Моя маленькая месть

Глава 21

Первой мыслью воскресенья стало: «Что я наделала?!» Обычно я задавалась данным вопросом после попойки. Терзания сопровождались болью в голове и подозрительными позывами желудка. Сейчас с последним было все в порядке. С головой относительно тоже, если не считать отсутствия мозгов.

— Может, меня прокляли, а?

Свесив ноги с постели, нашарила ногами тапочки.

Солнце било прямо в глаза — значит, еще нет полудня. Значит, я еще и поднялась ни свет ни заря. Хотя формально не поднялась: пятая точка до сих пор на кровати.

— Алекс? Не притворяйся, ты здесь, я же знаю.

Растерянно огляделась.

Странно, обычно он появлялся сразу же, сыпал сомнительными остротами. Может, его Деймон упокоил? Я столько раз просила, и он наконец сделал мне подарок. Ну, кто-то дарит цветы, кто-то конфеты, а Деймон вот… Заодно избавился от навязчивого соперника за мое внимание.

Деймон.

Собственно, именно он стал героем дня.

Ладно, хорошо, героиня я, он так, объект. Или субъект. Словом, тот из-за которого я теперь мучилась.

— И что мне делать?

Замерла с одним надетым тапком и уставилась в пространстве в позе прогульщика на экзамене.

Как отказать преподавателю? Проще сразу документы из академии забрать и податься в бега. Желательно, в другой округ: вряд ли Деймон оценит мое непостоянство. Вчера согласилась пойти на свидание, а сегодня пошла на попятный.

Это все игристое. И Эрик. И танцы… И Деймон тоже. Вот зачем он вступился за меня, соврал, будто я ему нравлюсь? Вырядился, пах так сладко, галантно ухаживал. Разве его не учили, что девушки сразу после расставания чрезвычайно уязвимы и согласны продать душу демону, лишь бы насолить бывшему.

— Для начала умойся.

Вздрогнула, а затем расплылась в улыбке. Алекс.

— Я на тебя сердита, — напомнила, чтобы не забывал.

— Я тоже.

Тапка слетела с ноги.

— Ты-то чего?

Я во все глаза таращилась на Алекса, пытаясь понять, где в его прозрачном, продуваемом всеми сквозняками теле притаилось столько наглости. Сердит он, видите ли! Ах, простите, лишила места на курорте для ожидающих перерождения душ! С него станется поставить в укор даже то, что он потенциального жениха нашел, а я не оценила.

Не угадала.

— Прошло уже целых пять минут, а ты ничего еще не рассказала о бале. Между прочим, мне интересно.

Передразнила:

— Интересно ему! Еще соври, будто на балах никогда не был, а папочка сослал в Бердыч за хорошее поведение.

— Меня никто никуда не посылал, — громко засопел Алекс и из почти прозрачного превратился в светло-серого.

— Хорошо, отправил на повышение квалификации. С чем ты успешно справился, раз попал под лошадь.

— Не вижу связи. Логика не твое, детка!

Впервые мы пришли к согласию:

— Это верно!

Со вздохом наклонилась и наконец покончила с ритуалом «надень тапки».

— Эй, ты простудилась? У тебя жар?

Вернув привычную окраску, Алекс подлетел ко мне, замельтешил перед лицом, аж голова закружилась.

— Стоп!

Выставив перед собой руку, остановила карусель.

— Я не больна. Разве только глупостью.

— Что есть, то есть, — успокоившись, кивнул Алекс.

Мог бы для приличия возразить, тоже мне, кавалер!

Но посоветоваться мне все равно не с кем, со стороны всегда виднее.

И я решилась.

— Как думаешь, — слова подбирала осторожно, взвешивала каждое на весах, — этично ли пойти на свидание с преподавателем? Он молодой, но вдруг по Уставу запрещено? И вообще, не подумают ли, что я его околдовала?

Алекс поставил вопрос ребром:

— Он тебе нравится или нет?

— И да, и нет.

— Тогда сходи на свидание и определись.

— А если после свидания он мне не понравится? — продолжала упорствовать я. — Мне с ним встречаться? Если да, то сколько? В книгах пишут исключительно про романы ректоров с адептками и абсолютно ничего про мой случай. Я ведь даже не адептка…

Слово-то какое — адептка! Сразу некромантия вспоминается. Так могли бы назвать какого-нибудь доктора загробных наук. Адепт некромантии, профессор Скелет Скелетов — звучит!

— О, женщины!

Алекс страдальчески закатил глаза и уселся рядом со мной. Вернее, попытался усесться, потому как нижняя половина туловища тут же провалилась сквозь одеяло.

— Вам бы только все усложнять! Не понравится, так не понравится, найдешь другого, хотя этот уж больно хорош. Мой тебе совет, — Алекс наклонился к моему уху, обжег замогильным холодом, — цепляйся зубами и ногами. Ты очень сильно меня разочаруешь, детка, если к концу лета не станешь гулять в обнимку со своим душкой-некромантом.

— Он про душку знает? Что ты его так называешь?

Наши взгляды встретились.

— Нет.

— Скажу!

— И потеряешь верного друга, меня то есть.

Сделала вид, что подумаю, хотя точно знала, сказанное не покинет пределов мансарды.

Алекс советовал не усложнять… Да куда больше, когда и так все сложно! А еще непонятно.

Нравится?

Чистила зубы и решала задачку посложнее экзаменационных вопросов.

Тяжело оценивать человека как человека, когда он твой преподаватель. Придется довериться старому доброму листочку. Расчертить его на два столбика: за и против.

За: Деймон симпатичный.

Против: вредный.

За: молодой.

Против: преподаватель.

За: порядочный.

Против…

— Доброе утро, Джульетта!

Пискнув, торопливо захлопнула дверь, отложив сравнение на потом: я неосмотрительно спустилась в ванную комнату в одной рубашке.

Кончики ушей горели.

Что он там видел?

Сплюнув порошок, попыталась оценить прозрачность ткани.

Надо было бабушкины носить, до пят, нет же, ей такие старомодными казались! Теперь не жалуйся, приготовься к обсуждению интимных мест своей фигуры.

— Халат справа, на крючке, — послышалось из-за двери.

Все еще пылая как пожар на дровяном складе, нащупала спасительный предмет одежды. Он оказался велик на дюжину размеров, я буквально утонула в мягкой ткани.

Мужской, не женский — занесем еще один «плюс» в послужной список Деймона.

— Вы там скоро? Мне тоже нужно умыться.

Какое там — скоро! Девушка обязана явиться ухажеру в образе прекрасной нимфы, а не помятой кикиморы. Так что придется потерпеть, быстро пальцами волосы не расчешу, укладку не сделаю.

— Все!

Торжественно распахнула дверь, смутно подозревая, что кавалер прекрасную нимфу не дождался, покрылся плесенью и паутиной. Но Деймон выстоял, правда, моих усилий не оценил.

— Благодарю.

Он прошел мимо меня, повернул вентиль и склонился над раковиной. Под обнаженной кожей спины перекатывались мышцы. Соблюдая приличия, делала вид, что смотрю на перекинутое через плечо полотенце. Кого я пыталась обмануть!

Какой из Деймона преподаватель? Они старенькие, асексуальные, а некромант… Мухомор мне в суп! Домашние штаны Деймона немного сползли, дразнили очертаниями узких бедер, греховными дугами подвздошных костей. Похоже, моим преподавателем некромант тоже себя не считал, иначе не склонял к разврату с самого утра.

Помечтать-то можно, мечты — это безобидно. К тому же у меня душевная травма, тяжелый разрыв. Я не готова к новым отношениям, а вот мысленно пошалить даже полезно.

Пока Деймон отфыркивался от холодной воды, мои шаловливые пальчики, исключительно в моем воображении, исследовали его тело. Вот бугорок позвоночника, лопатки, поясница…

— Джульетта, изнасилование запрещено законом для обоих полов.

Бездна!

Ошпаренной кошкой отшатнулась от внезапно обернувшегося Деймона и убрала руки за спину. Зачем, не знаю.

— Я вовсе… У вас там крохотный рубец, ну, под третьим ребром, я случайно заметила…

— Третье ребро значительно выше.

— Значит, это не третье, а пятое. Я не сильна в анатомии.

Чтобы не наговорить очередной чепухи, попятилась в коридор, а потом и вовсе, сверкая пятками, скрылась в мансарде.

Плюхнувшись на кровать, попыталась понять, что это было. И нашла нетривиальное объяснение:

— Ты превращаешься в мальчика. Демонический чаек явно был с сюрпризом.

Нет, а с чего бы вдруг я уподобилась первокурснику факультета языкознания, угодившего в девичий цветник?

— Такой шанс упустила!

У Алекса, как всегда, имелось альтернативное видение ситуации.

— В ванной, конечно, неудобно, детка, но хотя бы нацеловались всласть. А дальше…

Алекс сделал рукой неприличное движение.

Вместо ответа запустила в него халатом.

Шутки шутками, а Деймон ведь теперь действительно считает меня главной развратницей академии. Поиграла, называется! Полуголых мужиков никогда не видела? А, раз видела, проходи мимо, не занимай пространство.

В дверь постучали.

Пискнув: «Я не одета!», попыталась принять нематериальную форму.

Вот где Бельфегор, где сестрички-демоняшки, когда они так нужны? Я договор, между прочим, подписала, пользуйтесь!

Увы и ах, за мной не пришли. Пришлось переодеться и открыть.

К счастью, Деймон тоже вспомнил о существовании рубашки и больше не смущал неокрепшие девичьи умы. Только вот вместе с одеждой он сменил выражение лица. Судя по жесткой линии рта и нависшим над глазами бровям, меня собирались отправить на вечную пересдачу.

— Джульетта, что происходит?

Сложив руки на груди, Деймон забаррикадировал лестницу. Колено небрежно выставлено вперед — при случае можно подножку подставить.

— А что происходит, айл? — Я старательно изображала дурочку, даже ресницами хлопала. — Сейчас спущусь, сделаю завтрак и…

— Вы напоминаете мятник: то притягиваете, то отталкиваете. Сейчас и вовсе избегаете.

— Я — вас? — Выдавила из груди сиплый смешок. — Просто я не ожидала вас увидеть… Не в ночной рубашке же беседовать!

— Дело вовсе не в ночной рубашке, и вы это знаете.

— Боюсь, совсем недавно мы выяснили обратное — со знаниями в моей голове плохо.

— Прекратите паясничать!

Кулак Деймона с силой обрушился на перила.

От неожиданности прикусила язык. Металлический привкус мигом наполнил рот.

— Ну вот, вы меня снова из себя вывели! — укоризненно покачал головой Деймон.

И тут я взорвалась.

— Хватит вешать на меня всех собак! Чуть что, так Джульетта виновата!

Стиснув кулаки, стремительно наступала, отвоевывая все новые и новые ступени.

— Может, для разнообразия, хоть раз в себе причину поищете? А то прямо Идеал Идеалович!

Смело толкнув опешившего Деймона плечом, попыталась проскользнуть мимо. Не успела.

— Пустите!

Забарахталась в загребущих руках некоторых. И затихла, утонув в поцелуе.

Это следовало прекратить, но я лишь усугубляла ситуацию. Обмякла в его руках, разомкнула губы. Кровь из прокушенного языка попала в рот Деймона, но его это не волновало. Меня тоже. Ни узкая лестница, ни этические проблемы, даже Эрик из головы испарился.

Я завязла в одном из тех муссов, которые делала в кондитерской Озоли. Надышалась паров дурмана и белладонны и не хотела выныривать из чарующего сна.

Его губы… Мягкие и твердые одновременно, деликатные и напористые. Казалось, я целовала их уже сотни раз.

Мятный порох, легкий цитрусовый запах одеколона, смешанный с лавандовым мылом. И самый пьянящий — запах кожи, чистого, горячего тела.