Не родись красивой

Глава 15

Нет, Катя ужаснулась не словам тети, которые раскрывали все тот же характер, такой постоянный в своем эгоизме: не дай бог, ее племянница, бедная родственница, пусть в мыслях присвоит себе комнату ее дочери, да и вообще — будет счастливее ее. Кате стало стыдно перед Костей за тетю. Все равно он узнал бы о ее жизни от нее самой, в другой, более благоприятный момент, а не сейчас, когда тетя так безобразно повела себя. И в страшном сне не представилась бы ей эта сцена.

— Костя, давай уйдем.

— Нет, подожди. Ведь мне предназначены эти слова.

Тетя, казалось, сожалела о том, что только что сделала. Но ей надо было следовать избранному поведению и дальше. Катя понимала, зачем тете понадобилось представить ее в унизительном виде, но понимала и то, что и для самой тети этот ее поступок не пройдет бесследно, ведь Костя не оставит без последствий — не такой он человек. Глядя на тетю, выслушали ее следующую тираду:

— Да, зачем притворяться… Моя племянница обитает здесь, в этой столовой. Остальные две комнаты принадлежат мне и моей дочери.

Наступило тягостное молчание. Катя прервала его:

— Да, Костя, это правда.

Катя не знала, как поступит Костя, но знала его взрывной характер, очень чуткий к несправедливости. И пыталась выйти из этой ситуации с меньшими потерями.

— Пойдем, покажу тебе свои апартаменты. — Тут же спохватилась, укорила себя в том, что этими словами только поджигает ситуацию. Но не могла остановиться. — Здесь мой стол, диван — он раскладывается, имеется встроенный шкаф, туда помещаются все мои вещи — одежда, книги, все мое наследство. Правда, есть еще чулан, где стоит моя разобранная мебель, доставшаяся от мамы. Иди сюда, садись. Ширма складывается, когда мы обедаем. Я сегодня опаздывала на учебу, не успела ее сложить.

Катя показала, как без ширмы выглядит ее закуток — на ее взгляд, достаточно пристойно. Посмотрев Косте в его потемневшие глаза, покачала головой: дескать, не ухудшай и без того неприятный момент. Увидела, что Косте сейчас не до деликатности и хороших манер, ей видно было, что чувствовал обиду за нее. Невольно представила Митю на месте Кости: как бы он отнесся к ее просьбе: наверняка бы внял ее молчаливой мольбе.

Костя круто развернулся и посмотрел на Катину тетю, продолжающую сидеть за обеденным столом и с каким-то интересом ожидающую последующего разворота событий. Но недаром он уже был опытен в разборе подобных ситуаций, правда, на этот раз она касалась его самого, а не его подчиненных. С возмущением подумал: в этой ситуации оказался не только он, но и его невеста. Она стояла рядом, готовая принять любое его решение. Напряжение было накалено до предела. Наконец Костя заговорил:

— Катя, эта женщина — сестра твоей мамы?

Катя кивнула. И оперлась на сложенную ширму. Боже, что же ее ждет?!

— Вижу, она не понимает, что обязана была заменить тебе мать… Я даже не говорю о твоей жизни вообще, о том, как она отнеслась к тебе после смерти твоей мамы. Я имею в виду настоящий момент: ты привела своего жениха познакомиться, а сестра твоей мамы ведет себя так, как будто она чужой человек с улицы, только что зашедший на эту кухню.

Катя видела, как он старается оставаться спокойным, хотя переполнен гневом. Как он сказал про тетю? что она чужой человек с улицы? Сильно сказано!

— Мы хотели пожениться, когда я вернусь, но оставить тебя здесь не могу после того, как увидел, где и как ты живешь.

— Костя, не горячись. — Катя охнула внутренне, ведь именно такого исхода она совсем не желала. — Прожила я здесь семь лет, и еще могу прожить немного. Пока ты не вернешься.

— Наверно, ты права. Но вот что я хочу сказать, прежде чем уйду отсюда. Надежда Михайловна, вы знаете, что такое грех? Это обидеть сироту. А уж обижать сироту семь лет подряд — это великий грех. Запомните эти мои слова. Запомните на всю оставшуюся жизнь. Идем. Если останусь — могу сказать и что-нибудь покрепче.

Не обращая внимания на тетю, которая пыталась его остановить каким-то возгласом, схватил Катю за руку, в коридоре сорвал с вешалки свою куртку и ее плащ. Катя торопливо открыла дверь, так боялась, что он выругается или еще бог его знает, что сможет сделать.

Побежали вниз по лестнице, на ходу одеваясь. Кате было неспокойно за Костю. Видела, что его состояние было ужасно. Чувствовала свою вину: нет, не надо было так спонтанно его приводить сюда, надо было повременить, подготовить почву. Да что теперь сокрушаться! Назад уже не повернешь, что произошло — то произошло.

Во дворе остановились, Костя укоризненно смотрел на нее. Катя заметила в окне тетю и потянула его за собой к стоянке. Сели в машину. Молча сидели, успокаиваясь.

— Черт, так хочется выпить! На худой конец закурить…

— Ты употребляешь спиртное? Куришь? Тебе можно?

Костя был так зол, что не слушал ее.

— Катя, какой день испорчен!

— Костя, если ты разрешишь себе считать окончание нашей разлуки испорченным, так и будет. — Катя попыталась успокаивающе подействовать на него. — Для меня наша встреча — такой праздник! А твое предложение — незабываемый праздник. Никто и ничто не испортит его!

Старалась успокоить его, но казнила себя — это она так непродуманно поступила и все испортила. Видела, что Костя продолжал расстроенно поглядывать то на нее, то куда-то в переднее стекло машины, при этом то сжимал руку в кулак, то разжимал, нервно постукивая по рулю. Катя накрыла его руку ладонью, страстно желая, чтобы он не продолжал так расстраиваться. Подумала: «Может быть, ему предложить таблетку успокоительную принять?» Костя заговорил:

— Ты, Катюша, ничего не рассказывала… Может, сейчас скажешь, почему?

— Что надо было тебе рассказать? Про свою нелегкую жизнь? Ты знал, что я сирота. Ты не должен сердиться на тетю. Она же мой единственный родной человек. И еще сестра родной человек, больше у меня никого нет. Да, я была обузой для тети, бедной родственницей — для сестры. И это ведь правда… не стоит закрывать глаза на это.

— Катя, как можно считать родными людей, употребляющих такие слова?!

И снова ей пришлось оправдываться.

— А почему я не должна называть их родными, а себя обузой? Так и есть на самом деле. Они не скрывают, не лицемерят.

Но Костю трудно было остановить.

— Ты уже взрослый человек. Неужели тебя устраивает такое положение?

— Костя, это временно. — Она решила сменить болезненную тему. — Знаешь, я тебе не рассказывала, но сейчас расскажу. О своей мечте. После того, как я закончу учебу, пособие мне, сироте, перестанут выплачивать. И по договору опекунского совета тетя обязана выплатить мне одну треть суммы за квартиру. Ну, вот… А может быть, добавлю к ней еще сумму на мое жилье от государства и куплю себе квартиру — конечно, через ипотеку. И у меня, представляешь, будет своя квартира. Это и есть моя мечта.

Костя выслушал и недоуменно спросил:

— Ну, что это за мечта? Мечтать надо о более возвышенных целях. К тому же у тебя будет муж… Ты об этом думала? Мы ведь поженимся? И нам будет, где жить. Зачем тебе еще квартира?

— Мечта должна осуществиться. Лишней эта квартира не будет.

Костя вздохнул.

— Когда будем знакомиться с моими родителями? Да, забыл: договаривались с Митей, что он поведет машину на обратной дороге домой. И согласился присутствовать при знакомстве, ты не будешь против? — Не дождавшись Катиного ответа, позвонил, коротко переговорил с другом. — Он сейчас подойдет, ему удобнее сюда прийти. Подождем?

— Тебе нельзя водить машину?

— Официально — можно. Но береженого бог бережет.

Помолчали.

— Костя, может быть, повременим со знакомством? Не много ли для одного дня? — Катя взяла Костю за руку и, глядя ему в глаза, храбро улыбнулась.

— Может быть, ты и права.

Катя отметила: Костя говорит, что она права, уже во второй раз. А он размышлял над ее словами. Потом предложил:

— Давай, отметим нашу помолвку, сходим втроем куда-нибудь? Ты спрашивала, можно ли мне выпить. Немного можно. И закурить одномоментно — тоже никакого вреда не принесет.

Катя обрадовалась, что Костя начал успокаиваться. Но он по-прежнему оставался мрачным. Оживился, когда сказал:

— Смотри, Митя идет — быстро добрался.

Вышли из машины встретить друга. Он выглядел очень молодо — высокий, стройный, в модной кожаной куртке с косой застежкой, со всегда отменной стрижкой из густых темно-русых волос. Обнял Костю, Катю поцеловал в щеку. Оглядел их с легкой улыбкой, дескать, рад, что вы, наконец, вместе. Удивился Костиной просьбе дать закурить. Попросил Катю:

— Катя, сядь пока на заднее сиденье. Мы перекурим.

«Какое удовольствие смотреть на них!» — в который раз думала Катя. И такое облегчение вдруг наступило, так покойно стало на душе. Поразительно, как действует на нее, на ее самочувствие Митя. И на Костю тоже благотворно повлиял приход друга. Заметно было, как он повеселел. Ведь не виделся с ним, как и с ней, долго — почти полгода. Наблюдая за ними из окна машины, Катя радовалась: «Добрый, милый Митя! Что бы мы без тебя делали?!»

А Костя тем временем коротко рассказал другу о встрече с Катиной тетей. И не так уж чудовищно выглядела эта встреча в его рассказе. Но Митя посерьезнел, забеспокоился о его самочувствии. Его искренняя забота вызвала горячий отклик в душе: «Добрый, отзывчивый Митя, как же я скучал по тебе!»

Не сговариваясь, друзья посмотрели на сидящую в машине Катю. Митя ответил улыбкой на ее улыбку. Ее лицо, обрамленное темными слегка вьющимися волосами, показалось ему как никогда прелестным. Зато Костя смотрел по-другому. Снова вспоминал недавнюю сцену с Катиной родственницей и ощущал неприятный осадок на душе. К этому чувству примешивалась обида на Катю, ведь она допустила такой поворот, омрачивший день, которого он так ждал. Но потом на смену этим чувствам пришла жалость к любимой, он сел рядом с ней, обнял, прижался губами к ее щеке, скользнул ниже и вдохнул чудесный запах ее кожи. И подумал: у него есть Катя и есть друг Митя. Все-таки он счастливый человек, этого не оспорить…