Ниже нуля

он был сломан в какой-то момент, возможно, в драке или в результате

спортивной травмы, и так и не успел зажить до конца. Его волосы –

рыжие - короткие и немного взъерошенные, больше похожи на: “я

работаю с шести утра”, чем на искусную укладку. Я смотрю, как он

чешет свою большую шею, затем скрещивает свои огромные бицепсы

на широкой груди. Он смотрит на меня терпеливым, ожидающим

взглядом, словно готов ответить на все мои вопросы.

Физически он полная противоположность мне. Мои мелкие кости и

загорелый цвет лица. Мои волосы, глаза, иногда даже моя душа -

темные, как черная дыра. А он здесь, марсианский красный и

океанский голубой.

— Что я могу вам предложить? - спрашивает голос. Я

поворачиваюсь и вижу Мальчика-судоку, стоящего прямо возле нашего

столика. Точно. Кофейня. Где люди употребляют напитки.

— Холодный чай, пожалуйста.

Он уходит, не сказав ни слова, а я снова смотрю на Иэна. У меня

руки чешутся написать Маре. Твой кузен выглядит как слегка подтянутая версия

принца Гарри. Может, вам стоило поддерживать связь?

— Итак. - Я скрещиваю руки и опираюсь локтями на стол. — Что

она имеет на тебя?

Он наклоняет голову. — Она?

— Великая тетя Дельфина. - Он дважды моргает. Я улыбаюсь и

продолжаю: — Я имею в виду, сегодня четверг. Ты в Калифорнии на

несколько дней. Я уверена, что у тебя есть дела поважнее, чем

встречаться с другом твоей давно потерянной кузины.

Его глаза расширяются на долю секунды. Затем его выражение

снова становится нейтральным. — Всё в порядке.

— Это неловкая детская фотография?

Он качает головой. — Я не против помочь.

— Понятно. Значит, детское видео?

Он замолкает на мгновение, прежде чем сказать: — Как я уже

сказал, это не проблема.

Он выглядит так, будто не привык, чтобы люди его толкали, что

неудивительно. В нем есть что-то неуловимо отстраненное. Смутно

отдаленное и пугающее. Как будто он не совсем досягаем. Так и

хочется подойти поближе, и потыкать.

— Детское видео, где ты... бегаешь в детском бассейне?

Ковыряешься в носу? Копаешься в подгузнике?

— Я…

Мальчик-судоку приносит мне чай со льдом в пластиковом

стаканчике. Глаза Иэна следят за ним несколько секунд, затем

возвращаются к моим с интересной смесью стоической покорности. —

Это было скорее детское видео, - говорит он осторожно, как будто

удивляет даже самого себя.

— Ах. - Я усмехаюсь в свой чай. Он одновременно слишком

сладкий и слишком кислый. С тонким послевкусием гадости. —

Рассказывай.

— Ты не хочешь знать.

— О, я уверена, что хочу.

— Это плохо.

— Ты действительно продаешь его мне.

Левый уголок его рта изгибается вверх, небольшой намек на забаву, которая ещё не до конца проявилась. У меня возникла странная

шальная мысль: наверняка его улыбка однобокая. И красивая. —

Видео было снято в магазине «Lowe's»12. С новой видеокамерой моего

старшего брата, где-то в конце 90-х, - говорит он мне.

— В магазине «Lowe's»? Значит, не всё так плохо.

Он вздыхает, бесстрастно. — Мне было около трех или четырех. И

у них была одна из тех выставок с ванной. Те, с модельными

раковинами, душевыми кабинками и трюмо. И туалеты, естественно.

Я поджимаю губы. Это будет забавно. — Естественно.

— Я не помню, что произошло, но, видимо, мне нужно было в

туалет. И когда я увидел витрину, я был ... вдохновлен.

— Не может быть.

— В свою защиту скажу, что я был очень молод.

Он чешет нос, а я смеюсь. — Боже мой.

— Понятия не имел о канализационных системах.

— Верно. Конечно. Честная ошибка. - Я не могу перестать смеяться.

— Как тетушка Дельфина получила копию видео?

— Официально: неясно. Но я уверен, что мой брат записал диски.

Разослал их на местные телеканалы и всё такое. - Он делает

неопределенный жест, и его предплечье усыпано веснушками и

бледно-рыжими волосами. Я хочу схватить его запястье, держать перед

глазами, изучать его в своё удовольствие. След, запах, прикосновение.

— Я не проводил праздники с семьей Флойдов уже двадцать лет, но

мне говорили, что видео - источник отличного развлечения для всех

возрастных групп на День благодарения.

— Держу пари, что это пикантная игра. Держу пари, они нажимают

на кнопку "play" сразу после того, как появляется индюк.

— Да. Ты бы, наверное, выиграла. - Он выглядит спокойно

смирившимся. Крупный мужчина с выражением усталости, но

стойкости. В совершенно очаровательной манере.

— Но как можно шантажировать кого-то этим? Насколько хуже это

может стать?

Он снова вздыхает. Его широкие плечи поднимаются, затем

опускаются. — Когда моя тетя позвонила, она вкратце упомянула, что

выложила это на Facebook. Отметив официальную страницу NASA.

Я задыхаюсь. Я не должна смеяться. Это ужасно. Но. — Ты

серьезно?

— Это не здоровая семья.

— Ни хрена себе.

Он пожимает плечами, как будто его это уже не волнует. — По

крайней мере, они пока не пытаются вымогать у меня деньги.

— Верно. - Я торжественно киваю и собираю свои черты лица в то, что, надеюсь, выдает сострадательное, уважительное выражение. —

Задание, о котором я тебе говорила, относится к моему классу по

водным ресурсам, так что это удивительно в тему. И мне искренне

жаль, что тебе пришлось встретиться с подругой твоей маленькой

кузины из-за того, что ты публично помочился в магазине Lowe's, когда едва умел говорить.

Глаза Иэна останавливаются на мне, как бы оценивая меня. Я

думала, что с того момента, как села, я полностью завладела его

вниманием, но поняла, что ошибалась. Впервые он смотрит на меня

так, будто заинтересован в том, чтобы увидеть меня. Он изучает меня, оценивает, и моё первое впечатление о нем - отстраненном, сдержанном - мгновенно испаряется. Есть что-то почти осязаемое в

его присутствии: теплое, покалывающее чувство, поднимающееся

вверх по моему позвоночнику.

— Я не возражаю, - снова говорит он. Я улыбаюсь, потому что знаю, что на этот раз он говорит серьезно.

— Хорошо. - Я отодвигаю свой чай в сторону. — Итак, чтобы ты

сейчас делал, если бы трехлетний ребенок знал о канализации?

На этот раз его улыбка немного более определенная. Я завоевываю

его, и это хорошо, очень хорошо, потому что мне быстро нравится

контраст между его ресницами ( рыжими! ) и глубоко посаженными

глазами ( голубыми! ). — Я бы, наверное, проводил кучу тестов.

— В Лаборатории реактивного движения?

Он кивает.

— Тесты на...?

— Планетоход.

— О. - Моё сердце пропускает три удара. — Для исследования

космоса?

— Марса.

Я наклоняюсь ближе, даже не потрудившись изобразить, что мне это

неинтересно.

— Это твой текущий проект?

— Один из них, да.

— И для чего проводятся тесты?

— В основном на ориентацию, выяснение положения корабля в

трехмерном пространстве. Наведение тоже.

— Ты работаешь с гироскопом?

— Да. Моя команда совершенствует гироскоп, чтобы, когда

планетоход окажется на Марсе, он знал, где находится, на что смотрит.

Он также информирует другие системы о своих координатах и

перемещениях.

Моё сердце сейчас полностью забилось. Это звучит... вау. Почти

порнографически. Точно моя тема. — И ты делаешь это в Хьюстоне? В

Космическом центре?

— Обычно. Но я прихожу сюда, когда возникают проблемы. У меня

были проблемы с образами, обновление ленты задерживается, хотя не

должно, и... - Он качает головой, как будто поймав себя на полуслове, которое снова и снова проигрывается в его голове. Но я наконец-то

знаю, чем бы он предпочел заниматься.

И я точно не могу его винить.

— Они прислали сюда всю твою команду? - спрашиваю я.

Он наклоняет голову, как будто не понимает, к чему я клоню. —

Только меня.

— Значит, руководителя твоей команды нет рядом.

— Моего руководителя?

— Да. А твой босс рядом?

Он молчит секунду. Две. Три. Четыре? Что за... А.

— Ты - руководитель команды, - говорю я.

Он кивает один раз. Немного скованно. Почти извиняющийся.

— Сколько тебе лет? - спрашиваю я.

— Двадцать пять. - Пауза. - В следующем месяце.

Ого. Мне двадцать два. — Разве не рановато быть руководителем

команды?

— Я... не уверен, - говорит он, хотя я могу сказать, что он уверен, и

что он исключительный, и что, хотя он знает это, эта мысль заставляет

его чувствовать себя более чем неловко. Я представляю, как говорю

что-то кокетливое и неуместное в ответ — Вау, красивый и умный - и

думаю, как он отреагирует. Наверное, не очень хорошо.

Не то чтобы я собиралась приставать к своему информационному

интервьюируемому. Даже я знаю лучше. К тому же, он не совсем в

моём вкусе.

— Хорошо, а как обстоят дела с безопасностью в ЛРД? - Я там

никогда не была. Я знаю, что оно слабо связано с Калтехом, но это всё.

— Зависит, - говорит он осторожно, как будто всё ещё не может

уследить за ходом моей мысли.

— А как насчет твоего офиса? Это запретная зона?

— Нет. Почему...

— Тогда отлично. - Я встаю, роюсь в карманах в поисках нескольких

долларов, чтобы оставить их рядом с недопитым чаем, а затем смыкаю

пальцы на запястье Иэна. Его кожа светится теплом и подтянутыми

мышцами, когда я поднимаю его из-за стола, и, хотя он, вероятно, в два

раза больше и в десять раз сильнее меня, он позволяет мне отвести

себя от стола. Я отпускаю его, как только мы выходим из кафе, но он

продолжает идти за мной.

— Ханна? Что? Куда...?

— Я не понимаю, почему мы не можем провести это странное

информационное интервью, сделать кое-какую работу и повеселиться.

— Что?

Ухмыляясь, я смотрю на него через плечо. — Считай, что это как

подставить злую тетю Дельфину.

Я сомневаюсь, что он полностью понимает, но уголок его рта снова

приподнимается, и мне этого достаточно.

* * *

— Видишь вот эту тему? Это в основном о поведении одного из

датчиков планетохода, LN-200. Мы комбинируем его информацию с

той, которую дают датчики на колесах, чтобы определить

позиционирование.

— Хм. Значит, датчик не работает постоянно?

Иэн поворачивается ко мне, оторвавшись от куска программного

кода, который он мне показывал. Мы сидим перед его компьютером с

тремя мониторами, бок о бок за его рабочим столом, который

представляет

собой

огромное,

нетронутое

пространство

с

потрясающим видом на пойму, на которой был построен ЛРД. Когда я

отметила чистоту его рабочего места, он сказал, что это только потому, что это гостевой офис. Но когда я спросила его, не грязнее ли его

обычный стол в Хьюстоне, он отвел взгляд, и уголок его губ дернулся.

Я почти уверена, что он начинает думать, что я не пустая трата

времени.

— Нет, он не работает постоянно. Как ты можешь сказать?

Я делаю жест в сторону строк кода, и тыльная сторона моей руки

касается чего-то твердого и теплого: плечо Иэна. Мы сидим ближе, чем в кофейне, чем мне было бы комфортно быть с одним из самых