Ниже нуля

обычно, только один раз.

— Можно я тебя поцелую? Например, прямо сейчас?

— Я. . . - Он смотрит. Потом моргает. Потом произносит что-то, что

не является словом.

Моя ухмылка расширяется. — Это ведь не "нет"?

— Нет. - Он качает головой. Его глаза прикованы к моим губам, черные зрачки поглощают голубые. — Это не так.

— Тогда ладно.

Это довольно просто - встать со своего кресла и наклониться вперед

на его. Мои ладони находят подлокотники и прижимаются к ним, и на

долгое мгновение я остаюсь там, в клетке этого медвежьего размера

мужчины, который мог бы оттолкнуть меня своим мизинцем, но не

делает этого. Вместо этого он смотрит на меня вверх, как на чудо, прекрасное и благоговейное, как на подарок, как будто он немного

ошарашен.

Как будто он действительно хочет, чтобы я его поцеловала. Так что

я закрываю последний дюйм и делаю это. И это...

Немного неловко, если честно. Не плохо. Просто немного

нерешительно. Его губы раздвигаются, когда они касаются моих, и на

долю секунды меня посещает ужасающая мысль.

Это его первый поцелуй. Неужели? О Боже, это его первый

поцелуй. Неужели я действительно дарю кому-то его первый...

Иэн наклоняет голову, прижимается своим ртом к моему, и это

разрушает ход моих мыслей. Я не знаю, как ему это удается, но то, что

он делает своими губами и зубами, кажется очень, очень правильным.

Я хнычу, когда его язык встречается с моим. Он рычит в ответ, что-то

хриплое и глубокое в его горле.

Хорошо. Это не первый поцелуй. Это гребаный шедевр.

В нем, наверное, килограммов двести мышц, и я понятия не имею, выдержит ли кресло нас обоих, но я решаю жить опасно: я сажусь на

колени Иэна, чувствуя, как его резкий вдох вибрирует в моём теле. На

какую-то долю секунды наши губы расходятся, а его глаза

задерживаются на мне, как будто мы оба ждем, что все предметы

мебели в комнате рухнут. Но ЛРД, должно быть, инвестирует в

прочный декор.

— Это был высокий риск и высокая отдача, - говорю я и удивляюсь

тому, насколько коротким стало моё дыхание. Комната молчит, залитая

теплым светом. Я издаю единственный, дрожащий смешок и понимаю, где находится рука Иэна: она висит на полдюйма выше моей талии.

Теплая. Жаждущая. Готовая сорваться.

— Можно мне...? - спрашивает он.

— Да. - Я смеюсь ему в рот. — Ты можешь прикасаться ко мне. В

этом весь смысл...

Я не успеваю закончить, потому что в ту же секунду его руки

оказываются повсюду: одна на моём затылке, притягивая мои губы к

своим, другая - на моей спине. В тот момент, когда моя грудь

прижимается к его груди, он издает ещё один из этих низких, грубых

звуков - но в десять раз глубже, как будто они исходят из самой его

сердцевины. Он весь в щетине, теплой громоздкой плоти, а в уголках

глаз я вижу только рыжий, рыжий, так много рыжего.

— Я влюблена в твои веснушки, - говорю я, прежде чем ущипнуть

одну из них на его челюсти. — Я думала облизать их, как только

увидела тебя. - Я пробираюсь к впадинке его уха. Он резко выдыхает.

— Когда я увидел тебя, я... - Я присасываюсь к его горлу, и он

запинается. — Я подумал, что ты слишком красива, - заканчивает он, задыхаясь. Его руки пробираются под мою футболку, вверх по

позвоночнику, осторожно обследуют края бюстгальтера. Он пахнет

великолепно, чисто, серьезно и тепло.

— Слишком красива для чего?

— Для всего. Слишком красива даже для того, чтобы смотреть на

тебя. - Его хватка на моей талии усиливается. — Ханна, ты...

Я трусь своей киской о его пах. Возможно, поэтому мы оба звучим

так, будто бежим марафон. И в свою защиту скажу, что я

действительно хотела, чтобы это был только поцелуй, но да. Нет. Я не

остановлюсь, и, судя по тому, как его пальцы погружаются в заднюю

часть моих шорт, чтобы обхватить мою ягодицу и прижать меня

плотнее к своему твердому члену, он тоже не собирается этого делать.

— Кто-нибудь ещё пользуется этим офисом? - спрашиваю я. Я не

стесняюсь, но это... хорошо. Без помех, пожалуйста, хорошо. Я не хочу

ждать, пока мы вернемся домой - это хорошо. Я кончу через пару

минут - это хорошо.

Он качает головой, и я могла бы заплакать от счастья, но у меня нет

времени. Мы как будто играли до этого, а теперь всё всерьез. Мы

почти не целуемся, нескоординированно, расфокусированно, просто

прижимаемся друг к другу, и я гонюсь за ощущением его тела против

моего, кайфом от того, что он так близко, его эрекция между моих ног, когда мы оба издаем хриплые, хрюкающие, непристойные звуки, когда

мы оба пытаемся приблизиться, чтобы получить больше контакта, кожи, тепла, трения, трения, трения, мне нужно больше трения...

— Черт. - Я не могу насытиться. Это не очень хорошая позиция, и

я ненавижу это дурацкое кресло, и это сводит меня с ума. Я издаю

громкий, взбешенный стон и глубоко вонзаю зубы в его шею, словно я

сделана из жара и разочарования, и...

Каким-то образом Иэн точно знает, что мне нужно. Потому что он

встает с проклятого кресла с приглушенным: — Всё хорошо, всё

хорошо, я понял тебя. - Он берет меня прямо с собой и делает что-то, что

технически

можно

квалифицировать

как

уничтожение

собственности NASA, чтобы освободить для нас достаточно места.

Мгновение спустя я сижу на столе, и внезапно мы оба можем

двигаться, как хотим. Он раздвигает мои ноги ладонями и просовывает

свои прямо между ними, и...

Наконец-то. Трение - это именно то, о чем я просила, именно то, что

мне было нужно...

— Да, - выдыхаю я.

— Да? - Мне даже не нужно двигать бедрами. Его рука скользит

вниз, чтобы обхватить мою задницу, и он каким-то образом точно

знает, как наклонить меня, как подол моих шорт может задеть мой

клитор. — Вот так? - Я чувствую, как его член своей твердостью

упирается в моё бедро и издаю лепечущие, смущенные, умоляющие

звуки в его горло, непонятно бормоча о том, как это хорошо, как я

благодарна, как я собираюсь сделать то же самое для него, когда мы

наконец-то трахнемся, как я собираюсь делать всё, что он захочет...

— Прекрати, - произносит он мне в рот, настоятельно, немного

отчаянно. — Тебе нужно помолчать, или я собираюсь... Я просто

хочу...

Я смеюсь у его щеки, тихо, хрипло. Мои бедра начинают дрожать. В

моём животе поднимается жидкий, давящий жар. — Хочешь... хочешь

чего?

— Я просто хочу, чтобы ты кончила.

Это посылает меня прямо за грань. В нечто, что совсем не похоже на

мой обычный, заурядный оргазм. Они обычно начинаются как

маленькие трещины, а затем медленно, постепенно углубляются в

нечто прекрасное и расслабляющее. Это весело, хорошо, но это... Это

удовольствие внезапно и бурно. Оно врывается в меня, как чудесный, ужасный взрыв, новый, пугающий и фантастический, и он

продолжается и продолжается, как будто из меня выжимают каждую

замирающую, восхитительную секунду. Я закрываю глаза, сжимаю

плечи Иэна и хнычу ему в горло, слушая хриплое: — Блять. Блять, -

он впивается ртом в мои ключицы. Я была так уверена, что знаю, на

что способно моё тело, но это ощущение где-то далеко за гранью.

И каким-то образом, помимо того, что Иэн точно знает, как привести

меня туда, он также знает, когда остановиться. В тот самый момент, когда всё это становится невыносимым, его руки крепко обхватывают

меня, а его бедро становится твердым, неподвижным грузом между

моими. Я обвиваю его шею руками, прячу лицо в его горле и жду, пока

моё тело придет в себя.

— Ну, - говорю я. Мой голос более хриплый, чем я когда-либо

слышала. На полу лежит беспроводная клавиатура, кабели болтаются у

моего бедра, и если я сдвинусь хоть на полдюйма назад, то разрушу

один, а может, и два монитора. — Ну, - повторяю я. Я издаю

обрывистый смех, прижимаясь к его коже.

— Ты в порядке? - спрашивает он, отстраняясь, чтобы встретиться с

моими глазами. Его руки слегка подрагивают на моей спине. Потому

что, как я предполагаю, я кончила. А он нет. Что очень несправедливо.

Я только что испытала определяющий жизнь оргазм и не могу

вспомнить своё имя, но даже в таком состоянии я могу понять

несправедливость всего этого.

— Я... великолепно. - Я снова смеюсь. — Ты?

Он улыбается. — Я довольно замечательно, чтобы быть... - Я

протягиваю руку вниз между нами, ладонью к передней части его

джинсов, и его рот захлопывается.

Ладно. Значит, у него большой член. Ни для кого не сюрприз. Этот

мужчина будет фантастическим в постели. Феноменальным. Лучший

секс, который у меня когда-либо был с парнем. А у меня их было

много.

— Чего ты хочешь? - спрашиваю я. Его глаза темные, ничего не

видящие. Я обхватываю рукой контур его эрекции, провожу пяткой

ладони по его длине, приподнимаюсь, чтобы прошептать в изгиб его

уха: — Можно я отсосу тебе?

Иэн издает грубый и гортанный звук, и мне требуется около трех

секунд, чтобы понять, что он уже кончает, стонет в мою кожу, зажав

мою руку между нашими телами. Я чувствую, как он содрогается, и

этот большой мужчина, разрывающийся на части против меня, совершенно потерянный и беспомощный перед своим собственным

удовольствием, является, безусловно, самым эротичным опытом во

всей моей жизни.

Я хочу затащить его в постель. Я хочу провести с ним часы, дни. Я

хочу заставить его почувствовать то, что он чувствует сейчас, но в сто

раз сильнее, в сотни миллионов раз.

— Прости, - говорит он невнятно.

— Что? - Я наклоняюсь назад, чтобы посмотреть ему в лицо. — За

что?

— Это было... жалко. - Он тянет меня назад, чтобы зарыться лицом в

моё горло. За этим следует лизание, и укус, и, о Боже, секс будет

зашкаливающим. Сокрушительным.

— Это было потрясающе. Давай сделаем это снова. Пойдем ко мне

домой. Или давай просто закроем дверь.

Он смеется и целует меня, совсем не так, как раньше, глубоко, но

нежно и протяжно, и... по моему опыту, это не совсем тот поцелуй, которым люди делятся после секса. По моему опыту, после секса люди

моются, надевают одежду, затем машут на прощание и идут в

ближайший Starbucks, чтобы купить пирожное. Но это хорошо, потому

что Иэн отлично целуется, он хорошо пахнет, он хороший на вкус, он

ощущается хорошо, и...

— Могу я угостить тебя ужином? - спрашивает он у моих губ. —

Прежде чем мы...

Я качаю головой. Кончики наших носов касаются друг друга. — Нет

необходимости.

— Я. . . Я бы хотел, Ханна.

— Нет. - Я целую его снова. Один раз. Глубоко. Славно. — Я этого

не делаю.

— Ты не делаешь, - ещё один поцелуй, — что?

— Ужин. - Поцелуй. Снова. — Ну, - поправляю я, — я ем. Но я не

хожу на свидания.

Иэн отстраняется, выражение его лица любопытное. — Почему без

ужина?

— Я просто... - Я пожимаю плечами, желая, чтобы мы всё ещё

целовались. — Я вообще не хожу на свидания.

— Ты не ходишь на свидания... вообще?

— Нет. - Его выражение лица внезапно снова становится