Зеркала. Дилогия

* * *

— Как ты его!

— Маловато будет! Я ему еще при встрече добавлю…

Малена поежилась.

— Я бы так никогда не смогла!

— Ничего, я за двоих поработаю. Ты меня отстояла, я тебя, на том и мир держится.

Матильда почувствовала волну благодарности от подруги.

Последний час они рассекали по замку. Заходили на кухню, на конюшню, даже на скотный двор… и везде кипела работа. Кажется, уже прошел слух, что госпожа с утра на ногах, и раздает справедливость.

Матильда не смогла бы судить о происходящем, а вот Мария-Элена…

Монастырское воспитание?

Ох, не одним молитвам там учили!

Мария-Элена знала кучу рецептов, видела недочеты в работе слуг, отчитывала прачек, ругалась за перерасход специй, отмечала, что в замке далеко не везде убрано… да, средневековый замок не отмоешь дочиста, но, к примеру, сальные наплывы стоило бы и счистить с бронзовых подсвечников, да и за собой слуги могли бы следить… хоть не таскаться по коридорам замка в навозных сапогах.

Досталось всем. Шадолю в особенности.

Мария-Элена приказала собрать слуг в большом зале, и закатила пятиминутную речь о том, что хозяин болеет — слуги спят?

Баста, карапузики, кончилися танцы!

У вас теперь есть хозяйка, и лениться она никому не позволит!

Да, отец болел, да, мачеха всех распустила, но Мария-Элена не собирается терпеть в своем замке лентяев. А потому…

Вот этому, тому, вон той и той на первый раз штраф. Половина недельного заработка. За то-то и то-то. В следующий раз наказаны будут не только поварята, но и старший повар. Не только прачка, которая испортила дорогую рубашку, но и старшая над ней. Проследи, укажи, покажи…

Нет?

Будет другой старший.

Да, Шадоль…. То же самое! Сейчас — штраф, потом до плетей дойдем.

Это по кнутам. По пряникам…

Швеям премия. В размере половины недельного жалования. Есть за что — молодцы, хорошо работают. Конюхам премия — в том же размере. Кони идеально содержатся, конюшня аж сверкает, придраться не к чему.

Этот метод уже подсказала Матильда.

Кнуты нужно чередовать с пряниками — это первое. Пряники лучше раздавать не за свой счет. Таким образом, по деньгам выйдет то же самое, но народ поймет, оценит и запомнит. А кто не…

Раз без денег останется, два… и сам предпочтет убраться из неуютного места.

Разгильдяйство — не наш метод. Точка.

Лорена, которая вышла к концу речи, бесилась, но сделать ничего не могла. Вчера…

Ох, подвела даму несдержанность…

Дорак вернулся! И на радостях, Лорена решила немножко себя побаловать. Ночь прошла бурно и приятно, заснули любовники только под утро, а проснулась веселая вдова только к завтраку, даже чуть позднее. А Малена-то по замку бегала с рассвета! Как в монастыре приучили!

Встала с солнышком, помолилась — и вперед. Работать, дочь моя, работать! Ибо безделье — грех!

Силанта обиженно сопела за спиной матери. Она тоже проспала по уважительной причине. Злилась до поздней ночи и сидела перед зеркалом.

Злилась на Малену, прикидывала, что бы такое надеть, чтобы казаться лучше, чем эта… эта…

В итоге, Силанта, в роскошном бархатном платье желтого цвета проигрывала Марии-Элене по всем статьям. Сразу было видно где хозяйка, где гостья. Где аристократ, где нувориш…

Аристократам у себя дома ведь нет нужды наряжаться. У них и так дел хватает, за них говорят не бриллианты, а манеры. А жемчужная нить, которую нацепила на себя Силанта, была такой длины, что хватило бы трех девушек обмотать.

Вот у Лорены вкус был идеален.

Голубой шелк поверх белого нижнего платья. Скромно, со вкусом…

Лоран пока еще не прихромал… Матильда мстительно хмыкнула. Ничего, не поумнеет — костыли осваивать будет! Мы — добрые, сразу не убьем, дадим время раскаяться и все осознать…

Перебивать Матильду было делом гиблым. Лорена и не пыталась, понимая, что выставит себя дурой. Но когда девушка закончила речь, и небрежным жестом распустила прислугу, мачеха не сдержалась.

— Наводишь свои порядки, доч-ченька?

И это почти в полный голос, слуги замерли, понимая, что это — СПЛЕТНЯ! Такой и поделиться можно… И ведь поделятся!

Увы…

Лорене решительно не повезло. Матильда хоть и не была еврейкой, но…

— Мамуся, вы бы шарфиком шейку замотали. А то следы горя и отчаяния виднеются… слева, на два пальца повыше ключицы…

На белой ее Лорены действительно был виден засос. Ну, увлеклись вчера. И прикрыт он был платьем.

И вообще…

Вы пробовали что-то увидеть в металлическом зеркале — детально? Вот и Лорене не удалось. Но чтобы так…

Женщина побагровела, схватилась за шею, поняла, о чем говорит Мария-Элена и покраснела еще больше…

— Ах ты наглая дрянь!

— Мамуся, вы бы хоть месяц-то подождали для приличия, — Матильда и не подумала сдаваться. — Ладно еще — здесь, все свои, так что сплетни не пойдут. А в столице?

Упоминание о столице мигом охладило Лорену. Ехать-то туда надо! А как прикажете обрабатывать эту гадину, чтобы она влюбилась в Лорана? Если…

— Это, наверное, собака. Я вчера перед сном на псарню заходила…

— Да, я там тоже кобеля видела. Такого крупного, синеглазого, — Матильда издевалась уже в полный рост. Эка невидаль! Что Дорак спал с Лореной, они еще по дороге поняли, а сейчас просто получили подтверждение.

Лорена зашипела, и Матильда подняла руку.

— Нет-нет, я все понимаю. Собака — так собака, тут их, кобелей, с избытком… надо бы пригласить кого.

— Зачем и кого собирается пригласить ваша светлость? — игриво поинтересовался Лоран, непринужденно входя в зал. Правда, прихрамывал он вполне заметно. Матильда прищурилась на него. Что, жизнь недоучила?

Еще добавим!

— Говорю, кобелей развелось. Надо бы живодера на них пригласить.

Лоран подавился воздухом.

Слуги рассасывались.

Уже к вечеру по Донэру пошел слух, что вдовствующая герцогиня… того самого — с собаками! А герцогесса предлагала отдать дядюшку на живодерню. И особенно старались несколько служанок. Две — из тех, кого Лоран предпочитал чаще остальных, и три — из тех, кого ни разу не предпочел.