леди. Мол, в тюрьму нас не потащат, а только под стражу возьмут, чтоб никуда не сбежали.

— Он с ума сошёл? — озадаченно протянула Адаша, не уточняя, в чьём душевном здоровье сомневается.

Ей никто и не ответил.

— А, да! Сказал ещё, чтоб вы у лейтенанта, который ваш дом сторожит, про письмо спросили. Но только тишком, чтоб никто не слышал. Он там, то есть лорд Харрат, всё расписал, во!

— Да рядом с особняком никому из нас даже показываться нельзя! — возмутилась хаш-эдка. — Мигом под домашним арестом окажемся, если не хуже!

— Знаю, — пробормотала Арха, на табурет всё-таки садясь. — Он этого и добивается.

— В смысле? — не поняла демонесса.

— Защищает, как всегда, — усмехнулась лекарка, разглядывая собственные руки, благонравно на коленях сложенные. — Если дело до допроса дойдёт, сможем сказать: ничего не знали. Ну а сбежали, потому что испугались, не разобрались. Как поняли, так сразу вернулись. Мы верные поданные императора и всё такое. А про дела гвардейцев ничего не слышали.

— Ну мне-то вряд ли поверят, — пробормотала Адаша, теребя серьгу в ухе. — А вот для вас это на самом деле выход. Лучше уж так, чем с толпой детей шляться неизвестно где, да ещё и без медяка в кармане. Ладно, собирайтесь, я вас провожу.

— Нет, — упрямо мотнула головой Арха. — Если хотите — уходите, я никого держать не стану. Только скажите, как мне Шхара найти?

— И его заставишь долги отдавать? — усмехнулась хаш-эдка.

Лекарка промолчала, лишь кулаки стиснула. Да и что тут скажешь? «Я за Дана саму Тьму платить заставлю»? Звучит-то громко, только никакого смысла в словах нет. Лучше уж молча дело делать.

***

Младший братишка Ирраша явился не один, а с дамой, да ещё с какой! Имени её Арха, конечно, не помнила, зато последнюю их встречу забыть не могла, как не старалась. Конечно, в Дане она нисколько не сомневалась, но червячок сомнения, пусть и крохотный, нет-нет, а начинал подгрызать. И деваться от него некуда.

— Эта что здесь делает? — рявкнула Адаша, ткнув пальцем в стороны шаверки, скромно прячущейся за спиной Шхара.

И очень своевременно давая ведунье возможность промолчать.

— Пришла со мной, — с истинно лордской вежливостью огрызнулся младший Нашкас. — А вот ты тут что делаешь, стерва?

— Ша! — громыхнула Ю. — Разойтись по разным углам, а то я вас сама… разойду!

— Да ты знаешь, как она меня с тем судом подставила? — вызверился едва не брызжущий слюной Шхар. — Эта сука обещала!..

— Ша, — гораздо миролюбивее повторила граха, разминая кулак. — Кто старое помянет, тому глаз вон.

Последнее прозвучало вовсе не поговоркой и даже не предупреждением, а скорее констатацией факта: начавший свару лишится глаза.

— Это моя невеста, — недовольно проворчал шавер, косясь на Арху. — Ну, я надеюсь, что Ирраш… В общем, я подумал: её лучше спрятать, мало ли что.

— А вы идёте не самым коротким путём, — съязвила лекарка — вот и хотела же промолчать, а не удержалась. — надеюсь, ваш жених в курсе, что вы беременны… Простите, что вы уже не беременны от лорда Харрата?

— Если госпожа позволит недостойной говорить, то я скажу: никакого ребёнка не было. И я никогда не делила ложа с вашим мужчиной, — шаверка сложила руки, низко Архе поклонившись. — Прошу прощения за мою ложь. По собственной воле никогда бы не осмелилась обманывать вас, не потребуй от меня другого господин Ирраш.

— Он попросил сказать мне, будто у Дана есть бастард?

— Не совсем так, — очаровательно улыбнулась дама, просто-таки сияя своей совершенной красотой и всё меньше и меньше нравясь лекарке. Хотя меньше, чем: «Терпеть не могу» — вроде бы и некуда. — Мне неизвестно, по каким причинам господин Ирраш желал, чтобы вы уехали из столицы…

— Да ясно по каким, — проворчала Адаша, — спрятать хотели.

— … но он был уверен: по собственной воле вы на это не согласитесь, — в сторону демонессы даже не взглянув, закончила красотка. — Поэтому он велел поговорить с вами по-женски.

— Женский разговор — это признаться, что вы любовница Дана? — тяжко поразилась ведунья.

— Согласитесь: это сработало, — улыбка леди вполне могла бы осветить комнату без всяких ламп.

— Слушайте, я ничего в ваших делах не понимаю, — встряла Ирда. Искоса глянула на красавицу-шаверку, добавила решительно: — И понимать не хочу. Но, может, делом займёмся? Ты зачем этого позвала?

— Наверное, чтобы этот узнал, что происходит, — хмыкнул Шхар, подвигая к себе стул. Сел, закинув ногу на ногу, руки на колене скрестил. — А, заодно, сказал, что вам делать.

— Как-нибудь без твоих советов обойдёмся! — прошипела Адаша.

За спиной Архи грохнуло, да так, что лекарка в сторону шарахнулась, едва не снеся Ирду — сагреша только подхватить её успела.

— Извиняюсь, — тихонько рыкнула Ю, пнув останки стула. — Уронила случайно. Неловкая я. Вот боюсь, как бы шкафчик на кого-нибудь не упал, а то ведь рядом стою.