Балет - 2: Серебряные крылья

-- Я не знаю, кем надо быть, чтобы не проглядеть такой талант, -- раздался голос Рудольфа за его спиной.

Вадим не ожидавший этого, дернулся. А потом глухо ответил:

-- Ослом. Но я постараюсь это исправить.

-- Да, ты тут при чем? Без году неделя в должности. И твоей первоочередной задачей не поиск способных детей был, а, чтобы потолок вам на головы не обрушился, чтобы у ребят нормальная еда и одежда появились. Но, в чем-то ты прав. Исправляться надо. – Карден перевел требовательный взгляд на подростка и строго спросил. – Где ты учился? В какой школе? У кого?

Эдгар как-то сжался и едва слышно ответил:

-- Я бесплатные курсы с сети смотрел.

Рудольф кивнул каким-то своим мыслям, потом набрал на комме какую-то комбинацию. Вадим вопросительно посмотрел на Диану, которая подошла к ним вслед за маэстро. Но она лишь растерянно пожала плечами.

-- Добрый день, мадам Веббер. Вы можете уделить мне некоторое время? Спасибо. Все хорошо. Да, конечно. Вы, как всегда проницательны. Случайно наткнулся на талантливого подростка. Его никто не учил, но у него, насколько я могу судить, способности у него намного выше среднего. Да, сейчас.

Рудольф, используя Вадима, как подставку для альбома начал быстро листать страницы, фотографируя рисунки. Эдгар дернулся было к ним, пытаясь объяснить, что это всего лишь наброски, но был остановлен Дианой. Она буквально повисла на руке мальчишки, шепотом объясняя ему, что, во-первых, Маэстро надо слушаться, даже если не понимаешь, зачем. Просто потому что. А, во-вторых, Мадам Веббер – это Мадам Веббер. И этим все сказано.

Подросток явно ничего не понял, но попытки отобрать свои рисунки прекратил. А тем временем, Рудольф перевел звонок с комма на планшет, который и вручил Эдгару со словами:

-- С тобой хотят поговорить.

-- Здравствуйте, юноша, -- достаточно холодно произнесла дама явно преклонных лет в строгом серебристо-сером платье. – Мое имя Лизелотта Веббер. Обращаться ко мне следует: «Мадам Веббер» или просто «Мадам». Я руковожу Танийской Академией Изобразительного Искусства. -- У Эдгара затряслись руки. Он даже не побелел – посерел. Но Мадам Веббер этого, казалось даже не заметила. – Вы рисовали то, что я видела?

-- Э… да.

-- Вам кто-то помогал?

-- Нет. Я… это… сам… того… рисовал.

-- Хорошо. Сколько вам лет?

-- Шестнадцать.

-- Что умеете?

-- Почти ничего. Просто рисую.

-- А научиться не просто рисовать хотите?

-- Больше всего на свете.

-- Похвальная скромность. И радующее меня рвение. Но я надеюсь, это не просто слова. В школе, которой я имею честь руководить, крайне ценятся дисциплина, желание совершенствоваться, а также готовность много и плодотворно работать. Мы не держим у себя лентяев и тех, кто возомнил себя непревзойденным талантом, тем самым поставив крест на своем движении вперед.

-- Я… ну… правда, больше всего хотел бы учиться рисовать. Я… не лентяй. Честно! –Эдгар задумался на пару секунд, а потом нерешительно добавил. – Мадам.

-- Рудольф, -- громко позвала ректор Танийской Академией Изобразительного Искусства, и Карден мягким движением выхватил планшет из ослабевших пальцев подростка. – Мальчик мой, пусть это юное дарование покажут врачу. Мне совсем не нравится то, что у него от малейшего стресса синеют губы, а лицо прибредает настолько болезненный оттенок. А после пусть пакует вещи. В группе Рихарда Майна как раз освободилось одно место. Или все же определить его к Анне Джесс на первый курс? Ладно, определимся, когда он приедет. Отправь мне его данные и я составлю приказ о зачислении. Ты же, делай, что хочешь, но уговори его родителей отправить его именно к нам.

-- Он сирота.

-- Тогда делай, что хочешь, но убеди директора его Миссии, что школы лучше чем Танийская, нет во всей вселенной. Расходы на перелёт мы возьмем на себя.

-- Оформление документов может занять некоторое время, -- Осторожно, произнёс Рудольф.

-- Чушь! Это занимает от силы час. Если нужно надавить на администрацию чтобы они начали выполнять свою работу, я пришлю представителя. Не в первый раз.

Вадим с вежливой улыбкой высвободил планшет из рук мужчины и коротко по-военному представился:

Директор Миссии Милосердия святой Елены, Вадим Аверин. К вашим услугам.

-- Вы муж малышки Вирен?

-- Да, у неё не было ни малейшего шанса устоять.

-- С вас можно писать картину «Мужество и Благородство». Молодая копия Константина Аверина. Я кстати, была знакома с вашей бабушкой. Чудесная женщина, жаль, что её нет с нами. В нашей академии лучшему ученику курса выплачивается стипендия из её фонда, - и тут же без перехода Мадам Веббер спросила: Если к миссии Милосердия идёт приставка: «святой» или «святого», это значит, что живут в ней дети, которые не в ладах с законом. Я правильно помню?

-- Да.

-- Что конкретно натворил этот мальчик?

-- Не слушался воспитателей. В возрасте семи лет, лазал по крышам чтобы полюбоваться закатом.

-- Леденящие душу преступления. – Женщина устало потерла переносицу. -- А если оформить личное поручительство? Мы готовы взять на себя соответствующие обязательства. Думаю, фонд социального благополучия сочтет администрацию Танийской Академии изобразительного искусства в моем лице, попечителем достойным доверия.

-- Думаю, это существенно ускорит процесс. Я сейчас же переговорю с юристом по данному вопросу.

-- Замечательно. А также прошу вас провести с молодым человеком разъяснительную беседу о приемлемом поведении в учебном заведении нашего уровня. -- Вадим кивнул, а Мадам Веббер тем временем продолжила. – Господин Аверин, думаю, нам необходимо прерваться на некоторое время. Если вам будет удобно, предлагаю продолжить в шесть вечера, когда каждый из нас подготовит и передаст в соответствующие органы документы. Мы обсудим стратегию дальнейших действий. Не прощаюсь с вами.

-- Конечно. Также не прощаюсь.

Директор Миссии Милосердия святой Елены дождался, пока дама сбросит вызов, после чего повернулся к бледному Эдгару, которого едва ноги держали. Смерил его грозным взглядом и отдал приказ:

-- Выслушать все, что тебе расскажут о том, как принято себя вести в Тание. Запомнить. И до самого выпуска быть образцовым студентом. Чтобы мне не пришлось за тебя краснеть.

Бедный мальчишка пошатнулся. Диана. Видя это шикнула на мужа и стала успокаивать подростка, объясняя, что ничего сверхъестественного от него требовать никто там не будет.

-- Главное – стараться. Внимательно слушать на уроках. Делать домашние задания. Нельзя драться, оскорблять других воспитанников. Необходимо вести себя почтительно с преподавателями. Вот и все. Ах, да… нельзя покидать академическую территорию в будние дни без соответствующего разрешения. Но гулять по дворам и паркам можно. Там столько всего интересного. Даже несколько магазинчиков есть. Так что в город бегать среди недели никакой нужды нет.

Дана бы еще долго рассказывала о том, что в Такийских школах и академиях жить можно, и жить хорошо. Только одеваться надо тепло иначе придется смириться кашлем и насморком. Но ее прервала Лаура, совсем по-детски подергав девушку за подол платья:

-- А платье я придумала. Эд, конечно, рисовал. Но придумала я. А он все равно в кино не хочет. Он сам сказал.

-- Тогда смотреть фильм пойдешь именно ты. Но если ваш рисунок победит, будет справедливо, если сертификат получит именно он.

Девочка подумала немного, а потом кивнула.