Полузвери

Лёна замолчала, а Злата сидела на диване взведенной пружинкой, выжидая продолжения.

— И? И?!

— Ну… улучила минутку к концу их смены вечером, подловила, когда один был и напрямую сказала: на втором этаже первые два окна справа, — моя комната. Если сильный и смелый, приходи. Он пришел. Думала — и меня в пепел, и постель обуглится, как под лавой была — демон огненный. А утром мать застукала… Кармин ни сам вовремя не сбежал, ни я не выгнала, уснули без сил напару.

— Как под лавой…

— И что она ему сделала?

— Буквально — ничего. Разоралась и всех работников выгнала через час за ворота. Палатки и оборудование потом отдельная служба вывезла. А мне заявила… — Покосилась на Злату и обогнула подробности. — Ты слышала, шантажировать стала, что или смерть, или послушание.

— Почему тебя твой Кармин потом не выкрал? Не пробрался в дом обратно через неделю, месяц, и не увел? С ним точно что-то случилось!

— Ерунда. Связь мимолетная, а проблем он мог заработать много, вплоть до тюрьмы. Я и не ждала, что меня, как принцессу из башни, кто-то вызволять примчится…

Ждала. По глазам поняла, и по едва заметной слезинке, которую Лёна не выпустила наружу — всем сердцем ждала. Но дальше был только плен у чудовища, полная покорность и даже с Нольдом за два года не виделась. Как продержалась? Судя по закрытой больнице с решетками, силы у девушки в какой-то момент кончились — и до жажды смерти дошло. Одно дело — физическая сила, другое — нежное сердце.

Злата соскользнула с дивана на пол, присела под бок и обняла Лёну, насколько рук хватило:

— Если ерунда, тогда обещаю — найду его сама и наколдую по-некромантски, что писюн не оторвется, а отсохнет. Пеплом развею.

Лёна затряслась от смеха, загоняя печать обратно, и ответила той ее же словами:

— Не надо. Жалко.

Как же так вышло, что, собравшись втроем, начав разговор о глобальных и невероятных вещах, укатились к чувствам и злым обещаниям поотрывать мужчинам их драгоценности? Это плакат Вилли виноват, я невольно посмотрела на фото, — светит со стены своим довольно эстетичным достоинством коварный бог Эрон.

— Кофе вкусно пахнет. А душа здесь нет? Грязи за день насобирала, помыться охота.

— Вилли где-то не тут купается. И туалет — биокабинка.

Девушке обе сморщили носы, а Лёна справедливо заметила:

— Не пахнет, к счастью. Тут вообще нормально, чисто, техники полно, но это не бардак и не грязь. Нормальный дом.

Я еще хотела расспрашивать — Злату о том, как именно она делает из людей зомби, и может ли чему научить меня? Лёну — как разбираться с правилами и законами полузверей, и чем могу помочь я? Но не стала — кофе выпили, пирожные скормили самой зареванной, и просто молчали. Морально выдохлись, хотелось тишины и покоя.

— Здесь связь не ловит, выйди на крышу, позвони Нольду. Пусть утром приедет за всеми нами, найдет…

Лёна, так и не поднявшись с пола, протянула телефон мне:

— Я брата годами не видела, а ты день, а по лицу вижу — уже страдаешь. Иди сама поболтай.

Я вышла. В контактах только один безымянный номер, никаких наших цифр. Нажала вызов и сразу услышала мягкое и радостное:

— Да, сестренка.

— Это я.

И вдруг реветь захотелось, или навзрыд, как Злата, или скрытно без слез, как удалось Лёне, — только от счастья. Многомиллионный город горел ночными огнями, видимый с крыши окраинного здания маревом, океаном, толщей из камня, железа и людей. А я — тут, песчинка, слышу голос любимого человека…

— Да, Ева.

Еще мягче и еще радостней, а каплю тревоги я поспешила развеять:

— Все хорошо, все живы-здоровы. Со мной Лёна и Злата, мы у Вилли дома, но его самого нет. Приезжай утром и Троицу возьми, он дочери сейчас нужен как никто. И еще — Парису ничего не докладывай… Только сейчас не спрашивай — все завтра расскажу.

— Парису? Что с голосом, точно все хорошо? Давай сейчас приеду.

— Не надо. У нас девичник. Просто выть хочется от всего…

— Хочется — вой. — Серьезно ответил Нольд. — Я сейчас на воздух выберусь, тоже взвою. Давно копил.

Слезы у меня все-таки полезли. Пока носом не хлюпнула, улыбнулась прямо в трубку и попрощалась:

— Ждем утром.