Король (не) желает жениться, или фиктивный брак для монарха

подумать. Вольные земли, с которыми граничит Ардория, совсем обнаглели, ничего не боятся.

Контрабанда на контрабанде! А я ничего толком не могу сделать, потому что островные

государства, которые тщательно следят за прибрежной зоной, проповедуют либерализм.

Киприот, который ваш, из Ксандрии, затаился, все же его впечатлили мои рассказы про

международное право, но он не сдался. Разведчики докладывают, что у границы с Ксандрией

неспокойно, стягивают стражников якобы на учения. А в твоих владениях пока спокойно.

Киприот их словно не видит, что тоже вызывают уйму вопросов. я его, черта такого, давно знаю, он не может взять и забыть обиду. Дочурка еще, которую никто замуж не берет подогревает

норов отца. Но стоит добавить и что-то хорошее, верно? Из северо-восточных земель, откуда

родом мои новые любимые маги, те, что экспериментаторы, шлют весточку с приветом, дружить

хотят. Правда, пока не понятно, что им нужно взамен, но я согласился. Правда, обсудить, встретиться, нескоро получится. Я не могу покинуть Ардорию в столь шаткое время. И глупо было

располагать столицу на самой окраине королевства, очень глупо. Не мое решение, моих далеких

предков, но страдаю я.

- Ого, - столь длинную тираду я слышу от него впервые, - насыщенная у тебя жизнь.

- Верно, - он кивает - а ведь я рассказал только о глобальном, как ты и просила.

- А есть еще частное, - договариваю за него.

- Естественно! — Генрих вскидывает свои идеальные аристократические руки. На миг

засматриваюсь на тонкие музыкальные пальцы, и думаю, как при всей холености они все равно

смотрятся мужественно. — Что-то не так?

Он следит за моим взглядом, настораживается. Необычно для Генриха.

- Все так. Засмотрелась, руки у тебя красивые, - на его лице появляется самодовольная ухмылка. -

Удивительно, но ты выглядишь мужественно при все при этом.

- Ты бы предпочла общаться с человеком с грязью под ногтями и мозолями от рабочих

инструментов?

Куда его занес мой поток в общем-то бесполезных мыслей, кошмар.

- Нет - смотрю прямо в глаза Генриху. - просто разгадываю тебя. У нас вроде был план по

сближению, откровенностям и так далее.

- У нас? — переспрашивает король. — Мне нравится, как это звучит. И, кстати, про частное, оно

связано с тобой, в основном. И сыном. Твоим, разумеется.

Какая фраза. Так и манит испугаться, запрятаться подальше и разглядывать в ней двойное дно. Но

после моего просмотра версии Генриха, играющего с брошенными больными детьми, уже не

страшно.

- Моим, конечно. Я сама его растила. Без мужчин с мозолями и грязью под ногтями,.

- Ничего, зато теперь у вас есть опора в лице мужественного короля с красивыми руками, как ты

успела заметить, - в глазах Генриха пляшут озорные огоньки и я, помимо воли, не могу не

улыбнуться в ответ.

- Успела, - соглашаюсь, - заметила, - делаю паузу, - и странно, но рада. Не такой ты и страшный, серый волк.

Брови короля стремятся вверх на моей дерзкой фразе. Он наклоняется вперед и интимно шепчет, щекоча мое ухо своим дыханием.

— Съесть я тебя теперь не съем, ты права. Но покусать могу, да так, что тебе самой понравится.

Глава 28

Следующие дни проходят довольно мирно. Я все больше времени провожу в кабинете Генриха, непосредственно рядом с ним, под руку с ним, один на один с ним. К сожалению, чаще всего не

только с ним.

Что называется, хотела я участия, желала моя душа официального признания, теперь меня

втягивают в ежедневные ритуалы, связанные с жизнью монарха.

Распорядок дня Роберта тоже претерпел изменения. Стало больше занятий, меньше игр, но сын

вроде бы не против. У меня же складывается такое ощущение, что Генрих распорядился, чтобы

его готовили.

- Ты всерьез признаешь Роберта наследником? — вскрикиваю от внезапного озарения.

Генрих откладывает бумаги и поворачивается ко мне.

- В соглашениях по торговле где-то речь о Роберте? — спрашивает он, прищурившись.

- Разумеется нет - закатываю глаза на вечную тягу Генриха к колкостям, - я свои мысли вслух

озвучила. Я не только читаю твои документы и правлю их, но и думаю.

- Хотелось бы, конечно, чтобы ты направляла всю энергию на дело, но если справляешься, то

ладно, - произносит Генрих и снова утыкается в свои бумаги.

Секунду-другую буравлю его взглядом в ожидании.

- Ты не ответил! — вскидываю руки вверх. В итоге документы разлетаются по кабинету. — ОЙ, я не

специально, подниму сейчас.

Подскакиваю и присаживаюсь за первым листком, но меня опережают.

- Да, ты правильно додумалась, - произносит Генрих, глядя мне в глаза и протягивая собранные

документы. — Есть возражения?

Тон его голоса не меняется, лишь слегка добавляется сталь. Намекает, что прежде чем озвучивать

возражения, стоит хорошенько подумать.

— Нет, - качаю головой.

- Вот и славно, - Генрих отводит взгляд, собираясь подняться на ноги, но я продолжаю.

- Вернее, не совсем, - облизываю губы, собираясь с духом. — Ты же не можешь так сделать, у тебя

ведь трон!

- Да ладно, а я не заметил, - усмехается Генрих.

- Ты прекрасно понимаешь, о чем я! У вас же целый ритуал там, - машу направо, -ритуал здесь, -

машу налево, - везде сплошные ритуалы! Ребенка должна принять, магия!

- Ничего, она примет, - произносит уверенно король. — и тебя примет. не волнуйся.

Где еще я найду супругу, столь самоотверженно вникающую в государственные дела.

- Снова шутишь, - полуулыбаюсь. — Так найми меня на работу, в гостиницу ведь не пускаешь.

- Ты знаешь почему, там небезопасно. Киприот не трогает твоих людей, но тебя и Роберта схватит, будь уверена. Не он сам, конечно, и даже не по его официальному приказу, но подставных и не

очень разбойников на границе никто не отменял.

- Да понимаю я все, не маленькая. И верю тебе, - опускаю глаза в пол.

- Серьезно? Генрих обхватывает мой подбородок и заставляет поднять взгляд.

Опускаюсь на колени, ноги уже начали затекать от неудобной позы.

- Более чем! — отвечаю и добавляю эмоционально. — Кто-нибудь объяснит мне, почему мы уже

несколько минут сидим на полу?!

- Документы собираем, а ты не берешь, - Генрих выгибает бровь и усмехается одним уголком рта.

- А ты не отвечаешь, - киваю, - так что, все как обычно. Стабильность наше все.

- Нет - он мотает головой, - не все. Не припомню доверия от тебя раньше.

Прикусываю губу, кажется, вопрос глубже, чем видится на первый взгляд.

Потому что его и не было, - отвечаю откровенно. Хотел правды, пусть получает, но и я не отстану.

Не сегодня. — Но за последнюю неделю лед в наших отношениях тронулся, не находишь?

- Нахожу, - соглашается Генрих. — Вообще-то я думал, что нам нужно еще одно нормальное

свидание, для сближения я имею ввиду, но, кажется, государственные дела тебя больше

привлекают.

- Меня привлек ты в приюте. И там же ты начал говорить со мной, как нормальный человек, а не

как политик, - возражаю. — И какое еще одно нормальное свидание? У нас не было ни одного!

- Исправимся, - кивает Генрих и, наконец, целует меня прямо в губы.

С макушки до кончиков пальцев на ногах — буквально всю меня пронзает разряд Отдача от

химической реакции проявляется — приятным покалыванием на коже, особенно в тех местах, которые трогает Генрих.

ЕГО пальцы быстро насыщаются подбородком и, осознав, что я не собираюсь сбегать, по крайней

мере, не в эту секунду, начинают свой требовательный ход дальше. Порхают по моей шее, на миг

навещают затылок, чтобы тут же опуститься по позвоночнику все ниже и ниже.

Вторая рука Генриха не бездействует, прижимает меня к нему. Теперь даже если захочу сбежать

— не удастся. Но я и не собираюсь.

Смелею и практически сразу окунаюсь в наше общее безумие. С жаром отвечаю на поцелуй, зарываюсь руками в шевелюру Генриха и.

— Оо-х, — издаю протяжный стон.

В общем, веду себя совсем не как благовоспитанная леди, герцогиня, да еще и невеста монарха.

Но никто не смог бы удержаться от возгласа, погрузив свои пальцы в волосы Генриха. И это я еще

не спускалась ниже.

Но уже мечу туда. присматриваюсь, примеряюсь к рельефу мышц, которые-таки есть под

официальными нарядами короля. Я не ошиблась в своих предположениях, Генрих в высшей

степени мужественен.

Детали нашего единственного близкого контакта давно стерлись из головы.

Откровенно говоря, они никогда там и не задерживались. Все же обстоятельства той встречи были

сумбурные, не до запоминаний деталей. Но сегодня-то мы можем насладиться друг другом по

полной.

Но вдруг Генрих отлепляется от меня, чем вызывает бурю негодования.

— Прости, — говорит он, а мне хочется рвать и метать. Видимо, эмоции отображаются в моих

глазах, поскольку он спешит добавить. — Я не о том. Я должен спросить, ты уверена в том, что мы

делаем? Потому что еще немного, и я не смогу остановиться. В прошлый раз ты не была рада.

Наша связь затуманила тебе голову, не дав решить самой.

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять смысл его слов.

— В прошлый раз — да, — отвечаю медленно, — но не в этот. Я точно не знаю, как это работает, но как будто, когда между нами мир и доверие, ничего не затуманивает разум. Только

усиливаются ощущения и появляется эйфория. Я уверена, все, что делают мои руки, это я сама им

разрешила.

— Прекрасно, — Генрих широко улыбается и поднимается на ноги. — Тогда побережем себя, пол

твердый и холодный.

Он берет меня на руки и уже несет в спальню, но на полпути останавливается и возвращается к

выходу.

— Дверь, — догадываюсь я.

— Дверь, — вторит он эхом. — Не хочу, чтобы кто-то помешал. Слишком долго мышли к этому

моменту.

Генрих быстро запирает нас, и мгновение — мы на кровати. Мягкой и теплой кровати.

Касания и ласки возобновляются практически сразу. По началу я действую скромнее, чем Генрих, но вскоре ложная скованность уходит, уступая полному погружению в процесс.

У меня никогда не было близкого общения с кем-то, кроме того раза с Генрихом, и сейчас на одну

крошечную долю я жалею об этом. Природное любопытство требует доказательств того, что

лучше, чем как при нашей связи, быть не может. Из чистого упрямства возникает потребность

знать.

Но затем я ловлю себя на мысли, что совсем не желаю, чтобы эксперимент когда либо состоялся.

Вкусив совершенство, посредственность будет совсем унылой.

Недостаток опыта не позволяет усомниться в том, что то, что происходит между мной и Генрихом

в данный момент — истинное совершенство. Высшая степень блаженства, доступная лишь нам

двоим.

Вечер переходит в ночь, мы до сих пор вместе. Не ругаемся, не третируем друг друга, переплетаем тела, открытые в своем доверии.

Согласно старым учениям, маги обменивались энергией во время единения тел. Она не только