Ниже нуля

поддерживали меня и радовались за меня, когда я получила работу

своей мечты, но они не настолько интересуются космическими

исследованиями, чтобы полностью осознать значение того, где я

оказалась. А вот Иэн, Иэн знает. И хотя он теперь большая шишка, а

ОВ & П больше не его команда, это всё равно заставляет меня

чувствовать тепло и трепет.

— Да, этот случайный парень, которого я однажды встретила, сказал

мне, что это лучшая команда.

— Мудрые слова.

— Но я не собираюсь сразу начинать с команды, потому что... Мне

удалось убедить их выбрать меня в АМАШЭ.

Его улыбка так нескрываемо, искренне радуется за меня, что у меня

сердце прыгает в горле. — АМАШЭ.

— Да.

— Ханна, это фантастика.

Так и есть. АМАШЭ - это дерьмо, и процесс отбора для участия в

экспедиции был жестоким, до такой степени, что я не совсем понимаю, как я туда попала. Возможно, просто повезло: доктор Мерел, один из

руководителей экспедиции, искал кого-то с опытом работы в газовой

хромато-масс-спектрометрии. Так получилось, что у меня был такой

опыт, благодаря некоторым побочным проектам, которые навязал мне

мой научный руководитель. В то время я агрессивно ворчала и

стонала, пробиваясь через них. Оглядываясь назад, я чувствую себя

немного виноватой.

— Ты там был? - спрашиваю я Иэна, хотя уже знаю ответ, потому

что он упомянул АМАШЭ, когда мы встретились. Кроме того, я видела

его резюме и несколько фотографий из прошлых экспедиций. На одной

из них, сделанной летом 2019 года, он одет в темную термофутболку и

стоит на коленях перед марсоходом, прищурившись на его

роботизированную руку. Прямо за ним стоит молодая симпатичная

женщина, опираясь локтями на его плечи, и улыбается в направлении

камеры.

Я думала об этой фотографии не один раз. Представляя, как Иэн

приглашает эту женщину на ужин. Интересно, смогла ли она, в

отличие от меня, сказать "да".

— Я был там дважды, зимой и летом. Оба замечательные. Зима

была значительно более жалкой, но... - Он останавливается. —

Подожди, разве следующая экспедиция не отправляется...

— Через три дня. На пять месяцев. - Я смотрю, как он кивает и

переваривает информацию. Он всё ещё выглядит счастливым за меня, но немного... приглушенно. Может быть, доля секунды разочарования?

— Что? - спрашиваю я.

— Ничего. - Он качает головой. — Было бы здорово наверстать

упущенное.

— Мы всё ещё можем, - говорю я, может быть, немного слишком

быстро. — Я не уеду до четверга. Хочешь пойти куда-нибудь и...

— Не поужинать, конечно? - Его улыбка дразнящая. — Я помню, что ты не... не ешь с другими людьми.

— Верно. - Правда в том, что всё изменилось. Не то, что теперь я

хожу на свидания - я по-прежнему этого не делаю. И не то, чтобы я

волшебным образом стала эмоционально доступным человеком - я всё

ещё очень даже нет. Но где-то в последние пару лет вся эта игра в

Tinder стала... сначала немного устаревшей, потом немного

утомительной, а потом, в конце концов, немного одинокой. В эти дни я

сосредоточена либо на работе, либо на Маре и Сэди. — Хотя, я пью

кофе, - говорю я импульсивно. Несмотря на то, что кофе мне кажется

отвратительным.

— Холодный чай, - говорит Иэн, каким-то образом вспомнив мой

четырехлетний заказ. — Но я не могу.

Моё сердце замирает. — Ты не можешь? - Он с кем-то встречается?

Не интересно? — Это не обязательно..., - должно быть свиданием, -

поспешно говорю я, но нас прерывают.

— Иэн, вы здесь. - Представитель отдела кадров, который показывал

новым сотрудникам всё вокруг, появляется рядом с ним. — Спасибо, что нашли время - я знаю, что вам нужно быть в ЛРД к вечеру. Все. -

Она хлопает в ладоши. — Пожалуйста, присаживайтесь. Иэн Флойд, нынешний руководитель инженерной программы по исследованию

Марса, расскажет вам о некоторых текущих проектах NASA.

Ох. Ох.

Мы с Иэном обмениваемся долгим взглядом. На мгновение он

выглядит так, будто хочет сказать мне последнюю вещь. Но

представитель отдела кадров подводит его к столу для совещаний, и

либо у нас недостаточно времени, либо это не то, что достаточно

важно, чтобы об этом говорить.

Полминуты спустя я сижу и слушаю его ясный, спокойный голос, когда он рассказывает о многочисленных проектах, которые он

курирует, а сердце сжимается и тяжелеет в груди по причинам, которые я не могу понять.

Двадцать минут спустя я смотрю на него в последний раз, когда кто-то стучит, чтобы напомнить ему, что его самолет сядет менее чем через

два часа.

И чуть больше шести месяцев спустя, когда я наконец встречаю его

снова, я ненавижу его.

Я ненавижу его, я ненавижу его, я ненавижу его, и я без колебаний

даю ему это понять.