Рафаил

― София, ― пробормотал Рафаил и коснулся ее лица.

Для него она не была Софией. Она была Марией. И всегда будет его маленькой неземной Марией. Глядя ей в глаза, Рафаил вспомнил себя маленьким мальчиком. В его голове промелькнуло имя. Имя, о котором он не вспоминал уже много лет.

― Рафаил, что с тобой? ― спросила Мария, держа его за запястья.

― Адам, ― произнес он хриплым голосом.

Рафаил прочистил горло.

― Адам Коннорс.

Он не стал больше ничего объяснять. По слезам, навернувшимся на глаза Марии, он понял, что она догадалась, что это за имя. Имя маленького мальчика, который умер много лет назад, когда его забрали в Чистилище, где он переродился.

Теперь у Рафаила тоже не осталось секретов. Все границы между ними были стерты. Это лишь сделало этот момент более совершенным.

Мария позволила ему взять себя за руку и последовала за ним к кровати. Он уже хотел подхватить ее, когда она указала на его член.

― Без этого.

Она посмотрела на оболочку, которая заставляла его терпеть сильнейшие муки.

― У меня есть только одна просьба: прошу, займись со мной любовью без этого.

Ее рука провела по его животу и груди.

― Только ты и я. Как и должно быть. Идеально.

Рафаил прикрыл глаза и понял, что тоже хочет этого. Хочет взять ее без преграды. Он ослабил зажим, сковывающий его член, и оболочка упала на пол. Когда Мария провела рукой по всей длине его члена, и он затвердел, боли не было. Ни боли, ни удушья, только ощущение мягких пальцев Марии, обхвативших его. Он застонал. Рафаил никогда не чувствовал ничего подобного. И не думал, что ему это понравится… но это было… У него не находилось слов.

― Идеально, ― прошептала Мария, и Рафаил опустил ее на кровать.

Она лежала на ложе из красных лепестков, и светлые волосы ореолом окутывали ее голову. Рафаил остановился, чтобы запечатлеть эту сцену в своем воображении. Он никогда не видел никого прекраснее ее. Она протянула к нему руки, Рафаил забрался на кровать и медленно опустился на ее тело. Он смотрел в глаза Марии, запечатлевая в памяти ее образ.

Затем он прильнул к ее губам и поцеловал ее. Он целовал и целовал до тех пор, пока она не начала двигать бедрами. Рафаил застонал, почувствовав, как его ничем не скованный член трется между ее ног. Он прервал поцелуй и направил свой член к ее входу. Музыка звучала вокруг них, тепло тела Марии обволакивало его, и, не отрывая от нее глаз, он вошел в нее. Взгляд Марии помутнел, когда Рафаил застонал, проникая. Когда он заполнил ее до упора, то приостановился. Он затих, закрыв глаза, и наслаждаясь ощущением того, как овладевает ей без оболочки. Это чувствовалось… Рафаил не мог объяснить. Он был грешником. И был обречен на ад. Но был уверен, что именно так ощущал бы себя в раю. Чувствуя тепло, блаженство и наслаждение всем своим существом.

Рафаил начал двигаться. Открыв глаза, запоминал ощущение рук Марии, блуждающих по его покрытой шрамами спине. Ее щеки раскраснелись, пока он двигался в ней. Ее голубые глаза были яркими, а кожа блестела от пота. Она была самим совершенством.

Мурашки пробежали по его позвоночнику. Поцеловав ее губы в последний раз, Рафаил взял в руки ее волосы. Мягкие шелковистые пряди ласкали его ладони. Он начал закручивать их. Крутил и крутил ее волосы, пока они не превратились в веревку из золотистого шелка. Губы Марии разошлись, она медленно выдохнула и подняла голову. Бедра Рафаила дернулись, и он задвигался быстрее, направляемый гармоничными голосами, наполнявшими воздух.

Он обернул волосами ее тонкое, прелестное горло. Обвил их вокруг нее один раз, и его толчки снова усилились. Обвил дважды, и бледная кожа под ними раскраснелась. Крепче сжимая волосы, он обвил шею еще раз, задержавшись на секунду, чтобы увидеть представшую перед ним картину. Мария, такая же притягательная, как сама Дева Мария, смотрела в его глаза, с улыбкой на лице, розовыми щеками и волосами на своей шее.

Мария положила руку ему на щеку.

― Я люблю тебя, ― прошептала она и окончательно разрушила мир Рафаила. ― Я люблю тебя, мой господин. Люблю тебя, Рафаил. Ты так достоин любви.

Рафаил застонал и толкнулся в нее еще глубже. Ее рука опустилась на его, держащую ее волосы. И она потянула его на себя. Чтобы стянуть волосы еще туже. Дыхание Рафаила участилось, когда волосы Марии полностью обхватили ее горло. Ее глаза расширились, когда он потянул так сильно, как только позволяла его мощь. Ее щеки покраснели, так как воздух выходил из легких. Рафаил двигался все быстрее и быстрее, пока руки Марии не обхватили его, а спина не выгнулась дугой. Он почувствовал, как ее киска сжимается вокруг него, и тихий стон срывается с ее раздвинутых губ. Глаза Марии начали закрываться, так как волосы лишали ее жизни. Руки Рафаила дрожали, он толкался и толкался в нее, чувствуя нарастающее давление в бедрах и нижней части позвоночника. Затем, когда глаза Марии закрылись, а на губах заиграла последняя улыбка, Рафаил кончил, с рыком толкнувшись в нее и задушив ее горло волосами. Рафаил раскачивался в ней, пока его сердце не успокоилось. Когда его тяжелый взгляд остановился на ее лице, он затих.

Глаза Марии были закрыты, а волосы стянуты на шее. Он наклонился и поцеловал ее губы. Они были еще теплыми. Потерся щекой о ее щеку. Почувствовал жар от румянца на ее лице.

Сердце Рафаила исполняло симфонию в груди, когда он посмотрел на нее.

― Я тоже люблю тебя, маленькая роза. И буду любить тебя вечно. Ты была создана только для меня. Величайший подарок, который я когда-либо мог получить.

Держась за концы ее волос, он положил голову ей на грудь, обхватив ее за талию. И лежал так, впервые в жизни будучи полностью удовлетворенным. Лежал, пока не успокоил дыхание, играя с волосами Марии в своей руке. Встав с кровати, Рафаил поднял ее на руки и отнес к гробу. Он положил ее на ложе из белых лепестков роз, проводя рукой по ее волосам на шелковой подушке, чтобы ни одна прядь не выбилась из прически. Он вложил ей в руки небольшой букет белых роз… и улыбнулся. Затем распутал нить вокруг своего пальца и положил ее ей на грудь, над сердцем.

Его маленькая роза останется с ним навсегда. И никогда не покинет его.

Наконец, у него появился кто-то, кого можно назвать своим.

Но когда он взглянул на нее в гробу, на розы в ее руках и волосах, что-то внутри него замерло. Чувство было настолько сильным, что ему пришлось ухватиться за стеклянную стенку гроба, чтобы устоять на ногах.

Мария… его Мария… Она перевернула что-то в его темной душе и создала то, чего там не было раньше. Избавила от боли. В его груди словно разверзлось что-то, и он задохнулся от нового ощущения, разливающегося по венам. Он потянулся к ее неподвижной руке и, сделав глубокий вдох, впервые в жизни почувствовал, что мог дышать.

Его маленькая роза подарила ему жизнь.

Отдала свою жизнь, ради его.