Ниже нуля

сорок пять секунд после получения письма сообщила в

Технологический институт Джорджии, что буду поступать.

Никаких шагов назад.

Поэтому я переехала в Атланту и выложилась по полной. Я выбрала

специальности и специализации, которые, как я знала, NASA захочет

увидеть в резюме. Я прошла федеральную стажировку. Я училась

достаточно усердно, чтобы сдать тесты, занималась полевой работой, подавала документы в аспирантуру, писала диссертацию. Когда я

оглядываюсь назад на последние десять лет, школа, работа и учеба -

это почти всё, что выделяется, за исключением знакомства с Сэди и

Марой и того, что я с неохотой наблюдаю, как они занимают место в

моём сердце. Боже, они занимают так много места.

— Как будто космос - это вся твоя личность, - сказала мне девушка, с которой я случайно спала в течение большей части второго курса

бакалавриата. Это случилось после того, как я объяснила, что нет, спасибо, я не заинтересована в том, чтобы пойти выпить кофе и

встретиться с её друзьями из-за лекции о Калпане Чавле, которую я

планировала посетить. — У тебя есть другие интересы? - спросила

она. Я быстро ответила ей: — Нет, - помахала рукой на прощание и не

слишком удивилась, когда на следующей неделе она не ответила на

моё предложение встретиться. В конце концов, я явно не могла дать ей

то, что она хотела.

— Неужели тебе этого достаточно? Просто заниматься со мной

сексом, когда тебе этого хочется, и игнорировать меня всё остальное

время? - спросил парень, с которым я спала во время последнего

семестра обучения в аспирантуре. — Ты просто кажешься... Я не знаю.

Крайне эмоционально недоступной. - Я думаю, может быть, он был

прав, потому что прошел едва ли год, а я не могу вспомнить его лицо.

Ровно через десять лет после того, как Брайан МакДональд

неправильно описал мои глаза, я подала заявление на должность в

NASA. Я прошла собеседование, затем получила предложение о

работе, и вот я здесь. Но в отличие от других новых сотрудников, у

меня нет ощущения, что мы с Марсом всегда были предназначены

друг для друга. Не было никаких гарантий, никаких невидимых нитей

судьбы, связывающих меня с этой работой, и я уверена, что пробилась

сюда с помощью грубой силы, но разве это имеет значение?

Нет. Ни капельки.

Поэтому я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Алексис. На этот

раз её ожерелье NASA, её футболка, её татуировка - они вызывают у

меня искреннюю улыбку. Это было долгое путешествие сюда. Место

назначения никогда не было определенным, но я прибыла, и я

нехарактерно, искренне, удовлетворенно счастлива. — Чувствую себя

как дома, - говорю я, и то, как она восторженно кивает, отзывается

глубоко в моей груди.

Когда-то в истории у каждого участника программы исследования

Марса тоже был свой первый день в NASA. Они стояли на том самом

месте, где сейчас стою я. Предоставили свои банковские данные для

прямого депозита, сделали нелестную фотографию для бейджа, пожали руки представителям отдела кадров. Жаловались на погоду в

Хьюстоне, покупали ужасный кофе в кафетерии, закатывали глаза на

посетителей, занимающихся туристическими делами, позволяли

ракете Сатурн-5 захватить дух. Каждый участник программы освоения

Марса делал это, как и я.

Я вхожу в конференц-зал, где с нами будет беседовать какая-то

крутая шишка из NASA, любуюсь видом из окна на Космический

центр Джонсона и остатки объектов, которые когда-то были запущены

к звездам, и чувствую, что каждый сантиметр этого места волнует, завораживает, электризует, опьяняет.

Идеально.

Затем я поворачиваюсь. И, конечно же, обнаруживаю того, кого

меньше всего хотела увидеть.