Король (не) желает жениться, или фиктивный брак для монарха

похоже изначально?

Нет. Мотаю головой. Не верю. Изобразить можно что угодно, было бы желание. Я присаживаюсь в

ближайшее кресло.

- Спасибо, Изабель, действительно, она, - Генрих говорит впервые с момента моего появления. —

Мадам Шанталь иногда заходит ко мне по старой дружбе, книги обсудить, новости, реформы, -

поясняет король, глядя на меня.

- Мадмуазель, ваше величество, - говорит дама, - вы забыли, неделю назад я снова стала

свободной девушкой. И вы этому активно поспособствовали!

Она жеманно хохочет, излишне сотрясая своими телесами. Боюсь думать о причине ее

освобождения от мужа.

— Что ты хотела, Адель? — спрашивает вдруг Генрих.

Намекает, что я не вовремя, лишняя?

- Ах, всего лишь соскучилась по своему жениху, - отвечаю с улыбкой, очаровательно хлопая

глазками. — Ты все в трудах, да заботах, а я одна.

- Помнится, ты сама была занята с утра, - брови Генриха взлетают наверх. - Неужели закончила?

- Можно и так сказать, - киваю невозмутимо.

То есть пока я там у себя, он здесь развлекается разговорами со всякими старыми знакомыми

женщинами. А я полагала, что человек делами государственной важности занят.

- милая, но у нас разговор не закончен, - снова вмешивается мадмуазель Шанталь, обращаясь ко

мне. — Вы, наверное, не поняли, мы с его величеством заняты, у нас конфиденциальная

аудиенция!

Бросаю взгляд на женщину, а потом снова на Генриха. Он ничего не говорит на ее слова, никак их

не опровергает и не поддерживает. Лишь насмешливо смотрит на меня.

- Нет, это вы, наверное, не поняли, мадам, - поворачиваюсь к ней, - я соскучилась по жениху, имею право. Или, полагаете, будущая королева должна ждать за дверью? К тому же, я в

состоянии поддержать ваш разговор о книгах, мне будет интересно поучаствовать, поскольку

тоже есть, что сказать.

На секунду в кабинете наступает тишина. Я изо всех сил сохраняю безмятежный вид. И спросить

бы саму себя, что я тут забыла, зачем прицепилась? Говорили люди, и говорили бы дальше. Ведь я

не раз твердила, что с Генрихом не будет светлого будущего, что оно не нужно мне, что стоит

потерпеть и вернуться к себе, в безмятежный закрытый мир без королей.

Но тщетно. И у королей я теперь на прицеле, и Генрих в объятиях незнакомой дамы слишком

сильно волнует для той, кому все равно на него.

В конце концов, у меня есть гордость! Если я называюсь невестой его величества, то не могу

спустить фривольное общение со своим женихом! Мы еще не объявили официально о союзе, а на

горизонте уже маячат кандидатки в любовницы. Возмутительно!

ОЙ, а почему кандидатка? Они ведь уже могут быть вместе. Мадам снова мадмуазель, Генрих

помог ей получить вольную от супруга.

- Так что вы тут обсуждаете? — смотрю на обоих, подозрительно прищурившись. –Я внимательно

слушаю! — добавляю и громко хлопаю ладонью по столу так, что Изабель и Генрих вздрагивают —

Извините.

Произношу, хищно улыбаясь.

- Древнюю литературу обсуждали, - отвечает Шанталь, пристально смотря на меня, - в частности, историю про племя, состоящее из одних женщин-воительниц. Они сами выбирали отцов для

своих детей, девочек оставляли себе, а сыновей отдавали мужчинам.

- О, ясно, - киваю, - но и сейчас всякое случается. Даже исключительно женскую общину вполне

реально найти.

- И я считаю, что свободу выбора стоит повсеместно ввести! Зрелая женщина способна сама

решить, с кем ей хочется проводить время. Особенно, если найдет того самого, умного, образованного, галантного и красивого, в конце концов, - говорит Изабель, чуть ли не

облизываясь, поедая глазами Генриха.

Интересное обсуждение литературы, я ей про одно говорю, а она поворачивает в выгодную ей

сторону. А Генрих то, только посмотрите! Сидит, глазками хлопает, любезно улыбается.

- На мой взгляд, - начинаю громко, обращая на себя внимание обоих, - подходящий мужчина сам

должен проявить инициативу, обозначить свою позицию! Иначе получится смешно — женщина

предлагает себя, а ее избраннику она не нужна.

- Милая, - Шанталь снисходительно обращается ко мне, - у вас явно мало опыта и возраст юный.

Каждый из моих троих мужей считал, что самостоятельно принял решение жениться.

- Опыта у меня и впрямь мало, но этим я горжусь, - вздергиваю подбородок, -замечание про

возраст и вовсе сочту за комплимент. Но вы мне скажите, что случается с женщиной после трех

успешных браков, если она начинает приставать к кому-то младше себя?!

Мои аргументы звучат несколько наивно,- и пусть.

- Милая, вы на что намекает?! — Шанталь выпрямляется и выпячивает грудь вперед. грозно

смотря.

- Никакая я вам не милая, женщина, - совершенно непочтительно отвечаю и поднимаюсь на ноги.

— И я не намекаю, прямо говорю.

На секунду Изабель замирает, а потом говорит обманчиво примирительно.

- Полно, мы с вами в любом случае не подходим на официальную роль, мы не родим наследника,

- она пожимает плечами с ехидной улыбочкой на губах. — И я давно это понимаю, а вы, похоже, нет.

- Говорите за себя, Шанталь, - опираюсь руками на стол, наклоняясь к даме, - и время вашей

аудиенции вышло, вы занимаете мое.

- Ваше величество? — Изабель поворачивается к Генриху.

- Прошу простить, но Адель права, - произносит он мягко, - буду ждать на следующей неделе, обсудим другую книгу.

- Хм, - Шанталь недовольно поджимает губы, но более никак не рискует высказать свое

недовольство, - как вам будет угодно.

Делает глубокий книксен, снова едва не вываливая свое богатство, и идет к выходу покачивая

бедрами.

Провожаю ее мрачным взглядом

- Не хочешь объясниться, Адель? — доносится до меня строгий голос.

На секунду мои плечи опускаются, но практически сразу я выпрямляюсь и снова задираю

подбородок повыше.

- Это я должна объясниться?! — оборачиваюсь к Генриху. — Ты ничего не перепутал?

- Хм, дай-ка подумать, - он принимает озадаченный вид, - нет уверен, что нет.

- АХ, не — упираю руки в бока. - Я с трудом себя сдерживала, чтобы не предъявить тебе претензии

прямо при этой пожилой даме! Ведь я искренне считаю, что недопустимо высказывать

недовольство своему мужчине на людях, а ты теперь на меня ругаешься?!

- Изабель не пожилая, но твои рассуждения про своего мужчину мне нравятся. Продолжай, пожалуйста, - усмехается Генрих.

- Да, своему, - я не отпираюсь, - для всего остального мира мы с тобой помолвлены. И я не желаю

выглядеть невестой, которой изменяют до празднования помолвки.

Генрих отвечает не сразу, сначала подходит ко мне и заглядывает в глаза.

- Для всего остального мира, а для тебя? — спрашивает он и словно в душу смотрит, пытается что-то разглядеть.

- Эм, для меня? — вторю растерянно. — Для меня, как для всех, - лепечу растерянно.

Больше всего я хочу отвести глаза и привычно сбежать. Но не могу. Генрих словно приковывает

своим взглядом к полу, его энергетика не дает сдвинуться с места, обволакивает. И требует

ответа, правды, которую я всячески игнорирую даже наедине сама с собой.

- То есть? Поясни, - требует он властно.

Насмешливый Генрих исчез, передо мной стоит истинный правитель. И что-то мне подсказывает, что в тот раз он не отпустит, пока не получит свое.

- Что я должна пояснить? Я ношу подаренное тобой кольцо, - поднимаю вверх руку.

- живу в соседних покоях.

- Как будто у тебя был выбор. Благодаря твоему королю мы оказались в моем дворце так скоро. И

кольцо я подарил там же. Хотя я бы его и без этого вручил.

- Ты сам ответил. У меня изначально не было выбора.

- Не спорю, - снова усмехается Генрих, - но ты бы тянула до последнего, чтобы остаться на своей

территории. Ты изначально не выглядела покорившейся обстоятельствам.

- Если бы я покорялась обстоятельствам, мы с сыном сейчас просили бы милостыню, - произношу, выгибая бровь, - а не заботились о своем поместье.

Впрочем, мы временно без него. И не надо мне говорить про наследство. Я немало вложила в

процветание поместья. Гостиница загибалась, у нас было всего несколько обветшалых номеров, до меня все считали, что герцогам не пристало пускать гостей на большую часть владений. Тот

небольшой первый корпус и то с трудом появился. Но только мне удалось пойти дальше, и

главным образом потому, что я стала единственной владелицей.

- Я ни в коей мере не принижаю твои достижения, - голос Генриха вдруг смягчается, он

обхватывает мои плечи и мягко прижимает к себе. — И мне очень больно от осознания того, как

вам с Робертом было тяжело, как тебе было тяжело! Но я не могу это исправить.

- Что? — удивленно восклицаю. — Но с чего вдруг тебе больно? Ты не должен ‘переживать о

случайной любовнице и ее внебрачном сыне.

Аргх, - рычит он, - не смей так говорить о себе и Роберте!

- Почему? Почему не сметь? — спрашиваю надрывно, всматриваясь в лицо Генриха, пытаясь

прочитать его мысли, его истинные мотивы.

- Ааа, - он мотает головой, - давай об этом чуть позже. Просто скажи, ты сама хочешь помолвку?

Хочешь быть невестой не по названию, а по сути? Ведь ты не просто из-за оскорбленного

достоинства сцепилась с Шанталь. Признай, это была ревность.

Открываю рот и тут же закрываю, и так несколько раз подряд. Привычно хочу уйти от ответа, утаить правду. Но не могу.

Постоянное присутствие рядом, сближение Генриха с Робертом, земля мне в подарок, притяжение, в конце концов. Все это заставляет мое сердечко биться быстрее против воли.

Но на другой чаше весов — шантаж, угрозы, лишение спокойной налаженной жизни на моей

родине, да даже сцена в этом кабинете! Ведь он мог вмешаться, а не наблюдать, кто победит, я

или Изабель. Все это отталкивает.

Но…

Да, это была ревность, - киваю. — Доволен?

- Как долго я ждал этих слов, - произносит он с нежностью, - ты даже не представляешь.

А потом целует меня.

Глава 25

И снова наша мистическая совместимость буквально лишает меня разума. Я в полной мере

отдаюсь ощущениям и забываю обо всем остальном. Опять существуем лишь он и я, я и он.

Две половинки одного целого, потерянного когда-то в огромном океане жизней и судеб, стремящиеся друг к другу не одну сотню лет и наконец соединившиеся в наших воплощениях.

Потянуло меня в далекие мистические дебри, но нутром чувствую, так и есть. От того-то

сопротивляться гораздо сложнее.

Генрих что-то шепчет, кажется, ведет нас куда-то, а у меня все в тумане. Как будто от длительного

воздержания тактильного контакта мозг совсем теряет контроль над происходящим. Какой там

разум, в данный момент я представляю собой сгусток чувств и эмоций. Ни единой здравой мысли.

— Вот, здесь нам будет удобнее, — произносит Генрих, а я вдруг ощущаю спиной мягкую