Васильки для Василисы

Глава 15

Князев Василевс

— Отчислишь? — глядя в глаза отцу, процедил я сквозь зубы.

— Стоило бы, — складывая руки на своей груди, выдал он. — Но для начала, поговорим. Хотелось бы услышать вашу версию произошедшего. Ну? Кто первый? Смелее!

— Это моя идея, — вскочив с кресла, “кинулся я на амбразуру”. — Боря здесь ни при чём. Он лишь помогал мне…

— Нет! — вклинился между нами Волков. — Идея была моя! Как и всё остальное…

— Как же! — резко перебил я друга. — Кабинет вскрыл я, значит и ответственность ложится полностью на меня.

— Пожалуй, я пресеку все ваши дальнейшие споры, — не дав открыть рта Борису, прервал нас отец. — Мне неинтересно “кто”, сейчас я хочу знать ответ на один единственный вопрос — зачем? Итак, слушаю, зачем вы оба проникли в мой кабинет?

Мы стояли напротив и буравили взглядами друг друга. На пару минут кабинет погрузился в полнейшую тишину, нарушаемую лишь пищащим звуком ноутбука. Бросив взгляд на монитор, только сейчас я заметил, что загрузка устройства была выполнена на все сто процентов. Чувство досады словно маленький зверек запертый в клетке царапало внутри грудины. Каких-то полчаса не хватило нам с Волковым, чтобы воплотить в жизнь тщательно продуманный план и “свалить в закат”, не встречая на своём пути никого, включая моего отца — Филатова Василия Петровича.

Тихий щелчок металлического замка и дверь в кабинет декана вновь оказалась распахнутой, являя нашим взорам нашего третьего “сообщника”.

— Василий Петрович, ни Боря, ни Вася не виноваты, — ровным, спокойным голосом обратился он моему отцу. — Дело в том, что парни вызвались помочь мне в одном щепетильном деле…

— Даже так? — не удержался Филатов от своего едкого замечания.

— Простите, но по другому, мы не могли поступить, — гнул свою линию Петров.

— Допустим… — заняв место за столом, декан провернул с ноутбуком какие-то манипуляции, после чего смог ввести пароль и зайти в систему. — Присаживайтесь, в ногах правды нет.

Обойдя широкий дубовый стол, мы втроем устроились напротив Филатова. Откинувшись на спинку стула, я стал ждать “приговора”. Причем заслуженного приговора. Тут, как ни крути, моя вина была налицо.

— Ну-с, я весь — внимание, — сложив руки в замок, он подпер ими свой подбородок. — Зачем вам понадобилось проникать в мой кабинет и взламывать компьютер?

— Дело в том… — одновременно заговорили мы с Мироном.

— Не все сразу, — тут же перебил нас Филатов. — Начнём с тебя.

Указав лёгким кивков головы в сторону Петрова, отец даже не взглянул в мою сторону.

— Всё дело в предстоящем отборе кандидатов от нашего университета, — честно признался парень.

— Та-а-ак… И что в нём не так? — Филатов слегка подался вперед.

— Да всё не так! — не смог сдержаться я. — Кто-то планомерно пытается”слить” Петрова, а ты этого даже не заметил.

— И с чего это такие предположения? — теперь цепкий взгляд карих глаз отца впился в моё лицо. — У вас есть какие-либо доказательства?

— Нет. Именно для этого нам и понадобился твой ноутбук, — констатировал я.

— Допустим, — предположил декан. — А подойти ко мне и поговорить напрямую, смелости не хватило?

— Василий Петрович, боюсь здесь полностью моя вина, — вновь вклинился между нами Мирон. — Мы не знали кому можно доверять, а кому нет.

— Обидно, — тихо выдохнул отец. — Впрочем, к этому я уже привык.

Поднявшись со своего кресла, декан подошёл к шкафу со стеклянными дверцами. Открыв его ключом, он молча вынул оттуда толстую папку, по всей видимости, с какими-то документами. Вернувшись к своему столу, Филатов положил её рядом со своим ноутбуком, только после этого он вновь поднял свой взгляд на нас троих.

— Думаю, то, что я предложу, решит все наши вопросы по поводу предстоящего выбора кандидатур раз и навсегда, — спокойно произнес отец, задерживаясь взглядом на каждом из нас. — Завтра утром, вы трое, летите со мной в Питер.

— В Питер? — прозвучало удивленное трио наших голосов.

— Совершенно верно, — положив ладони на столешницу, ответил отец.

— Прошу прощения, но что мы забыли в Санкт-Петербурге? — задал интересующий всех нас вопрос Мирон.

— Как я уже сообщил ранее, наша поездка решит все вопросы с выбором кандидатуры будущего обмена с лондонскими партнерами, — спокойно констатировал Филатов.

— И, позволь узнать, каким образом наша поездка решит эти “вопросы”? — еле сдерживая раздражения, выдохнул я.

— Завтра состоится встреча с нашими партнерами из Лондона, на которой я представлю своих лучших студентов, включая тебя, Борис, — обведя нас своим цепким взглядом, пояснил декан. — Поэтому, вы, сейчас же возвращается к себе, собираете все необходимые для поездки вещи и документы, после чего втроем приезжаете в мой дом.

— Это ещё для чего? — слегка опешил я от предстоящей перпективки.

— Для того, сын, чтобы подготовиться к собеседованию, которое последует сразу же после того, как я озвучу ваши имена и регалии, — невозмутимо ответил он.

— Хорошо, — кивнул я в знак согласия. — Тогда вопрос второй: для чего вам я?

— Как же? — удивленно переспросил отец. — На рассмотрении от экономического факультета всего две кандидатуры: Петрова Мирона и твоя.

Его слова слегка выбили почву из-под моих ног. Из всех возможных вариантов событий — оказаться единственным конкурентом Мирона, ни то чтобы не обсуждалось между нами, это даже не входило в мои планы.

— А, может мне кто-нибудь объяснить, как среди претендентов от нашего факультета оказалась моя фамилия? — моё искреннее недоумение было явно написано на лице. — Твоих рук дело?

Наши с отцом взгляды сошлись, словно две острые рапиры в очередном поединке. На пару мгновений в кабинете вновь воцарилась полнейшая тишина.

— Ты можешь обвинить меня во всех смертных грехах, — тихо вымолвил отец. — Но к твоему назначению я не имею никакой причастности. Все документы подавались онлайн, после чего проходили жесточайшую проверку. Ваши кандидатуры были одобрены нашими зарубежными партнерами. В конце августа, когда у одного из вас обнаружился недобор, а у другого вообще полная неразбериха с документами, мне пришлось самому разбираться со всеми бумагами. Напомню, что именно из-за этого я и вызвал вас двоих к себе.

Действительно, буквально в первых числах сентября меня и Мирона вызвали в деканат, вот только ни единого слова о моем участии в программе межвузовского обмена студентами не было сказано ни слова. Впрочем, про “обмен” Филатов тогда не заикнулся ни разу. Возможно, потому что нашу компанию в тот день разбавил ещё один студент нашей группы. Причем попал он тогда к нам по чистой случайности. Так сказать, парню просто не повезло, оказался не в то время, ни в том месте. Крыницкий давно стоял “на карандаше” у декана, теперь же к нему “на карандаш” попало и наше неразлучное трио.

— Допустим, мои данные каким-то чудеснейшим образом попали на отбор, — смирившись с обстоятельствами, продолжил я гнуть свою линию. — Могу я добровольно выйти из “борьбы”? Так сказать, оформить самоотвод?

— Увы, это уже не в моей компетенции, — признался Филатов. — Вам придётся защищать честь нашего ВУЗа на завтрашней конференции. И “слить” свою кандидатуру я никому не позволю.

В его взгляде чётко читалась решимость. Зная, каким педантичным диктатором мог быть мой отец, спорить с ним у меня не возникло никакого желания, впрочем, как и у других присутствующих.

Взглянув в лицо Петрова, я заметил, как тот плотно сжал свои губы, в его глазах читалось недоверие. Вот только к чему? Ко мне? К Филатову? Или же ко все этой абсурдной ситуации с моим внезапным конкурированием?..

Неужели, мой лучший друг действительно считал меня причастным к случившемуся? Бред! Я тысячу раз озвучивал свое решение, которое не имело никакой связи с учебой в Англии и получением миллионного контракта. И дело здесь было не в деньгах, не в статусе, и даже не в моих амбициях. Я не хотел учиться в Лондоне. И на это у меня были веские причины.

— У вас есть пара часов на сборы, — вновь напомнил декан, как только мы с Мироном двинулись к выходу. — Билеты на рейс я закажу прямо сейчас.

— Мы могли бы подъехать прямо в аэропорт, — предпринял я последнюю попытку договориться.

— Исключено! — даже не взглянув на меня, выдал отец.

Погруженный в интернет — паутину, он что-то печатал на клавиатуре, пробегаясь своим цепким взглядом по тексту на мониторе. Я был уверен, что паспортные данные мои и моих друзей уже находились у него под рукой. Возможно, именно их он сейчас так сосредоточенно вбивал, бронируя билеты на утренний рейс “Москва — Санкт — Петербург”.

— Василий Петрович, — неожиданно подал голос Борис. — Я хотел бы забрать оборудование…

— Нет. — Филатов резко оборвал моего друга, оторвав свой взор от компьютерного экрана. — Вся аппаратура останется здесь, в моем кабинете.

— Но… — Боря слегка замешкался, после чего продолжил диалог. Он словно пытался объяснить упрямому ребенку, что такое “брать чужое и не отдавать обратно”. — Вся техника, что была использована для, хмм… нашего “плана” позаимствована мною с кафедры информационных наук…

— Знаю, — вновь прервал Волкова отец.

— Если на кафедре узнают, что я взял аппаратуру…

— Во-первых, нужно было думать наперед о последствиях, — резко перебил Бориса декан, впиваясь в лицо друга буравящим взглядом. — А, во-вторых, я сегодня же верну все на кафедру. Самолично.

Да уж… Если взглядом можно было убивать, уверен, в кабинете сейчас замертво лежало бы сразу два трупа. За все годы общения с Волковым я впервые видел его в таком диком бешенстве. В темно-синих глазах друга бушевала такая сильная буря, что, казалось, она вот-вот поглотит парня целиком. Никогда бы не подумал, что между этими двумя настолько сильная неприязнь. Хотя, возможно мне это лишь почудилось, потому как, спустя пару мгновений, выражения лиц обоих резко изменились.

— Вы правы, — на губах Волкова появилась улыбка “раскаявшегося грешника”. — Я заслужил наказания, и, если вы решите сдать меня с потрохами — это ваше право. Об одном прошу, пусть это останется между нами. Не хочу, чтобы Ритани думала, что меня отчислили из-за вас. Позвольте мне самому рассказать ей о случившемся.

— Нет, — в голосе отца появились стальные нотки. — Рита не должна узнать ничего о том, что случилось сегодня в этом кабинете. И никакого отчисления, у меня на тебя совершенно другие планы.

Стоя возле самой двери, я старательно вглядывался в их лица. Лишь вчера эти двое с улыбками на лицах поздравляли Ритани с её очередным днём рождения, а сегодня за её спиной договаривались о неразглашении случившегося. Нет! Я обеими руками за то, чтобы никакая информация не просочилась дальше этих дверей. И всё же, сама ситуация до того неприятна, что мне самому захотелось во всём признаться сестре.

— Я понял вас, — все же согласился Волков, отступая к выходу. — Единственное, о чем прошу, быть осторожнее. Боюсь, даже ваша месячная зарплата не сможет покрыть расходы на ремонт этого оборудования, если с ним что-нибудь случится.