Моя маленькая месть

Глава 26

— Смотри, скоро твое лицо на эмблеме столичного экспресса появится! В который раз ты на нем едешь? В тысяча первый?

Я всеми силами старалась развлечь Деймона, который стоял как на похоронах. Сама тоже пребывала не в лучшем расположении духа, но две грозовых тучи на одной платформе — перебор, придется поработать солнышком.

Ситуация складывалась гаденькая. Вдобавок папаша Эрика снова нарисовался. Не сам, через адвоката. Не любил тот проигрывать, жаждал наказать всемирное зло в моем лице, грозил обнародовать «порочащие связи». Так он именовал наши отношения с Деймоном. Правда, чего добивался, непонятно. Извинения не бриллиант, обратно не вернешь, так что пусть судачит по всем великосветским гостиным, как матерая преступница ловко обвела вокруг пальца бедняжку Эрика. Не удивлюсь, если в экспрессе нам подадут газету с заметкой обо мне на первой полосе. Этак к Бердычу из соблазненной девицы превращусь в главу имперского преступного мира. Ну а Деймон — в мое жертву, которую я затащила на кладбище, надругалась и шантажом заставила за собой ухаживать. Если очень надо, я согласна, все для карьеры любимого. А моя… Всегда можно сказать, что выбрала семью.

Деймон не ответил. Погруженный в свои мысли, он рассеянно вглядывался в сужающуюся к горизонту дорожку шпал. Нервничал.

— Не беспокойся, — положила руку ему на плечо, — я поумнела, не стану говорить то, что думаю. Совсем наоборот, я скажу то, о чем совсем не думаю.

Признаться, грядущая беседа с ректором и меня лишила сна. Пока ворочалась, успела прокрутить ее в голове так и этак, набросала план действия. И все равно в горле стоял комок, а ладони потели.

— И о чем же ты не думаешь? — заинтересовался Деймон.

— Ну… — возвела очи горе. — О работе. Учебе. Нравственности.

Деймон фыркнул и наигранно ужаснулся:

— Двуликий, с кем я связался?!

— С ведьмой, милый.

Целомудренно чмокнула его в лоб: все же мы в публичном месте.

— Зато я не пью, не курю, не ругаюсь матом — идеальная невеста.

Ох, вот зачем я про невесту пошутила! Отрезать бы тебе язык, Джуди, но поздно.

Осторожно заглянула в лицо Деймону. Он как, бросить меня на рельсы не собирается? Вроде, лицо не перекосило, от «невесты» не стошнило. Не смейтесь, некоторые сыпью покрываются при виде свадебной процессии. А если в разговоре «брак» и его производные упомянуть, и вовсе бьются в конвульсиях.

— Ты хочешь замуж?

Смутившись, отвернулась, чиркнула туфлей по платформе.

— Теоретически.

— А практически?

— Еще не решила. Вот, например, ты, еще неизвестно, какой супруг из тебя выйдет. Вдруг ты заставишь меня рыть могилы и шпионить за демонами?

— Джуди…

— Нет!

Испугавшись, запечатала ему рот ладонью.

Сердце билось как заполошное.

Пожалуйста, не надо! Я не готова, я просто так ляпнула. Какой брак, у нас отношений толком-то не было, так, одно недоразумение. Или два недоразумения — Деймон тоже иногда вел себя как дурак.

— Тьфу, да я о демоне хотел поговорить.

Деймон с трудом вернул себе возможность говорить, глянул обиженно:

— Ты решила, будто я предложение тебе сделаю? Верхом на чемодане?

Въедливо напомнила:

— Чемодан ты сдал, при всем желании не получится.

— Все равно место не подходящее.

Дернула плечиком:

— Отчего же? Тут шумно, всегда можно заявить, что девушке послышалось, он ей бокал воды предлагал, а не руку и сердце.

— Ну тебя!

Удалось, я сумела заставить Деймона улыбнуться.

Надо бы и мужчинам чаше напоминать о прямой связи морщин и хмурых лиц.

— Про демона-то сказать? Готфрид без тебя вчера заходил, сказал, твое дело приняли к рассмотрению.

— Чудесно!

Хлопнув в ладоши, подпрыгнула на месте, чем вызвала неудовольствие пожилой дамы с собачкой. В ее взгляде ясно читалось: «В мое время молодежь вела себя скромнее. Я, например, до свадьбы даже не улыбалась, репутацию свою блюла. Да и ведьмы тоже были ведьмами. Где метла, где широкополая шляпа, бородавка на носу? Вырождается, вырождается мир!» Соглашаясь с мыслями хозяйки, собачка тявкнула. Ответила ей на зверином языке: «Сама дура!» На этом наш диалог благополучно завершился — дама предпочла ретироваться в буфет. Правильно, вдруг я заразная, мало ли, что от гавкающей девицы можно ожидать.

— Умеешь же ты произвести впечатление!

А вот Деймона моя выходка рассмешила.

— Я своих талантов не скрываю, если надо кого-то шокировать, обращайся.

И вернулась к прежней теме:

— Так что там с Бельфегором?

— Мне тоже хотелось бы это узнать.

— И мне.

— И мне.

Троекратно сурово пронеслось под сводами вокзала.

Дебаркадер мигом опустел. Побросав свои вещи, пассажиры кинулись врассыпную. Не отставали и служащие. Набившись на грузовые платформы теснее селедок в бочке, они со скоростью света неслись к земле. Даже паровозы, и те растворились в собственном дыму.

Остались только мы с Деймоном. Как самые стойкие, привыкшие к демонам. Или те, которых все равно не отпустят. Сомневаюсь, будто родственники Загробного императора отправились на ежедневную прогулку и со скуки решили заглянуть на столичный вокзал.

— Добрый день. — В любой ситуации помни о вежливости. — Я несколько занята, общение исключительно через моего юриста.

Сама себе поражалась — стою, пигалица, против высоченного разъяренного архидемона и двух менее высоких, зато более коварных архидемониц, еще и права качаю. Точно ведьма! Причем, сомневаюсь, что светлая.

— Предпочитаю обсуждать все вопросы лично.

Бельфегор угрожающе клацнул клыками. Лилит и Аграт скопировали его гримасу, правда, вышло потешно: клыки молочные, маленькие, к тому же косые. Им бы другим пугать. Например, обещанием проводить в классную комнату и превратить в подопытный материал. А вот их кузен хорош! Так хорош, что самостоятельно закопаться в землю хочется и сверху гроб гранитной скалой придавить, чтобы не откопал. Татуировки полыхают огнем, налились, словно собрались отделиться от тела и выстроиться в заклинание. Само тело тоже отменное, хоть сейчас на картину. Хотелось бы эротическую, но пока выходила лужица на полу. Лужица — это я, если кто не понял. В перспективе. А демоняшки уборщицами поработают, окончательно сотрут из людской памяти.

Деймон дернулся, чтобы заслонить меня. Взглядом попросила не вмешиваться. В драке нам все равно не победить, тут надо дипломатично, по-женски. Или, наоборот, нахрапом, по-ведьмински.

— Простите, что порчу такой момент, архидон и архидонны, но имя вашего дантиста не подскажете? Тоже хочу такие здоровые белые зубы.

Деймон тихо застонал, схватился за голову.

Да не надо так убиваться, подумаешь, минус одна студентка! К тому же проблемная. Бельфегор его от разочарования в семейной жизни спасает. Первый блин, то есть невеста всегда комом.

Над вокзалом повисла оглушающая тишина. Даже ветер стих. Зря — с ним волосы и плащ Бельфегора смотрелись эффектнее.

А у Лилит чернильное пятно на юбке.

Я точно спятила, раз такие мелочи замечаю.

И как нос чешется… Нашел время! У нас тут проблемы вселенского масштаба решаются: убить нас прямо сейчас или чуточку позже.

— Однако! — спустя целую вечность выдохнул Бельфегор.

Скалится перестал — значит, еще помучаемся.

Виновато пожала плечами. Такая, как есть, не переделаешь.

Сестрички за спиной Бельфегора зашушукались, толкая друг друга локтями.

Рано я расслабилась, сейчас нам устроят самый негуманный суд в мире.

До меня долетали обрывки эмоционального разговора:

— Она нас бросила, в суд подала!

— А вдруг по другой статье пройдет, не по шестнадцатой? Я чистить клетки грифонов не хочу!

— Так давай ее заставим. Я его — на опыты. Мне.

— Почему сразу тебе? Я старше!

— А я искуснее.

Закончилось тем, что демоницы сцепились. Самым обычным, вульгарным образом, друг другу в волосы.

Бельфегор снисходительно наблюдал за их возней, но не вмешивался. Лишь обронил, обращаясь к Деймону:

— Поздравляю!

Может, я мало смыслила в культуре демонов, зато неплохо разбиралась в женщинах, смекнула, у сестренок интерес не только кулинарного свойства. И если любимого в качестве рагу я еще кое-как могла стерпеть, особенно, если меня нашинковали в ту же кастрюлю, то в качестве домашнего питомца точно нет.

— Эй! — прищелкнула пальцами, привлекая к себе внимание. — Красотки архидоньи, вы ничего не забыли? Например, того, что мужчина занят и в ближайшее время не освободится.

— Мы предательниц не замечаем, — сдув со рта нависавшую прядь, озвучила совместное мнение Лилит. — Ты пустое место!

— Ну раз меня нет, то мы пойдем.

Ухватив ошарашенного моим бессмертием Деймона под руку, сделала шаг к лестнице и ожидаемо наткнулась на воздушную стену.

Что-то Бельфегор начал меня раздражать!

— Договоры надо правильно составлять. А то пытались одурачить, а теперь недовольны.

Всем корпусом развернулась к архидемону и сердито топнула ногой.

— Я извинений жду вообще-то. И оплаты морального ущерба.

Либо сплющит в лепешку, либо…

— А ты точно человек?

Бельфегор прищурился. Зря, двумя глазами меня изучать удобнее.

— А вы точно архидемон, а не жулик?

Деймон за моей спиной начал молиться, хотя прежде ни разу не поминал Двуликого.

А потом совершил глупый акт самопожертвования:

— Возьмите меня вместо нее! Я готов ответить за все прегрешения Джульетты.

Стоит, грудь колесом, героем себя ощущает… Забыл, что с некоторых пор я не терплю благородных принцев? И не я одна, Бельфегор тоже книжки не жаловал.

— Да ты-то мне зачем? — устало отмахнулся он.

— Братец, бери!

Демоняшки вновь ответили хором.

— Тебе не надо, а нам сгодится.

Аграт послала Деймону воздушный поцелуй, а Лилит кокетливо продемонстрировала кинжал и ножку в порванном чулке.

Мне тоже нашлось, что показать, только мой жест демоницам не понравился. Бельфегору тоже:

— Вульгарно!

За родственницами бы следил! Но замечание оставила при себе.

Вот вы говорите: хамство, а я с его помощью почти мирный договор заключила.

Однако дальнейшее ведение переговоров взял на себя Деймон. Надоела ему роль в массовке, вспомнил о начальственных перспективах.

— Джульетта, посиди пока.

Игнорируя протесты, Деймон усадил на ближайшую скамейку и строго-настрого запретил двигаться и открывать рот:

— А то в Бердыч почтово-пассажирским поедешь!

Угроза серьезная, правда, только в том случае, если вокзал возобновит работу.

Интересно, через сколько времени сюда ворвутся бравые демонологи и попытаются добыть новый трофей для императорской столовой?

Надулась:

— А думать можно?

Деймон посмотрел на меня, затем покосился на Бельфегора.

— Лучше тоже не надо.

А я буду. Из чувства протеста.

Принялась мысленно скандировать: «Свободу светлым ведьмам!», отбивая ритм каблуком. Формально я не двигаюсь, только дергаюсь, запрета не нарушаю.

Однако за дурашливостью скрывалась тревога, которую не заглушил бы даже барабанный бой. Она костлявой рукой вцепилась в горло, сжала до хрипоты.

Деймон… Я боялась посмотреть на него и в то же время очень хотела. Вдруг я больше никогда его не увижу?