Васильки для Василисы

— Простите, я так понимаю, вы — отец Василевса Васильевича, — блеснула своей интуицией женщина — офицер.

— Совершенно верно. И поэтому, на правах отца, имею полное право ознакомится со всеми интересующими меня бумагами.

— Много на себя берёте, Василий Петрович, — подключился к нашему разговору второй полицейский. — Одно то, что вы совершили в частной больнице, выдав гражданина Волкова за своего сына, приравнивает вас к соучастнику данного преступления. Хотите отправиться в тюремную камеру вслед за сыном? Можем устроить прямо сейчас.

— Покорнейше благодарю, — процедил я сквозь зубы, пытаясь заглушить рвущиеся на волю злость и отчаяние. — Уж лучше я за вами, так сказать, своим ходом.

Всё, что происходило дальше, напоминало сцену из второсортного детектива. На моих глазах руки Василевса были скованы наручниками, а самого парня, схватив с двух сторон, вывели на улицу и затолкали в полицейскую машину. Мне ничего не оставалось, как поехать на своём автомобиле вслед за “полицейским кортежем”.

Не теряя времени даром, я созвонился и поднял на ноги одного из лучших юристов Москвы, который к моменту нашего приезда уже находился в здании полицейского участка. Как оказалось, сегодня с утра к нашему дорогому “больному” уже успела наведаться наша доблестная полиция. За это время Борис не только успел накатать заявление на Василевса, но и попросить защиты. Оставалось узнать, как и каким образом он смог провернуть все эти действия. Причем, стоит заметить, что он умудрился всё это провернуть так тихо, что сам главврач до последнего оставался в неведении.

После долгого общения с представителями власти через адвоката, я так и смог ничем помочь сыну. По закону, в камере предварительного заключения по закону Российский Федерации его могли продержать до семидесяти двух часов. Не теряя драгоценного времени, я тут же рванул в больницу.

Как бы Борис ни пытался обезопасить себя, парень явно просчитался. Наша встреча состоялась в кабинете физиопроцедур, куда по назначению лечащего врача, Волкова привела медсестра.

— Ну здравствуй, сынок, — тихо поприветствовал я парня, лежащего на кушетке.

— Вы? Но как… — на его лице отразилась целая палитра чувств.

— Неужели ты и правда думал, что я спокойно буду смотреть на то, как моего сына посадят в тюрьму, пока ты за мои же деньги будешь загорать на больничной койке? И это после того, что ты пытался сотворить с моей единственной дочерью.

— Рита сама пришла ко мне в постель! — отчаянно закричал Боря. — Она моя невеста…

— Была, — резко перебил я его. — Была невестой.

— А это не вам решать, — упрямо заявил Волков, чем разозлил меня ещё больше.

— Ошибаешься, — стараясь изо всех сил взять себя в руки, продолжил я. — Послушай, парень. Исключительно в память о твоих родителях, я дам тебе последний шанс, поступить по совести…

— По совести? — не на шутку вспылил Борис. — А вы? Вы сами! Много ли раз вы поступали по совести? Взять хотя бы моих родителей!

— И не понимаю тебя, парень… — удивленно уставился я на Борю.

— После их смерти, вы нагло воспользовались плодами моего отца! — выплюнул он мне в лицо свои беспочвенные обвинения.

— Во-первых, эти, как ты выразился, все эти “плоды” были нашими совместными разработками. А, во-вторых, не я стал причиной их смерти. Это был несчастный случай. И тебе это доподлинно известно, — я старался подбирать нужные слова, плавно подводя парня к прописным истинам. — Я бы никогда не поступил со своим лучшим другом подло, в отличие от тебя. И он это прекрасно знал.

— Я не желаю зла Василевсу, лишь хочу, чтобы он получил по заслугам, — упрямо заявил Борис.

— Хорошо, — согласился я, чем явно удивил своего собеседника. — Значит, каждому воздастся по его заслугам. Прямо сейчас моя дочь пишет на тебя заявление о попытке изнасилования. Осталось лишь приложить к нему результаты твоих анализов, и "вуа-ля"! Уверен, следующие часы своей жизни ты встретишь в соседней с моим сыном камере, а не в этой замечательной больнице.

— Вы блефуете, — с сомнением в голосе, произнес Боря. — Никогда не поверю, что вы рискнёте честью вашей любимой дочери.

— Так это и не моя идея, — уверенно выдал я. — Сопоставив открывшиеся факты, действия моего сына будут переквалифицированы, и максимум, что ему будет грозить, так это “условка”. А вот твоя дальнейшая судьба вряд ли будет безоблачной. Знаешь, что в тюрьме делают с насильниками? Не знаешь? Думаю, тебе будет очень интересно и познавательно.

Глядя на парня, который явно испытывал в данную секунду противоречивые чувства, я развернулся на сто восемьдесят градусов. Свою задачу на сегодня мне удалось выполнить на все сто процентов. Взявшись за ручку, я ещё раз обернулся на парня. Но, не успел я открыть дверь, как в спину мне прилетело нетерпеливое “подождите”.

— Я готов рассмотреть ваши предложения, — стараясь выглядеть уверенно, заявил парень, заглядывая мне в глаза.

— Сколько? — произнёс я единственное верное слово.

— Десять миллионов.

— Три…

— Пять!

— Хорошо, пять миллионов, — согласился я с условиями Волкова. — И ты навсегда исчезаешь со всех горизонтов моих и моей семьи.

— Договорились.

Выйдя в коридор, я тут же созвонился с Виноградовым. Мне не хотелось втягивать в свои проблемы лишних людей, поэтому мой выбор пал именно на этого человека, проверенного и надёжного. Озвучив нужную сумму, я был готов подписать любой документ, только бы деньги в самое ближайшее время были у меня на руках. Вот только чуда не произошло. Заверив меня, что нужная сумма будет у меня уже завтра, в понедельник, максимум в половине восьмого утра, Виноградов отключился. Мне же осталось ждать каких-то четырнадцать часов, для того чтобы вызволить своего единственного сына из заточения и избавиться раз и навсегда от ноющего нарыва под названием “Борис Волков”.