Наш новый учитель – Дракон

Глава 20

По дороге в класс мы с Тарой не разговаривали. В груди у меня кипело от непонятного чувства, от которого хотелось топать ногами, скрежетать зубами, а лучше – забраться в кровать, накрыть голову подушкой и провалиться в сон без сновидений. И чтобы утром, когда проснусь, все было по-прежнему, как раньше. Пусть скучно, однообразно, но привычно.

Я неодобрительно покосилась на подругу. Тара шагала, глядя под ноги, упорно не поднимая головы, и чему-то таинственно улыбалась. Она влюбилась и стала другой: замкнутой, раздражительной, несправедливой. Неужели любовь и правда ввергает человека в хаос, которому слабый не может противостоять и меняется к худшему?

Но почему я злюсь? Может, ревную, что Ингвар, мой друг детства, и Тара, моя подруга юности, завели собственные тайны, и не собирались меня в них посвящать? Но чего обижаться – Тара ведь все же поделилась сокровенным. Попутно зачем-то обвинив Кайрена Шторма невесть в чем! Выложила очередные свои выдумки. Но какое-то основание для них все же было, и это не давало мне покоя.

Я привыкла анализировать свои чувства, доискиваться до причины плохого настроения. И теперь неохотно, но честно признала: больше все меня сердило предположение, что Кайрен Шторм завел интрижку с кем-то из наставниц – а то и воспитанниц! – и тайно встречается с ней по ночам!

От этой мысли охватывало такое раздражение, что руки сами сжимались в кулаки, а во рту горчило.

Тара фантазерка, но не настолько. Она любит домысливать, но не станет врать о том, что видела своими глазами. Значит, это правда – магистр Шторм не меня одну водит на тайные свидания.

«Ах, так это было свидание – в трактире “Приют бродяги?” – иронично заметил внутренний голос. – Так ты это видишь? Ну и дурочка».

После этого я велела своему внутреннему голосу замолчать и попыталась выбросить из головы все, не имеющее отношение к урокам.

В класс я шагнула с облегчением. По крайней мере, тут все оставалось обыденным и понятным. Господин Меридиус, учитель географии, расхаживал у доски, подергивая себя за ус, и дребезжащим голосом вещал о ландшафте южных провинций. Шелестели страницы учебников, девушки глухо зевали, прикрывшись тетрадями, а Хелена торопливо жевала бублик, спрятавшись за спиной соседки.

Мы опоздали к началу занятия, но господин Меридиус даже не заметил, потому что оставил очки на столе, и в момент, когда мы вошли, ткнулся носом в карту на стене, отыскивая нужную точку. Классная наставница где-то задержалась и не почтила урок своим присутствием.

Мои глаза выхватили еще одно пустое место. Стул рядом с Адрианой оказался не занят, половина парты чистая. Ровена, новая подруга Адри последних недель, отсутствовала. Неужели она еще в лазарете? В спальню Ровена тоже не возвращалась. Но ведь доктор сказал, что она серьезно не пострадала? Куда же она делась?

На перемене я спросила об этом Адриану.

– Ровену забрали домой. Она больше не будет учиться в Академии, – ответила она равнодушно.

– Как так?! – ахнула я. – Почему?!

– Ее родителям не понравилось то, что случилось с их дочерью. Учитывая, что Ровена сама часто ищет неприятностей, они решили, что лучше ей быть под их присмотром. Кроме того, мать Ровены посчитала, что наставницы не справились со своими обязанностями и не смогли привить Ровене достаточно хороших манер. Диплом ей ни к чему, ей и без него обеспечено место в высшем обществе и знатный муж. Ей постараются отыскать такого, кто ее угомонит и научит быть покладистой.

Я помолчала, обдумывая новость. Ну да, Ровена считалась у нас хулиганкой. Но последнее происшествие случилось не по ее вине. Видимо, директриса сумела убедить ее родителей в обратном – так ей было выгоднее.

– А что сказали твои родители? Тебя забрать они не собираются?

– И не надейся, Элидор, – усмехнулась Адриана. – Я останусь тут до конца. Академия находится под покровительством королевы, моей будущей свекрови, а потом и я приму эту ношу, когда выйду замуж на Ингвара. Понимаешь, как будет выглядеть, если меня заберут? Госпожа Лисандра сумела всех убедить, что подобного несчастья не повторится. Однако ей придется сильно постараться, чтобы Совет попечителей не заменил ее на кого-то понадежнее. Пока убрали лишь эконома.

– И кто теперь вместо Трукса?

– Еще не знаешь? Родная тетка Лизы. Видишь, как она сияет? Как начищенный медный чайник, право слово.

Ну и новости! Я глянула на Лизу. Та сидела в углу гостиной, болтала с Хеленой, и вид у нее был предовольный. Оставалось лишь порадоваться за подругу – да и за всех нас. О любимой тетушке Лизы мы были наслышаны немало, Лиза часто о ней рассказывала. Она обожала проводить у нее лето, потому что госпожа Сабина Саварен – так звали тетушку, – была щедрой и гостеприимной хозяйкой, и если она установит в Академии те же порядки, что и в собственном особняке, жизнь здесь станет намного приятнее. Хотя бы потому, что тетушка Лизы вериал в правило: «Чтобы быть красивой, юная девушка должна хорошо и много кушать!»

– Вот так-то, Элидор, зачастую неприятность – лишь вестник добрых перемен, – заключила Адри надменно. – Не для всех, конечно, но такова жизнь.

– Быстро же директриса подсуетилась, – покачала я головой.

– В этом тоже есть свой расчет. Пригласив тетку Лизы на должность эконома, а нашего семейного врача на должность доктора, она хочет успокоить членов Попечительского совета, – объяснила Адри. – Так она показывает, что наша Академия – большая дружная семья, и девушки находятся под присмотром не посторонних, а близких людей. Еще парочка опасных происшествий – глядишь, и все наши родственники будут тут пристроены, – она насмешливо сузила глаза. – Может, кто из твоей семейки тоже тут обоснуется?

– Ну, это вряд ли. Королева недолюбливает моего отца.

– Знаю, Элидор. Ты у нее не фаворитка, хотя директриса тебе благоволит. Но все же ты не избежишь наказания за вылазку в Черный коридор. Следующий раз хорошенько подумай, прежде чем брать на себя вину.

Это заявление здорово испортило мне настроение, и на урок боевой магии, который стоял у нас следующим по расписанию, я явилась мрачнее тучи.

***

Урок опять проходил в учебном классе с партами – и мне впервые подумалось, что магистр Шторм смотрится в нем неуместно.

Странно видеть мужчину в форме боевого мага, покрытого шрамами, за шатким учительским столом, где стояла латунная чернильница, лежали тетради, забытые магистром Меридиусом очки и отобранное у какой-то из учениц сердечко, сложенное из промокашки и заляпанное кляксами.

Впрочем, магистр за столом оставался недолго – объясняя материал, он поднялся, заложил руки за спину и принялся расхаживать по классу, как вошло у него в привычку.

Каждый раз, когда он замедлял шаг у моей парты, я напрягалась, а затылок горел. Я смотрела прямо перед собой, но была уверена – в этот миг магистр задерживал на мне взгляд.

Сегодня мне все казалось не таким, как прежде, а уж Кайрен Шторм в особенности. И урок вышел какой-то странный. В начале магистр без воодушевления объяснил, как создавать воздушный щит, потом попарно вызывал девушек к доске: первая кидала скомканные бумажные шарики, вторая их отбивала.

Девушки хихикали и резвились – занятие превратилось в игру.

Вот именно что в игру! Раньше у магистра Шторма все было серьезно – огненная стена, пламенные снаряды, призрачные враги! Но сегодня он как будто махнул на нас рукой, решив, что подлинной боевой магии нам, легкомысленным барышням, все равно не овладеть, так чего тратить на нас силы?

Меня он, кстати, отбивать бумажные шарики так и не вызвал.

Вскоре и это магистру наскучило, он вернулся за стол и повел разговор на тему отвлеченную, и вовсе не имеющую прямого отношения к занятиям.

Сел на своего любимого конька: принялся рассуждать о природе Хаоса. О том, что Хаос не есть абсолютное зло, каким его представляют, что избыток Порядка таит в себе куда больше опасностей, и что людям есть чему поучиться у драконов, и что системы, образованные Хаосом, куда устойчивее тех, что созданы по строгим законам Порядка – где каждому отведена роль, и прописан путь, а тех, кто с него свернет, ждет порицание.

Девушки слушали его с недоумением, однако никто не отвлекался, никто не зевал и не перешептывался – такова была магия его низкого, хрипловатого голоса.

Но сегодня его слова и поведение вызывали у меня разные нехорошие подозрения. Да еще Тара толкнула меня в бок и сделала знак глазами: «Вот, слышишь, о чем он толкует?»

Да, конечно, слышу, – сердито просигнализировала я ей в ответ и отвернулась.

Магистр ничего не заявлял прямо, но подтекст был ясен: Шторм не одобряет нынешний уклад нашего общества, все строгие иерархии, а также запрет магии драконов.

Неужели он и правда – шпион южан? Да ну, не верю. Не могу поверить!

Магистр направил взгляд в другую часть класса, а я стала внимательно рассматривать его.

Накануне он побывал у цирюльника. Его волосы стали короче, аккуратно причесаны, щеки выбриты до синевы. Да и в целом вид у магистра нарядный – белая рубашка под сюртуком, изящно повязанный галстук! Нельзя отрицать – он видный мужчина – хоть в потрепанной одежде, хоть в праздничной. Какие суровые, но незабываемые черты лица, острый взгляд из-под густых черных бровей, какие скупые, но выразительные жесты! Сила, уверенность, властность…

В мое сердце закрались новые подозрения. Чего это он так прифрантился? Уж не собрался ли опять на свидание в Черном коридоре с тайной поклонницей? Но кто же она? Неужели действительно наша парфюмерша Ветивер? Она одинокая, привлекательная, и – вот теперь вспоминаю! – я видела, как он подошел к ней на днях в коридоре, а она так разулыбалась, словно перед королем!

– Эмма, вы хотите что-то спросить? Вам что-то непонятно? – вдруг он произнес мое имя, я вздрогнула и обнаружила, что он пристально смотрит на меня, и весь класс смотрит, и ждут моего ответа.

Я помотала головой.

– Вы уверены? – настаивал магистр. – У вас был такой вид, как будто вас мучает некий серьезный вопрос.

О, меня мучали тысячи вопросов! И я их задам, будьте уверены – но не сейчас, позже… Я вас выведу на чистую воду, магистр Шторм.

К счастью, прозвенел звонок и магистру пришлось от меня отстать. Но все же когда мы выходили из класса, он остановил меня и бросил приказ:

– В восемь в гимнастическом классе на частный урок. Жду.

Я не ответила, лишь нахмурилась и неопределенно мотнула головой.

– Простите, опаздываю на следующее занятие, – я поскорей выскочила в коридор.

Следующий уроком у нас шла ароматика, и занималась я на нем тем, что продолжала растравливать ревность.

Госпожа Виола Ветивер раньше мне, пожалуй, нравилась. Она редко повышала голос, была ироничной, серьезной. Хотя имелась у нее неприятная привычка – выражаться туманно, слушателю приходилось гадать, что осталось недосказанным. А еще чувствовалась в ней напряженность, или же следы душевного надлома.

Говорили, что в юности парфюмерша пережила некую трагедию, но точно никто ничего не знал. Загадочная она была особа, наша повелительница ароматов. Совсем не старая, но далеко не молодая, безусловно красивая – с густыми каштановыми локонами, выразительными черными бровями и от природы яркими губами с трагическими складками в уголках.