Чёрная Тайпа

ГЛАВА 17

Видно было, что проехаться на магическом авто парню очень хотелось, а вот беседовать с гостями из столицы – нет. Это уже становилось любопытным. Он посмотрел на гостеприимно распахнутое нутро магавто, перевёл взгляд на жадно следящих за ним односельчан и, приосанившись, забрался на заднее сиденье и захлопнул дверцу.

– Давайте проедемся. Только я всё равно ничего не помню. Ни я, ни Стасечка, – поняв, что проговорился, Кроник испуганно прикрыл рот ладошкой.

– Значит, ничего не помнишь, – ухватился за оплошность Уил. – Что ж, тогда и разговаривать с тобой не о чем, поговорим со Стасечкой.

– Не надо с ней. Я вспомнил, – хмуро признался парень.

– А почему с ней не надо? – Уил не собирался жалеть нежных чувств свидетеля.

– Староста её убьёт, ежели узнает, что со мной до холмов ходила. Вы не подумайте чего! Мы ничего. Просто так ходили. А я, ежели чего, я же всё серьёзно, только разве отдаст Уржик Стаею за бедноту вроде меня.

– Так, со Стасечкой разобрались, – оборвал ненужные словоизлияния Уил, – теперь перейдём к делу. Рассказывай, что ты там видел. Да постарайся ничего не упустить и не приукрасить, а то придётся девушку расспрашивать.

Угроза подействовала, и Кроник принялся рассказывать.

– Ну, пошли мы, значит, в холмы. Ну как мы, Стасечка вроде как козу пошла искать, а я, значит, просто так. За мной-то никто не следит. Ждём мы, значит, в развалинах Стасечку...

– Стоп-стоп-стоп, – притормозил рассказчика Уил. – Какие ещё развалины? И с кем вы ждали Стасечку? Был ещё кто-то третий?

– Дык, я же говорил, коза, – досадуя на непонятливость приезжих, пояснил Кроник. – Стасечка-то пошла козу искать, а я её, значит, увёл перед этим, чтобы потом найти можно было. За коз у Уржиков Стасечка отвечает. Поутру доит, потом на выпас...

– С козами мы тоже выяснили, – прервал романтические воспоминания ликвидатор, – теперь расскажи про развалины. Чьи они, где находятся.

– Чьи, чьи. Ничьи! Наши туда не ходят. Дурное про них рассказывают.

– А зачем же вас понесло?

– Дык потому и понесло, что никто не ходит там. Я же говорил, если староста увидит Стасечку со мной, зашибёт.

– Показывай дорогу к развалинам! – Уил завёл машину.

– Не-не-не, я туда больше ни ногой! – воспротивился Кроник. – Там муть.

– Покажешь туда дорогу и можешь быть свободен! – жёстко вступила в разговор молчавшая до того Тапайра. – Или я тебя у всей деревни на виду туда за уши протащу. А староста будет дорогу показывать! И развалины покажешь, и то место, где муть видели. Кто видел муть? Ты или Стасечка?

– Я один, – признался несговорчивый свидетель, – Стасечка с козой больше за компанию орали. Хорошо хоть никто не услышал, а то бы староста...

– Где развалины?!

Что уж страшного увидел Кроник в глазах Тапайры, но он гулко сглотнул и трясущейся рукой указал направление. Уила подгонять было не нужно. Кажется, напарница не на шутку встревожилась. Машина быстро проскочила наезженную часть дороги и резко остановилась на краю колосящегося поля. Дальнейший путь пролегал через него.

– По полю не проедем, – Уил стукнул по оплетке руля.

– Да и кто ж вам позволит, поле-то старостино, – решил вставить ценное замечание Кроник.

– Выходим! Куда пошёл? – Тайпа с совсем неженской силой ухватила парня за руку и дёрнула на себя. – А кто дорогу показывать будет?

– Дык, сказали же, что выходим, я и подумал, что уже не нужен, – заюлил Кроник. – Да и чего там показывать, вон они, те холмы, их и из домов видать. Я пойду, а?

Тапайра уже не вслушивалась в слова горе-проводника. Она внимательно всматривалась в небольшие пригорки, гордо именуемые местными холмами. Очнулась только тогда, когда дёрганье Кроника в её захвате стало уж совсем паническим.

– А, это всё ещё ты, – она отвлеклась на вконец испуганного проводника. – Спасибо, что помог. А теперь беги до деревни, как будто за тобой та самая муть гонится, и всем деревенским скажи, чтобы пока сюда не совались.

Невезучего ухажёра дважды уговаривать не пришлось. Уил даже перешёл на магическое зрение, чтобы убедиться, что никакой мути за ним не гонится. Ничего, только небольшие облака пыли, выбиваемые из дороги босыми пятками.

– Что скажешь? – обратился он к напарнице.

– Пока ничего конкретного. Я не сильна в определении дара, тем более, непроявленного. Но если этот Кроник непроявленный тёмный, то он мог видеть либо последствия, либо предвестники прорыва. Ещё и коза эта. Животные гораздо лучше людей чувствуют магические возмущения пространства. Идём! – и Тапайра бодро направилась к тем самым холмам.

Едва заметная тропинка уверенно бежала вперёд. Похоже, описанное свидание было далеко не первым, или же уединённым местом пользовалась не одна пара сельских влюблённых. Что тут скажешь, жизнь есть жизнь.

– Тапайра, стой. Кому говорю, стой! – кажется, Уил уже не первый раз её окликал.

– Что такое? – недовольно развернулась она.

– Я пойду первым.

– И что? Уил, давай признаем, что мои умения в данной ситуации более подходящи.

– А ответственность за проведение операции лежит на мне!

Можно поспорить и привести свои доводы, но дилетантов здесь нет, оба понимают и возможную серьёзность ситуации и то, на ком лежит основная ответственность. Договорились сканировать пространство каждый в своём диапазоне. Если впереди обнаружится кто-либо живой, вперёд выступит Уил с его светлой магией, неживые клиенты будут иметь дело с Тапайрой.

Тропинка привела прямо к развалинам. Это уже и развалинами назвать было сложно, не то что угадать, что же здесь когда-то было построено. Давно покрытые землёй кучи камней. На их искусственное происхождение указывало лишь правильное расположение. Прямоугольник земляного вала с изредка торчащими по периметру сохранившимися каменными глыбами и огромная груда в центре. Замок или храм? Кто же теперь скажет. Все свидетели давно сгинули.

Услужливая тропинка привела в заросли колючего терновника, где обнаружился шалаш с торчащими из него охапками свежего сена. Неплохое место для свиданий обустроил Кроник или кто-то из его сотоварищей. Спросить бы у ловеласа, в какой стороне он видел ту самую муть, ну да ладно, всё бы упрощать задания, и без него можно справиться.

– Замри! – выпалил Уил и, выхватив оружие, метнулся к шалашу.

Послышалась возня, возмущённый вскрик, и вскоре оттуда была вытащена упирающаяся девчонка лет шестнадцати-семнадцати.

– Пусти! Пусти, кому говорю, а то как нашлю порчу, так и девки без надобности будут! – отчаянно пугала охотника его добыча.

– И тогда я тебя по-тихому прирежу, – незамеченная девчонкой Тайпа решила показаться той на глаза и припугнуть по-свойски. Вытащенный из ножен нуарон должен был подтвердить серьёзность обещания.

Однако, в отличие от предыдущего свидетеля, девчонка совсем не испугалась. Она злобно сверкнула своими тёмными глазищами и смело заявила:

– И тогда сама сгоришь в огне посмертного проклятия великой ведьмы!

– Где? – Тапайра нарочито широко распахнула глаза и огляделась.

– Что где? – заинтересовалась и пленница.

– Я спрашиваю, великая ведьма где? Мы как раз из отдела лицензирования деятельности великих ведьм, приехали проверить документы, лицензии и уплату налогов.

Сказанная вовремя и с долженствующим апломбом чушь зачастую сбивает с толку гораздо надёжнее любой правды.

К большому облегчению Уила, девушки быстро нашли общий язык. Как оказалось, обнаруженную в шалаше юную террористку звали Эдана. До нынешней зимы жила она у местной знахарки, по совместительству ведьмы. Зимой знахарка– ведьма умерла, и Эдане достался в наследство её домик на окраине села, несколько куриц, горластый драчливый петух, кое-какие знания, потрёпанный гримуар с набором разрозненных заклинаний и переданная ведьминская сила.

– Так уж и сила? – усомнился в сказанном Уил.

На слабо можно брать не только заносчивых парней, но и девчонок. Эдана задрала левый рукав и с гордостью показала запястье, на котором красовалось родимое пятно в форме раскинувшей крылья птицы.

– Природная ведьма, – тут же определила Тапайра. – Ладно, – кивнула она, подтверждая, что поверила, – рассказывай дальше.

– А что рассказывать-то?

– Зачем сюда пришла. Козу искала?

– Ха, козу! Козу вертихвостка Стаська чуть ли не каждый день ищет, – сдала с потрохами дочь старосты Эдана. – Делает вид, что козу ищет, а сама голову Кронику дурит. Не пара они, совсем не пара! Он мой! И я буду за него бороться!

– Это ты правильно решила, – одобрила порыв Тапайра. – А теперь расскажи, ты видела муть, про которую говорил Кроник?

Эдана заметно поникла. Похоже, не только видела, но и знает больше всех деревенских.

– То не муть была, то для дела, – пробормотала девчонка и замолчала, опасливо спрятав за спиной руки. Не иначе боялась, что схватят за них и потащат в страшные застенки.

– Для какого дела? – сделав знак Уилу помалкивать, Тапайра взяла разговор полностью в свои руки.

– А вы мне ведьмину лицензию дадите, если расскажу? – окончательно осмелев, начала торг Эдана.

– Это зависит от того, насколько честно ты расскажешь про то, что здесь творила.

– А что рассказывать-то, рассказывать-то и нечего, – пожала плечами самопровозглашённая великая ведьма. – Я ж говорила, что мы с Кроником подходим друг дружке. Вы не подумайте, это я не просто так, это мне ещё бабка Тоша, когда жива была, так и сказала: «Вижу я, Эда, что ты и Кроник – одного колоска зёрнышки, только он поймёт тебя». Разве ж я пойду против воли бабки? Я Кронику так и сказала, а он не понял своего счастья, только посмеялся. Ещё бы, зачем ему я, он вокруг Стаськи вьётся. Надеется, что как обрюхатит, так и примет его староста.

– Эдана, ты не могла бы рассказать про муть? – попыталась отвлечь девчонку Тапайра.

– А что там муть? Так, случайно вышла, – ещё по-детски костлявые плечики опять пришли в движение. – Если Кроник пока не понял своей судьбы, я решила помочь. Ну и поколдовала. А муть уж так, говорю же, случайно вышла. Зато как Стаська орала! – даже глаза от удовольствия прищурила, вспоминая.

– Где колдовала?! – Тапайра начала выходить из себя.

– Ну так там, – Эдана махнула рукой в сторону шалаша, – где они греху собирались предаваться, где же ещё. Заранее всё подготовила! – надо же, она ещё и гордилась своими деяниями.

Уил и Тапайра переглянулись. И опять поняли друг друга без слов. С тёмным колдовством, даже дилетантским, особенно дилетантским, лучше разбираться тёмному магу. Сено было выкинуто наружу. Под ним обнаружилась коряво нарисованная пентаграмма.

– Чьей кровью рисовала? – последние остатки охватившего после обеда благодушия сошли на нет.

– Ну так петушиной, говорила же, петух мне от бабки Тоши достался. Обойдусь и без него, куры-то всё равно свободно по селу гуляют, соседские петухи их и потопчут.

– Нас не волнует, кто кого в вашей деревне топчет! – Тапайра была готова собственными руками придушить доморощенную ведьму. – Ты зачем ритуал призыва здесь проводила?!

– Так любовь и призывала, – похоже, девчонка немного подрастеряла свою уверенность. – А что, что-то не так?