Дикая жемчужина Асканита

Второй этаж явно есть, а прохода на него столь же явно нет. Ни лестницы, ни ее остатков, ни дыры под нее. И, тем не менее, над головами не черепичная крыша, а пол такой же трухлявый и скрипучий.

Скрипучий. Настолько скрипучий, как будто наверху кто-то ходит! Или…

К стене я рванула первой, чувствуя, как все мое нутро вопит об опасности. Мое движение послужило сигналом всем остальным — команда рванула следом, ничего не спрашивая и не сомневаясь ни секунды. И уже потом, когда сверху раздался характерный треск разваливающегося дома, за нами ломанулись и оставшиеся Эльтиноровцы!

Трухлявую стену мы вынесли в прыжке собственными телами, а вот с приземлением так не повезло. Мы прыгали вслепую и поплатились за это, шмякнувшись на пожухлую травку, и кубарем покатившись по крутому косогору. Позади нас с небольшим отставанием катились наши визави, активно подгоняемые клубами пыли от старого строения, мгновенно сложившегося карточным домиком.

В который раз повторюсь, что турнир — это дело грязное! Во всех смыслах этого слова.

Шмя-я-я-як!!

Я даже ругнуться как следует не успела, как кратковременный полет вниз с горы оборвался.

— Шпашибо, — прошмякала я, когда сумела отодрать лицо от мягких, бы вздувшихся зеленых растений, выросших перед нами за какие-то смешные секунды. Это растение было мне уже знакомо. Толстые стебли с вязким кислотно-зеленым соком и нутром, больше похожим на какую-то вату. Совершенно не помню его название, но врезаться в такое на тренировках нам всем уже приходилось и раньше, правда, обычно мы на него падали с высоты. Чудо-травка всегда мягко пружинила и даже не думала рваться, значительно облегчая нам жизнь.

— Не за что! — крикнула довольно улыбающаяся Курьяна, стоящая выше на косогоре, метров так за сто от нас. Конечно, ей проще, ее родимая стихия так просто не даст упасть. И обильно покрывающая гору травка любезно сцапала травницу, едва та ее только коснулась.

И, к сожалению, не ее одну.

— И это все? — отряхивая колени, саркастично поинтересовалась Амарант, затормозившая примерно там же, где Курьяна. — Предел твоей фантазии — банальный крататус?

— Ну, знаешь! — обидевшись ни на шутку, Курьяна в ответ на издевательские интонации поправила очки, покраснела от гнева… а потом сильно топнула ногой.

Земля тут же дрогнула, и я почувствовала, как неподалеку от меня опасно зашевелилась зелень. И я не успела даже оглянуться, как часть побегов со свистом ушла обратно в землю, а маги, лежавшие на тех местах, с коротким криком провалились в образовавшиеся пустоты!

— Ты что наделала, дура?! — взвизгнула Амарант, так как именно ее коллеги внезапно решили еще разок покататься с горки. — Ты, ты, ты… Ты вообще, да?

— Ага, — стянув очки, невозмутимо подтвердила наша травница. Выудив из кармана брюк нежно-зеленую замшевую тряпицу-платочек, она принялась методично и планомерно протирать стекла, ни капли не смущенная тем, что в паре метрах от нее плотоядные лианы, явившиеся словно из ниоткуда, принялись живо наматываться вокруг ее орущей во все горло соперницы. И, когда лианы едва не сжались, как это обычно делают змеи, ломая шеи и позвоночник своих жертв, травница вдруг кашлянула. — Достаточно. Держите ее здесь, жрать не смейте. Я скоро вернусь! Ну, наверное…

И, водрузив окуляры обратно, весело насвистывая, направилась к нам.

Да-а-а. Я же говорила, никогда не связывайтесь с Курьяной, если она стянула очки! Хорошо хоть нам ее гнев не страшен, и даже полезен — минус еще один противник, и это приблизительно на середине соревнований. Все-таки есть огромный повод для гордости!

В итоге останутся только сильнейшие, и я даже знаю, кто именно ухитриться выжить из команды Эльтинора…

Эх, добить их, что ли, по доброте душевной?

— Та-а-ак, — нехорошим, многозначительным тоном протянула Эрика, когда внезапный порыв ветра всколыхнул полы наших плащей, едва только мы более или менее встали на ноги. — Это неспроста!

— Поддерживаю, — кивнула я, кожей ощутив какие-то странные изменения вокруг — та самая врожденная интуиция, которой я всегда верила. Но оглянуться в поисках потенциальной опасности не успела — очередной порыв ветра бросил в лицо острые колкие снежинки, одна из которых больно чиркнула по щеке. — Что за?..

— Курьяна, купол!! — вдруг заорал Патрик дурным голосом. Травница послушалась его тут же, взмахом руки выворачивая свои растения так, чтобы они захлестнули нас эдаким шалашом. Но, прежде чем над нашим головами плотным жгутом сплелись стебли, я успела увидеть иссиня-черную тушу, сумасшедшей, стремительной лавиной накрывающую весь небосвод позади нас.

— Стой, дурак! — предупреждающе вскрикнула Эрика, но было уже поздно: за миг до того, как стянулась передняя стенка, наш погодник шустрой рыбкой вынырнул наружу, прямо в объятия магической снежной бури!

— Похоже, у него это личное, — зажигая в руке магический светляк, констатировала Эрика, слабо освещая пространство и оглядываясь вокруг. — Неплохо, Курьяна. Почти идеальный купол и он полностью непроницаем. Воздуха надолго не хватит. Растения, надеюсь, морозостойкие?

— Они выдержат любой холод, — потирая озябшие плечи, кивнула травница. — Их внутренние волокна задержат уходящее тепло. Если бы не они, мы бы замерзли сразу, и Патрик вовремя это понял.

— А он сам в ледышку не превратиться? — прилипнув ухом к стене, поинтересовался Ольри. Он явно попытался подслушать, но очень быстро отпрянул, потирая мертвенно-бледное ухо. — Айщ! Ты ж сказала, они выдержат!

— Ну, тебе ж сказали, — возведя глаза к потолку, саркастично заметила Ириска, спуская сумку с плеча. — Если б не они, быть тебе сопливой сосулькой. Иди сюда, чудо. Обработаю, пока не отвалилось.

— Перестаралась я с убеждениями, — чувствуя, как холодно вокруг, хоть еще и терпимо, вздохнула я, машинально ежась, когда очередной порыв ветра завыл снаружи. — Патрик решил во чтобы то ни стало одолеть Вихря. Не сомневаюсь, что буря его рук дело. Нашему погоднику, кстати, подобное как Альту голодна куропатка. Не обижайся.

— Не обижаюсь, — усмехнулся друг. — Но Кая права. Холодом сильного погодника не убьешь. А вот нам, пока там снаружи что-либо не решиться, нужно позаботиться о себе.

— Не задохнуться и согреться, — согласно кивнул Ворон. — Курьяна, ты сможешь ослабить стебли в некоторых местах для притока воздуха?

— Постараюсь переплести их заново так, чтобы доступ кислорода был, но мороз не поступал, — кончиком указательного пальца поправив очки, отозвалась травница. — Эрика, посветишь?

— И согреешь? — выразительно постучала я подмерзающей ногой — земля даже в шалаше промерзала удивительно быстро.

— Всегда пожалуйста, — любезно откликнулась стихийница, стряхивая светляк с руки, отправляя его куда-то под самый свод потолка-купола, и тут же принимаясь создавать новые.

Эта ночь обещала быть долгой…

Сложно было сказать, что там происходило снаружи и сколько это продолжалось. Нельзя в доли секунды успокоить снежную или песчаную бурю, вызвать грозу или землетрясение. На все это нужно время, поэтому состязания и поединки только между погодниками почти никогда не проводят. Слишком это долго, энергозатратно, да и разрушения могут быть чересчур масштабными.

Так что… пока шалаш трясся, шатался и кренился, а снаружи грохотало, выло и свистело, мы решили воспользоваться случаем и вздремнуть. Да и как еще по-другому скрасить долгие часы ожидания в условиях замкнутого пространства?

Вдоль всех стен тянулся круг магического огня, через несколько шагов от него — круг поменьше. Еще несколько, и посреди шалаша горел уютный костерок. Этот огонь слабо освещал пространство, хорошо грел, не чадил, не коптил, не дымил и был завязан Эрикой на бессовестно дрыхнущем Ольри. Ей самой силы еще могли пригодиться, а наш общий ребенок, как мы его иногда тайком называли, своими талантами пользовался весьма ограниченно. В смысле, к ним он прибегал исключительно в лаборатории, и вся его, как бы сказать, полезность, была у него в голове.

Знания. Именно знания, а не магии были высшим даром Ольри. А сейчас, посреди заснеженного поля, вряд ли могли так срочно понадобиться все его навыки, и уж тем более содержимое его магического резерва.

Да и все мы сейчас были бесполезны, чего уж скрывать. Сейчас все зависело от Патрика и только от него. И честно, было даже как-то все равно, если он проиграет — главное, чтобы жив-здоров остался. А остальное как-нибудь переживем.

Пожалуй, только сейчас, сидя около костра, в окружении спокойно спящих коллег я вдруг поняла, что не хочу их терять. Никого из них…

Этот турнир оказался своеобразной точкой невозврата, он открыл глаза на многое, и не только мне. И даже если официальная победа будет присуждена не нам, мы УЖЕ победили. Победили свои страхи, комплексы, победили свое прошлое.

А не победив его, жить дальше невозможно.

Кстати об этом.

— Какого это? — задумчиво глядя на язычки пламени, негромко спросила я у ровной тишины. — По ту сторону жизни?

— Там нет ничего, Дикая, — я знала, что он не спит, и совсем не удивилась, когда некромант неслышно поднялся и сел рядом со мной. — Пустота. Она везде, вокруг и внутри тебя. И если ты сможешь найти в ней хоть что-то, что вернет тебя обратно, ты воскреснешь. Проблема лишь в том, что все, что ты считал важным при жизни, теряет смысл там, в Чертогах Ириды. Власть, сила, знания… даже месть. Все это превращается в пустоту.

— Что привело тебя обратно?

— Ты знаешь ответ.

Я тихо хмыкнула.

Конечно, я знаю. В это можно поверить, и достаточно легко. Но только можно ли заново полюбить человека, которого ты уже когда-то любил? При условии, что он уже совсем не тот, кем был раньше? Как понять, что им движет сейчас: призрачные тени забытого прошлого… или все-таки нечто реальное, настоящее?

— Когда ты вспомнил меня?

— Когда увидел у Короля, я пришел к нему, пытаясь найти способ всё вспомнить, — некромант, сидящий рядом, не делал никаких попыток приблизиться, не настаивал на своем, просто констатировал факт. Он просто наконец-то рассказывал все, как есть, без утайки. — Многие магистры бьются над разгадкой инициации, и безрезультатно. Только полное очищение души и разума от всего способно вместить в себя умения пользоваться полученной силой. Эмоции становятся только помехой, они не дают ни шанса сосредоточиться. Это как пытаться написать заклинание на полностью исписанном листе пергамента. А полное очищение дает только…

— Смерть, — глухо констатировала я, даже не пытаясь вытереть со щеки влажную дорожку слез. — Поэтому мы так легко Амарок поместился в теле эльфа. И поэтому так легко создаются личи, способные вместить в себя огромный магический запас без малейшего ущерба. Просто потому…

— … что нечему наносить ущерб. Он пуст. Просто мертвое тело. Ни чувств, ни эмоций, ни мыслей.

— Я была у Короля несколько лет назад, — равнодушно произнесла я. — Если ты вспомнил, почему не нашел меня раньше? Я думала… думала о тебе все это время.

Голос безжалостно сорвался на жалобный, тихий всхлип, я опустила голову, уже не скрывая слез. И меня тут же привлекли к себе, крепко обняли, и вздохнули, поглаживая по голове: