Король (не) желает жениться, или фиктивный брак для монарха

конец истории. Нам не пора просить расчет? Король ведь не может так надолго оставлять трон, ты

и без того был недавно в отъезде. Не волнуйся, я понимаю. Свидание мне понравилось, лукавить

не буду. Приятно удивил.

Со скрипом отодвигаю стул. Нервное напряжение делает мои манеры хуже. Но Генрих ловит, не

давая встать и сбежать.

- Не торопись, милая, мы еще не договорили, - он не сводит с меня внимательного взгляда. — Я

бы хотел подробностей. Что ты делала в моем дворце? Да еще и будучи беременной! Неужели

отец ребенка отпустил в столь далекий путь? Кстати, почему он не вмешался в передел

наследства, не защитил?

Генрих задает все эти вопросы с хитрым прищуром, как будто думает: «Ага, рыбка, попалась, ты у

меня на крючке».

Но ему ведь станет неприятно, если я скажу, что все эти вещи не сделал он, верно?

Кому понравится осознавать, что, оказывается, это он поступил плохо, а не кто-то гипотетически

далекий.

Как что я делала во дворце?! Помощи просить хотела, естественно! — изображаю удивление. — В

моем положении могло помочь любое вмешательство, общественная огласка или, скажем, слово, короля соседнего королевства.

- И все? — Генрих выгибает бровь. — Это единственная причина?

Делаю судорожный вздох, а потом произношу максимально уверенным голосом.

Да! — киваю для пущей убедительности.

И ведь практически не обманываю, такая причина и была, мотивы к ней несколько шире.

- Опустим тот факт, что я никак не могу повлиять на порядок наследования в чужом королевстве, -

Генрих устало трет переносицу. Кажется, я его утомила своими сказками. — Причем, ты наверняка

знала об этом, девушка ты умная.

- Беременные становятся менее умными, поверь, - торопливо перебиваю, - и гораздо более

плаксивыми. Вполне способны совершать нелогичные вещи, а потом не в состоянии объяснить, как они пришли к тому или иному действию.

Конечно, я преувеличиваю, я была не настолько плоха. Пришлось быть сильной без надежного

плеча рядом. Если бы не держала себя, то выпрашивала бы сейчас милостыню у родственничков.

- Хорошо, - Генрих неожиданно соглашается, - я же сказал, опустим это. Что с отцом-то было?

- Моим? — упорно изображаю дурочку. — Так я давно одна. Иначе, многое бы не произошло.

- Адель. Я слушаю, про отца Роберта! Твою версию. И в глаза смотри!

ОЙ, что-то Генрих снова сердится. И как ему в глаза смотреть? Так солгать гораздо труднее.

- Отец Роберта не находился с нами, - говорю, тщательно подбирая слова, -беременность мы не

планировали, честно. Это не было коварным способом привязать к себе мужчину. А раз его не

было с нами, то он и не был против моей поездки в Ардорию. Он попросту не знал, что будет

отцом, хотя я пыталась сообщить. Правда, возможно, недостаточно упорно. Не до разыскивания

будущего папочки было мне в то время.

- Чувствую, не лжешь, - отвечает медленно король, - это радует. После рождения мальчика ты

пыталась еще раз связаться с его отцом? Ведь на тот момент твои вопросы с родней были

разрешены, верно?

Делаю глубокий вдох и на уровне интуиции понимаю, врать нельзя.

- Да, мои проблемы разрешились. И нет, не пыталась. Подумала об этом однажды, но быстро

передумала. Сказать по правде, я и в первый раз бы не пошла к нему, „лишь нужда в помощи

вынудила, - добавляю горько. — Но он не помог я зла не держу, все разрешилось благополучно.

Идем?

Снова пытаюсь закончить разговор.

Почему ты так? Ведь отец ребенка имел право знать, что у него есть ребенок. Это жестоко, - в

словах Генриха слышится боль.

- Генрих, - обхватываю его ладони, - поверь, для девушек наш мир куда более жесток, чем для

мужчин. На тот момент мы были друг другу никем с отцом Роберта.

Нас связывала единственная ночь! И даже она не была запланированной. По законам он мог

забрать у меня мальчика, как будущего наследника. Матерям далеко не всегда позволяется

растить сыновей. Не знаю, если бы родилась девочка, возможно, я бы и сообщила. Но вряд ли

прямо, скорее всего анонимно.

Это глупо. Не знаю, в общем.

Заканчиваю сумбурно и чувствую дикую усталость во всем теле. Откровенный разговор выжал все

соки. Но я рада, что он наконец произошел.

- Поверь, - чувствую, что должна добавить, - женщина на многое пойдет, чтобы ее кровиночка

росла вместе с ней. У нас это на уровне инстинкта - абсолютная любовь к ребенку.

- Хм, аргумент, - голос Генриха звучит бодрее. — Я знаю, что нам стоит сделать - добавляет он

радостно. — Организуем пышную помолвку, чтобы представить тебя обществу, а потом уговорим

магов не ждать два года для проверки Роберта! Хорошо я придумал, а?

- Гхм, - совсем теряюсь я.

- Отказываться я от тебя не собираюсь, - продолжает тем временем Генрих, - а мои новые маги

инновационные, что-нибудь придумают.

Глава 20

Подготовка к помолвке начинается незамедлительно со всем присущим Генриху размахом. Но

меня никто не трогает, и я благодарна. Честно говоря, мне нет дела ни до рассадки гостей, ни кто

этими гостями будет ни даже до собственного внешнего вида.

Абсолютное равнодушие. Какая разница, если после будет проверка, по результатам которой я

получу новый шквал вопросов. И на них уже не ответить обтекаемо, да и ответы мои, по сути, не

будут нужны. Проверка все скажет за меня.

- Адель, Роберт - заглядывает к нам в покои король, - идемте, прогуляемся. Погода чудесная

сегодня.

Выныриваю из своих мыслей и удивленно смотрю на Генриха, как на неизвестное существо, вышедшее из дремучего леса.

- Мам, я бы погулял, я устал читать, - подает голос сын.

Вернувшись с фееричного свидания в кондитерской, я первым делом отпустила няню Роберта.

Теперь я испытываю потребность постоянно находиться рядом с ребенком, да и других дел ведь

нет.

Не нужно контролировать прислугу, встречать гостей, успокаивать скандальных посетителей. И, оказывается, очень скучно живется без дела.

Имеющиеся в наших покоях книги я уже читала, а отправиться за новыми... Кхм, я не настолько

уверенно чувствую себя во дворце, чтобы свободно по нему гулять.

Да и нет желания преодолевать внутреннюю зажатость.

А потому Роберт пал жертвой материнского безделья. И материнской неуверенности в

завтрашнем дне. Зато он уже прекрасно читает. Но с такими усилиями может вскоре

возненавидеть книги и не прикасаться к ним несколько лет.

- Хорошо, как скажешь, - прихожу к логическому выводу и встаю.

К счастью, воспитание заставляет меня каждый день приводить себя в порядок после сна. Иначе

Генрих имел бы несчастье лицезреть ужас перед собой.

Выходим втроем из покоев, и я украдкой кошусь на короля. Он не выглядит расстроенным, злым

или усталым. Наоборот, вполне довольным жизнью.

Мне бы так.

- Здесь у нас фонтан. Его построили задолго до меня. Говорят, если загадать желание и кинуть в

него монетку, оно обязательно сбудется, - доносятся до меня слова Генриха.

Вздрагиваю. Я пропустила половину разговора?

- Ух ты Волшебный фонтан! Мама, у меня есть желание, одолжи мне монету, пожалуйста. Верну с

будущих карманных денег - просит Роберт.

- Но я не взяла с собой ничего.

- Держи, - Генрих протягивает ему золотой. — Только не наклоняйся слишком сильно! Можешь

упасть в воду, а там глубоко для твоего роста. Смотри, я покажу, как лучше загадывать желание, чтобы наверняка сбылось.

Отстраненно наблюдаю за взаимодействием Генриха и Роберта. Отца и сына. У них даже жесты

схожи, и то, как они слегка склоняют голову, смотря на собеседника.

Еще пару лет, и моего во внешности сына совсем не останется. Печально.

- Мама, давай тоже загадаешь желание, это весело! — говорит мой мальчик.

- Нет; спасибо, милый, обойдусь, - натянуто улыбаюсь. — Мы идем дальше? А то почти не

размялись.

- Конечно, Адель, идем. У меня есть, что еще вам показать, - Генрих галантно подставляет локоть и

ведет дальше.

Отстранённо рассматриваю растения. На первый взгляд, кажется, они посажены хаотично, без

какой-либо системы, но потом осознаешь, смотрится очень гармонично и красиво. Местные

садовники — гении своего дела.

Внезапно до нас доносится звонкое тявканье. Не лай, а именно что-то совсем не злобное и милое.

— Щеночки, - произносит Роберт влюбленно, - ой, а этот сам ко мне подошел! — он берет

подбежавшее животное на руки. — Он лижется! Я ему нравлюсь.

- Да, собаки сами выбирают себе хозяев, - самодовольно произносит Генрих, -хочешь взять его

себе? Если, конечно, мама будет не против.

Ко мне поворачиваются две пары умоляющих глаз. А нет три. Щенок с ними заодно.

И почему я не завела Роберту никаких животных? Ах да, считала, что нам рано. В целом, до пяти и

впрямь было рано.

А еще мне не нравилась идея наблюдать шерсть и мины, пока животное не приучится к порядку. И

даже тот факт, что не я бы убирала, не помогал.

- Я не знаю, он ведь захочет спать с нами. А это слюни, грязь, - произношу неуверенно.

У меня никогда не было собаки, но меня всегда пугали рассказами о них.

- Она будет спать со мной, не тобой! У меня отдельная комната, даже здесь —топает ногой

Роберт.

О, капризы пошли. А ведь они очень редки. Но, наверное, неплохо, когда ребенок пытается

отстаивать свое. Правда, нужно учить делать это спокойно.

- Роберт, нельзя так разговаривать с мамой, - прежде, чем я успеваю оформить мысль, Генрих уже

начинает воспитательную беседу. — Следует спокойно и вежливо приводить аргументы в защиту

своего мнения.

- Извини, мама, - сын опускает глаза, но почти мгновенно их поднимает — Но ты не можешь не

согласиться, что собака будет проводить время на моей постели, а, значит, и весь дискомфорт

будет не у тебя.

- Уже лучше, молодец, - хвалит его король. Мне никто не дает и слова вставить. —Адель, мои маги

и тут поработали. От щенка не будет ни шерсти, ни слюней, ни запаха. И подарочки он будет

оставлять в строго отведенных для этого местах.

Качаю головой. Кажется, мне не оставили выбора.

- Хорошо, - пожимаю плечами.

- Ура! - радостно восклицает Роберт и целует щенка. Неосознанно морщусь. Все же мне глубоко

вбили неприязнь к ним. — Как мне назвать тебя, - он опускает животное.

— Ты куда? Постой!

Он уносится вперед вслед за новым другом.

- Не волнуйся, собака действительно не принесет хлопот, - Генрих сжимает мою руку и тянет

дальше. — Идем, мы еще не весь сад обошли.

- Судя по всему сегодня у тебя запланирована программа «Очаруй Роберта». Не удивлюсь, если за

поворотом стоит карусель, как на праздничных ярмарках.

- Гхм, - на мгновение на лице Генриха проступает растерянность.

- Я угадала? — спрашиваю удивленно. — Наобум сказала, честно.|

Но за поворотом действительно оказывается карусель. И не одна. И гораздо красивее и лучше, чем на городской ярмарке.