Ниже нуля

Глава 1

Космический центр Джонсона, Хьюстон, США.

Год назад

В мой самый первый день работы в NASA, в какой-то момент между

приемом в отдел кадров и экскурсией по зданию для Изучения

Электромагнитного Соответствия, какой-то чрезмерно усердный

новоиспеченный инженер повернулся к остальным и спросил: — Не

кажется ли вам, что вся ваша жизнь привела вас к этому моменту? Как

будто вы должны были быть здесь?

Кроме слишком усердного, нас четырнадцать человек, начинающих

сегодня работать. Четырнадцать из нас, только что закончивших пять

лучших аспирантур, престижные стажировки и работу в

промышленности с резюме, принятых исключительно для того, чтобы

выглядеть более привлекательными во время следующего раунда

набора в NASA. Нас четырнадцать, и те тринадцать, которые не я, все

с энтузиазмом кивают.

— Всегда знала, что закончу в NASA, с тех пор, как мне было лет

пять, - говорит застенчивая девушка. Она держится рядом со мной всё

утро, полагаю, потому что мы единственные две девушки в группе

парней. Должна сказать, меня это не слишком беспокоит. Возможно, это потому, что она компьютерный инженер, а я аэрокосмический, что

означает, что есть большая вероятность того, что я не увижу её после

сегодняшнего. Её зовут Алексис, и на ней ожерелье NASA поверх

футболки NASA, которая лишь едва прикрывает татуировку NASA на

верхней руке. — Готова поспорить, что с тобой, Ханна, то же самое, -

добавляет она, и я улыбаюсь ей, потому что Сэди и Мара настаивают

на том, что я не должна быть своей отдохнувшей стервой теперь, когда

мы живем в разных часовых поясах. Они убеждены, что мне нужно

завести новых друзей, и я неохотно согласилась приложить все усилия, чтобы заставить их заткнуться. Поэтому я киваю Алексис, как будто

прекрасно понимаю, что она имеет в виду, хотя втайне думаю: Не

совсем.

Когда люди узнают, что у меня докторская степень, они, как

правило, предполагают, что я всегда была академически одаренным

ребенком. Что я всю жизнь училась в школе в постоянном стремлении

к достижениям. Что я так хорошо училась, что решила остаться

студентом долгое время после того, как могла бы отказаться от этого и

освободиться от оков домашней работы и ночей, проведенных за

зубрежкой бесконечных тестов. Люди предполагают, и по большей

части я позволяю им верить в то, что они хотят. Заботиться о том, что

думают другие, - это слишком много работы, а я - за редким

исключением - не очень люблю работать.

Правда, однако, совершенно противоположна. Я возненавидела

школу с первого взгляда - и, как следствие, школа возненавидела

угрюмого, вялого ребенка, которым я была. В первом классе я

отказалась учиться писать своё имя, хотя Ханна (прим. пер. в ориг.

Hannah) - это всего лишь три буквы, повторяющиеся дважды. В

младших классах я установила школьный рекорд по наибольшему

количеству подряд задержанных дней - что происходит, когда вы

решаете занять позицию и не делать домашние задания по любому из

ваших предметов, потому что они слишком скучные, слишком

трудные, слишком бесполезные или всё вышеперечисленное. До конца

десятого класса я не могла дождаться окончания школы и оставить всё

позади: учебники, учителей, оценки, кружки. Всё. У меня не было

никакого плана на будущее, кроме как оставить всё позади.

У меня всю жизнь было ощущение, что меня никогда не будет

достаточно. Я довольно рано поняла, что никогда не буду такой же

хорошей, умной, любимой, желанной, как мой идеальный старший

брат и моя безупречная старшая сестра, и после нескольких неудачных

попыток соответствовать, я просто решила перестать пытаться. И

перестать заботиться. К тому времени, когда я была в подростковом

возрасте, я просто хотела...

Ну. По сей день я не знаю, чего я хотела в пятнадцать лет. Может

быть, чтобы родители перестали беспокоиться о моих недостатках.

Чтобы мои сверстники перестали спрашивать меня, как я могу быть

сестрой двух бывших лучших выпускников. Я хотела перестать

чувствовать, что гнию в собственной бесцельности, и хотела, чтобы

моя голова перестала постоянно кружиться. Я была запутанным, противоречивым и, оглядываясь назад, вероятно, дерьмовым

подростком, которого можно было окружать. Простите, мама, папа и

весь остальной мир. Никаких обид, да?

В общем, я была довольно потерянным ребенком. Пока Брайан

МакДональд, младше меня на класс, не решил, что приглашение меня

на встречу выпускников со словами: —"Твои глаза такие же голубые, как закат на Марсе" может заставить меня сказать "да".

К сведению, это ужасающая пикап-линия. Не рекомендую.

Используйте экономно. Не используйте вообще, особенно если у

человека, которого вы пытаетесь подцепить, карие глаза, и он это

прекрасно понимает. Но то, что было бесспорно низкой точкой в

истории флирта, в итоге послужило, если вы простите за

самовлюбленную метафору, своего рода метеоритом: он врезался в

мою жизнь и изменил её траекторию.

В последующие годы я узнала, что у всех моих коллег в NASA есть

своя история происхождения. Их собственный космический камень, который изменил ход их жизни и подтолкнул их к тому, чтобы стать

инженерами, физиками, биологами, астронавтами. Обычно это поездка

в начальной школе в Космический центр имени Кеннеди. Книга Карла

Сагана под рождественской елкой. Особенно вдохновляющий учитель

естественных наук в летнем лагере. Моя встреча с Брайаном

МакДональдом попадает под этот зонтик. Так случилось, что в ней

участвовал парень, который (предположительно) стал модератором

досок объявлений для инцелов2 на Reddit3, что делает её ещё более

неудачной.

Люди, одержимые космосом, делятся на два разных лагеря. Те, кто

хочет отправиться в космос и жаждет невесомости, скафандров, питья собственной переработанной мочи. И есть люди вроде меня: то, чего мы хотим - часто то, чего мы хотели с тех пор, как наши лобные

доли были ещё недостаточно развиты, чтобы мы могли думать, что

туфли на ногах - это хорошее модное заявление - это знать о космосе.

Вначале всё просто: Из чего он сделан? Где он заканчивается? Почему

звезды не падают и не разбиваются о наши головы? Затем, когда вы

прочитаете достаточно, начинаются большие темы: Темная материя.

Мультивселенная. Черные дыры. Вот тогда-то и понимаешь, как мало

мы понимаем об этой гигантской штуке, частью которой являемся. И

тогда начинаешь думать о том, можешь ли ты помочь получить новые

знания.

И вот так вы оказываетесь в NASA.

Итак, вернемся к Брайану МакДональду. Я не ходила с ним на

встречу выпускников. (Я вообще не пошла на встречу выпускников, потому что это была не моя сцена, и даже если бы она была, я была

наказана за провал экзамена по английскому языку, и даже если бы я

не была, к черту Брайана МакДональда и его плохо изученные пикап-линии). Тем не менее, что-то во всей этой истории меня зацепило.

Почему закат должен быть голубым? Да ещё на красной планете? Это

казалось чем-то, что стоит знать. Поэтому я провела ночь в своей

комнате, гуглила частицы пыли в атмосфере Марса. К концу недели я

записалась в библиотеку и прочла три книги. К концу месяца я изучала

исчисления, чтобы понять такие понятия, как тяга во времени и

гармонический ряд. К концу года у меня была цель. Туманная, запутанная, ещё не до конца определенная, но всё же цель.

Впервые в моей жизни.

Я избавлю вас от изнурительных подробностей, но остаток старшей

школы я провела, надрывая задницу, чтобы наверстать упущенное за

предыдущее десятилетие. Представьте себе тренировочный монтаж

80-х, но вместо того, чтобы бегать по снегу и делать подтягивания с

гимнастической палкой, я усердно работала над книгами и лекциями

на YouTube. И это была тяжелая работа: желание понять такие

понятия, как диаграммы H-R, синодические периоды или соединения, не облегчало их усвоение. Раньше я никогда не пыталась. Но в

нежном шестнадцатилетнем возрасте я столкнулась с невыносимым

потрясением, которое возникает, когда стараешься изо всех сил и

понимаешь, что иногда этого просто недостаточно. Как бы больно мне

ни было это говорить, но IQ у меня не 130. Чтобы действительно

понять книги, которые я хотела прочитать, мне приходилось

перечитывать одни и те же концепции снова и снова, и черт возьми, снова. Поначалу я получала удовольствие от того, что узнаю новые

вещи, но через некоторое время моя мотивация начала ослабевать, и я

начала задаваться вопросом, что я вообще делаю. Я изучала кучу

действительно фундаментальных научных вещей, чтобы иметь

возможность перейти к более продвинутым научным вещам, чтобы

однажды я действительно знала все научные вещи о Марсе и... и что

тогда? Пойду на «Jeopardy!»4 и выберу Космос за 500? Мне казалось, что это того не стоит.

Затем случился август 2012 года.

Когда марсоход «Кьюриосити»5 приблизился к атмосфере Марса, я

не спала до часа ночи. Я выпила две бутылки диетической колы, съела

арахис на удачу, а когда начался маневр посадки, я закусила губу до

крови. В момент, когда корабль благополучно коснулся земли, я

кричала, смеялась, плакала, а потом меня на неделю наказали за то, что

я разбудила всех домашних в ночь перед отъездом брата в

командировку в Корпус мира, но мне было всё равно.

В последующие месяцы я поглощала каждую маленькую новость

NASA о миссии «Кьюриосити», и по мере того, как мне становилось

интересно, кто стоит за снимками кратера Гейла, интерпретацией

исходных данных, отчетами о молекулярном составе Эолис Палус6,

моя туманная, неопределенная цель начала укрепляться.

NASA.

NASA было тем местом, где нужно было учиться. Летом между

средней и старшей школой я нашла рейтинг ста лучших инженерных

программ в США и решила подать документы в двадцать лучших. —

Тебе, наверное, стоит расширить сферу охвата. Добавь несколько школ

безопасности, - сказал мне мой консультант. — Я имею в виду, что

твои баллы действительно хорошие, и твой средний балл значительно

улучшился, но у тебя есть куча, - долгая пауза для прочистки горла, —

академических красных флажков в твоём постоянном послужном

списке.

Я задумалась об этом на минуту. Кто бы мог подумать, что то, что я

была маленьким дерьмом первые полтора десятка лет своей жизни, приведет к долгосрочным последствиям? Только не я. — Ладно.

Отлично. Давайте сделаем тридцать пять лучших.

Как оказалось, мне это не понадобилось. Меня приняли в

потрясающую школу (барабанная дробь, пожалуйста)... одну школу из

двадцати лучших. Настоящий победитель, да? Не знаю, то ли они

неправильно подали моё заявление, потеряли половину моих

стенограмм, то ли у всей приемной комиссии случился мозговой

пердеж, в результате которого она на время забыла, как должен

выглядеть перспективный студент. Я внесла депозит и примерно через