Васильки для Василисы

Глава 25

Князев Василевс

Меня всегда бесила фраза “От сумы и от тюрьмы не зарекайся” вот только теперь, находясь в местах не столь отдаленных, я действительно понимал смысл этого народного эпоса, и кажется, даже проникся к нему всей душой. А как иначе! Сын состоятельного, всеми уважаемого человека — декана одного из самых лучших университетов Москвы, угодил за решетку. Номер, прямо скажем, заслуживающий новостную колонку на самые первые страницы бульварной прессы. Спору нет, заслужил. Но всё же не думал, что обернётся всё именно так…

— Князев Василевс Васильевич, вы обвиняетесь по статье сто двенадцатой УК РФ… — прозвучали слова "страшного приговора" из уст женщины в полицейской униформе.

Словно сквозь вату я слышал, как отец пытался “разрулить” сложившееся положение вещей, за что ему огромное спасибо. Но даже его влияния и авторитета не хватило, чтобы хоть как-то сгладить эту ужаснейшую ситуацию. После того как на моих запястьях сомкнулись “железные браслеты”, меня увели к полицейской машине и усадили внутрь.

Я знал, что отец поедет вслед за стражами порядка, видел в окно, как он резво рванул к своему автомобилю. Даже такая поддержка для меня сейчас была как никогда необходима. Особенно радовал тот факт, что всего этого “безумия” не застала Ритани, которая часом ранее в сопровождении Мирона укатила в неизвестном направлении.

В полицейском управлении мне тут же организовали “одноместный номер”, в котором мне предстояло провести несколько часов, а возможно дней и ночей. Как объяснил чуть позже мой адвокат, прибывший в полицейский участок за пару минут до нашего приезда, по законодательству нашего государства в камере предварительного заключения подозреваемого могли содержать максимум семьдесят два часа. Но время моего заключения он обещал сократить до минимума, в чём я, конечно, сомневался, но всё же надеялся на лучший исход.

Находясь один на один со своими мыслями и чувствами, я понимал, что не просто так попал за решётку, и что на это были веские причины. И всё же, я ни капли ни о чём не жалел. В тот роковой вечер я поступил правильно. Иначе было нельзя. И если такова моя расплата, значит, так тому и быть.

— Князев! К тебе пришли! — послышался окрик со стороны решётки.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я тут же столкнулся с мрачным взглядом карих глаз. Всегда собранный и невозмутимый, отец выглядел сейчас слегка потерянным. Вглядываясь в моё лицо, он тяжело дышал, отчего его ноздри при очередном вдохе сильно раздувались.

— Ты как? — тихо спросил он, как только нас оставили наедине друг с другом.

— Как видишь, — бросил в ответ банальную фразу, разведя руками.

— Ну да… — устало вздохнул отец. — Обещаю, сын, что уже завтра утром ты будешь на свободе.

Не вдаваясь в подробности, он рассказал о том, что заключил с Борисом некую сделку на взаимовыгодных условиях.

— И во сколько тебе обошлась моя свобода? — не удержался я от вопроса.

— Если ты о деньгах, считай, что здесь обошлось “малой кровью”, — отмахнулся отец.

— И всё же? — не унимался я.

— Оставим все нюансы до твоего полного освобождения. Да, кстати, ни Ритани, ни Мирон не знают о твоём “злоключении”, поэтому будет лучше, если они и дальше будут оставаться в неведении, а ты за ночь придумаешь правдоподобную историю о том, что же тебя заставило так внезапно исчезнуть из моего дома на ночь глядя, и без своего мобильного телефона.

— То есть, ты им ничего не рассказал? — искренне удивился я.

— Нет. Посчитал, что так будет лучше. И надеюсь, что твоя легенда выйдет достаточно убедительной.

— Не переживай, у меня будет предостаточно времени до утра, — хмыкнул я, представив себе эти несколько бессонных часов в камере.

— Не волнуйся, уже завтра, ты будешь вспоминать всё это как один из своих ночных кошмаров, — его губы растянулись в нерешительной улыбке. — За учёбу можешь не переживать, я что-нибудь придумаю.

— Твою ж… — не сдержался я, вспомнив о своих планах на понедельник. — Василиса… Я же обещал отвести её завтра утром в Можайск.

Мысли о девушке в одночасье накрыли меня точно лавиной. А ведь я даже не мог предупредить Огневу. Оставалось рассчитывать только на помощь отца и на адекватное понимание девушки. Позже у меня ещё будет время на объяснения, а пока…

— Я решу этот вопрос в самое ближайшее время, — прозвучал уверенный ответ из уст моего отца, прервавший цепочку моих мыслей. — Твоя задача — не впадать в уныние и продержаться до завтрашнего утра. Задача ясна?

— Так точно, товарищ декан! — в шутливом жесте “отсалютовал” я, понемногу возвращая себе уверенность в завтрашнем дне.

С уходом отца я тут же погрузился в размышления. Несмотря на позднее время, сна не было ни в одном глазу, и это при том, что предыдущая ночь прошла не самым лучшим образом. Ничего! Во всём нужно искать свои плюсы. Впереди было больше десяти часов наедине с самим собой. Как раз хватит для того, чтобы как следует разобраться в себе и своих мыслях.

Время до утра тянулось бесконечно долго. Перемещаясь из угла в угол по тюремной камере площадью три на четыре, я торопил время, считая минуты до встречи со своим адвокатом. И вот, когда, казалось бы, моему терпению настал полный конец, мои мучения, наконец-то, закончились. Стоя спиной к решетке, я услышал лязгающий звон ключей, а спустя пару секунд, раздался тяжелый скрип дверных петель.

— Князев Василевс Васильевич, — обратилась ко мне женщина в полицейской униформе с большим количеством звёзд на своих погонах, из чего я смог сделать вывод, что мадам явно занимала руководящую должность. — Прошу за мной.

Дважды просить меня было не нужно. Широко шагая, я следовал за стражем порядка по длинному коридору, ведущему меня к долгожданной свободе. Когда до выхода оставалось каких-то пару метров, женщина свернула вправо, нырнув в дверной проём, и мне ничего не оставалось, как вновь последовать за ней.

— Ознакомьтесь, пожалуйста, — чётко чеканя каждое слово, произнесла она, и тут же протянула мне прямо в руки лист бумаги с напечатанным текстом. — Ниже поставьте свою подпись и сегодняшнее число.

Прочитав текст, из которого следовало, что все обвинения, предъявленные мне накануне, были сняты несколькими часами ранее, а также перечислены некоторые формальности, связанные с моим освобождением, я поставил свою размашистую подпись. Мне даже показалось, что дамочка, получившая документ обратно, вздохнула с облегчением. Хотя, возможно я выдавал желаемое за действительное.

— Что-то ещё? — задал я интересующий меня вопрос, не зная как действовать дальше.

— Нет, — тут же отреагировала женщина. — Вы свободны. Будем надеяться, что больше наши пути не пересекутся, — на последней фразе её губы растянулись в добродушной улыбке.

— Я тоже на это надеюсь, — улыбнулся я в ответ и смело шагнул в “светлое будущее”.

Возле полицейского участка меня уже ожидала отцовская машина с водителем и пассажиром, расположившихся на передних сидениях. Стоило мне бросить взгляд на пассажирское кресло, как моя радость резко уступила место дикому раздражению, граничившему со злостью.

— Ну, здравствуй, зятек, — обратился ко мне мужчина, сидящий справа от отца.

— И вам не хворать, Демид Иосифович, — еле сдерживая растущее с каждой минутой раздражение, процедил я сквозь зубы. — Какими судьбами?

— Да, знаешь ли, дела! Сам должен понимать, бизнес не терпит долгого отсутствия, — даже не оборачиваясь ко мне лицом, выдал Мараховский.

— Мама тоже прилетела? — перескочил я с одной темы на другую.

— Нет, — прозвучали в унисон два мужских голоса.

— Она прилетит в пятницу, — тут же пояснил отец.

— Ясно…

Дальнейшее наше путешествие, точнее общение, происходило уже без меня. Откинувшись на спинку пассажирского сиденья, я даже не заметил, как заснул. Видимо, две бессонные ночи вконец вымотали мой организм.

Проведя следующие два дня в доме отца, на третий я всё же решил вернуться в свои собственные “апартаменты”. Появляясь на учёбе день через день, старался поддерживать сложившийся образ весёлого парня, родившегося с “золотой ложкой” в зубах. И лишь немногие знали, как гадко было у меня на душе.

Все эти дни я тщетно пытался дозвониться до Василисы. Мне хотелось объясниться перед девушкой за случившееся. Не выдержав, я накатал несколько смс с искренними извинениями за внезапное исчезновение. Удивительно, но после пятого сообщения Огнева начала отвечать. Из нашей онлайн-беседы я выяснил пару аспектов, которые, так сказать, пролили свет на сложившуюся ситуацию. Во-первых, Василиса даже и не думала на меня обижаться, как я уже себе успел надумать. А, во-вторых, учёба действительно занимала практически всё свободное время девушки, и мои звонки она не игнорировала, а банально не слышала, так как её телефон всё время находился в беззвучном режиме. Уточнив время возвращения Василисы Прокофьевны, пообещал встретить её на автовокзале, хотя изначально искренне порывался самолично приехать за ней в Можайск.

— Не стоит, — ответила она отказом на моё предложение. — Мы с Юлией Владимировной прекрасно доедем на рейсовом автобусе.

— Понял! Не дурак. Дурак бы не понял, — припомнил я мудрую фразу. — Значит, буду ждать тебя на парковке. Марку и номер моей машины, надеюсь, помнишь.

После разговора с Василисой моё настроение резко рвануло вверх, правда ненадолго. Ложку дёгтя в мою бочку мёда подкинула моя собственная мать. Вернувшись в Москву, она медленно, но верно “прессовала” меня на тему продолжения стажировки в Лондоне.

— Мама! — всё же не выдержал я её прессинга. — На стажировку в Лондон едет Петров Мирон. И это уже дело решенное.

— Что? — пропищала она, бледнея на глазах. — Этот… этот…

— Да, мама, — уже более спокойно продолжил я. — Этот парень — будущий светила экономических наук. Он достойно представит наш университет перед нашими западными партнёрами. Я же продолжу своё обучение в Москве.

— Никогда, слышишь, никогда этот выскочка не займет место, предназначавшееся моему сыну, — её речь сейчас напомнила мне шипение змеи, раньше такую “технику” она оттачивала исключительно на моём отце, но, по всей видимости, я, как и он, впал в немилость у “княжны”.

— Значит так, ни тебе, ни кому-либо ещё, я не позволю диктовать свою волю мне или кому-то из моих близких людей, — собрав волю в кулак и применив навыки своего красноречия, высказался я. — Ни в какой Лондон я не поеду. Мало того, жениться на Ирэне Мараховской я тоже не намерен. Тем более, что здесь, в Москве у меня уже есть любимая девушка. Так что, маман, завязывай со своими интригами, и дай своим детям жить так, как они этого сами желают.

Не дав матери открыть рта, я развернулся на пятках и тут же покинул “родное гнездо”, которое больше пятнадцати лет считал своим домом. И только сейчас, прозрев окончательно, понимал, что, переступив три года назад порог этого элитного особняка со всеми своими вещами наперевес, я принял самое верное решение в своей жизни.

Приехав на автовокзал заранее, тут же занял место на парковке и стал дожидаться свою девушку. Василиса не заставила себя долго ждать. Сразу же по прибытию рейсового автобуса в Москву, она попрощалась с Зиминой и направилась к моему автомобилю. Не дойдя до парковки примерно пару метров, Василиса застыла возле парапетов и достала свой мобильный телефон из кармана пальто. Сперва я решил, что девушка банально забыла как выглядит моё авто, но получив от неё смс, понял, что она выжидает удобного момента, когда Юлия Владимировна благополучно скроется из виду. На моё счастье, ожидание продлилось меньше пяти минут.