Васильки для Василисы

Глава 27

Филатов Василий Петрович

Я как чувствовал, что свой сорок первый день рождения не нужно было праздновать с таким солидным размахом. Вон, прошлогодний вообще не отмечал, и этот не стоило. Вот только новость о моём новом назначении спутала мне все карты. В итоге: банкетный зал на восемьдесят персон, охрана и тупая головная боль к началу мероприятия были обеспечены.

Стоя в кругу родных и близких, с широкой улыбкой на лице я принимал двойные поздравления и в который раз мысленно давал себе обещание — больше никогда в своей жизни не отмечать свои дни рождения.

— Слушай, у тебя сейчас такое выражение лица, словно ты проглотил с десяток лимонов, — услышал я недовольный голос бывшей супруги.

— Не нравится — не смотри, — буркнул я, даже не удостоив её своим взглядом.

Вернувшись следом за своим любовником в Россию, Марго оккупировала мой дом, в котором уже больше недели проживала наша младшая дочь Ритани. Я знал, что бывшая жена днями и вечерами напролёт уговаривала девушку на переезд в Лондон. Если честно, я и сам порой ловил себя на мысли, отправить дочь учиться за границу. Вот только мысли о разлуке тупой болью отдавали в область грудины. Возможно, если бы я женился, мне бы было легче отпустить свою малышку в “большое плавание”. Вот только единственную претендентку на этот сомнительный статус “будущей супруги” прямо из-под моего носа увёл собственный сын.

Василису я заметил сразу же, как только она в сопровождении своей подруги переступила порог банкетного зала. Глядя на то, как с ней “воровал” Мараховский, мне дико захотелось прямо сейчас пересчитать количество его идеально белых зубов. Вот же, “престарелый кобелина”! Такого и могила не способна была исправить. Наблюдая за тем, как процессия из четырех человек во главе с моим другом и с недавних пор бизнес-партнером, направилась прямиком ко мне, приготовился к “неожиданной” встрече с рыжеволосой колдуньей.

— Позвольте вам представить нашего дорогого именинника. Филатов Василий Петрович, — громко произнёс Валентин Моисеевич Виноградов, вызвав на лицах девушек явное недоумение.

— С днём рождения, Василий Петрович, — первой пришла в чувство Огнева.

Протянув свою руку для приветствия, она явно не ожидала, что я повторю тот самый “трюк”, что и Мараховский. В какой-то момент, мне захотелось большего, чем простого поцелуя нежной ладошки, покоящейся в моей руке, если бы не одно “но”…

— Позвольте и мне внести свою лепту в наше знакомство, — встав между мной и Василисой, сын перехватил руку девушки, сплетя свои и её пальцы в замок. — Мама, папа, Ритани… Василиса — моя любимая девушка.

Чёрт! Чёрт! Дьявол!.. Грудь сдавило так сильно, словно её придавило тяжелой медвежьей лапой. Стараясь взять себя в руки, глубоко вдохнул через нос.

— Что ж, сын, — сдерживая изо всех сил своего “внутреннего зверя”, обратился я сразу же к обоим. — Рад за вас. Василиса, добро пожаловать в нашу семью.

Краем глаза, я заметил, как перекосило лицо Маргариты. Казалось, ещё секунда и “бывшая” накинется на девушку, чтобы разорвать ту на мелкие кусочки. Удружил сын, ничего не скажешь!

— Простите, — еле слышно прошептала Василиса. — Я скоро вернусь…

Развернувшись на каблуках, девушка со скоростью дикой пантеры ринулась сквозь толпу приглашенных гостей. Я видел, как Василевс намеревался броситься следом, но тут же был пойман за рукав пиджака ловкой рукой Маргариты.

— Ты совсем с ума сошёл? — прошипела она в лицо сына. — У тебя в Лондоне уже есть невеста!

— Невеста? — брови парня выгнулись дугой, а губы растянулись в брезгливой ухмылке. — Что-то я не припомню, чтобы кому-то из лондонских девушек делал предложение…

— Перестань паясничать! — взвизгнула бывшая супруга. — Ирэна — прекрасная девушка из хорошей семьи. Вопрос с твоей женитьбой решен, и я не позволю…

— Не позволишь? — громко перебил Василевс свою мать, что та на мгновение потеряла дар речи. — Мне не пять, чтобы мне кто-то что-то разрешал или запрещал. И свою собственную судьбу я буду решать сам. Даже если вам, моя дорогая маменька, она будет не по нраву…

Ответить сыну Марго не успела. Я заметил, как от удивления округлились её глаза, а на лице Ритани отразился неподдельный страх. В следующую же секунду острая боль пронзила мою правую скулу…

Всё то, что происходило дальше, напоминало идиотскую постановку “погорелого театра”. Хотя, нет! Как правильно заметил Мараховский, это был цирк в прямом и переносном смысле этого слова. Цирк со слезами на глазах, вот только далеко не от смеха.

Стоя на коленях и рыдая в голос, Марго уже не выглядела той надменной с*кой, что была несколькими минутами ранее. Сейчас она скорее напоминала побитую шавку, скулящую от боли.

— Уведи её, сейчас же! — рявкнул я на Мараховского, который словно только и ждал моей “команды”.

Извинившись перед гостями, я покинул зал вслед за Марго. На душе было паршиво и муторно. Никогда бы не подумал, что в моей жизни могло накопиться столько дерьма. Выйдя на мансарду, глубоко вдохнул морозный воздух, пытаясь хоть как-то привести свои мысли в порядок.

— Ты здесь… — услышал я взволнованный голос дочери за спиной. — Банкет продолжается, вот только не хватает виновника торжества.

— Как ты? — обняв за плечи, подошедшую ко мне дочь, поинтересовался я её душевным состоянием.

— Как видишь! — уголки её губ чуть дрогнули в некоем подобии улыбки. — История с Борисом в прошлом, а потому, заниматься самобичеванием я не собираюсь.

— Всегда знал, что мне повезло с дочерью, — устало произнёс я, после чего нежно поцеловал девушку в висок. — Иногда ты бываешь гораздо умнее своих собственных родителей. Кстати, как там мама?

— Не знаю… — вздохнула малышка. — Демид увёз её домой. Меня больше беспокоит самочувствие Лёвы.

— Чёрт! — выругался я себе под нос.

Вновь самоустранившись, я совсем не подумал о чувствах своих детей. Какие бы эмоции не одолевали меня сейчас, в первую очередь я должен был подумать о них. Не каждый день мои сын и дочь узнавали о том, какую “грязную игру” за спинами вела их собственная родная мать.

— Где он? — поинтересовался я на ходу, кинувшись к выходу из мансарды.

— Эмм… Сложный вопрос, — семеня следом за мной, озадачила меня своим ответом Ритани.

— То есть?..

— Дело в том, что он уже больше получаса пытается найти свою девушку, которая исчезла словно по волшебству. Телефон отключен. Настя, её подруга, говорит, что Василиса позвонила ей сразу же после разразившегося скандала и попросила передать, что хочет побыть одна.

— Хмм… Хочешь сказать, что она уехала, не сказав никому ни слова? — остановился я, заглянув в карие глаза дочери, словно в них мог найти ответ на свой вопрос.

— Охрана видела, как рыжеволосая девушка выбежала вслед за Борей, — тяжело вздохнув, подтвердила Ритани мою догадку. — Обратно она так и не вернулась.

Два дня от Василисы не было ни единого звонка, ни смс. Домой девушка так и не вернулась. На работе, к слову, Огнева тоже не появилась. Лишь к обеду я узнал от Кузьминой Раисы Михайловны, что в воскресенье вечером Василиса Прокофьевна прислала ей сообщение о том, что с понедельника официально уходит на больничный.

Больше двадцати минут Раиса Михайловна сокрушалась по поводу нашего нового “ущербного” преподавателя, которого прислало нам наше руководство. И о том, что в наших же интересах распрощаться с такой аспиранткой, как можно скорее, пока она более прочно не обосновалась в штате наших сотрудников.

Поблагодарив сотрудницу за оперативность и пожелав хорошего рабочего дня, я покинул кабинет Кузьминой и поднялся в деканат. Несмотря на то, что с недавних пор официально я уже был назначен на должность генерального директора банковской холдинговой компании, полномочия декана с меня пока ещё никто не снял.

Новость о том, что девушка жива, хоть и не совсем здорова, меня несказанно обрадовала. Погрузившись в работу, я даже не заметил, как пролетело три часа. Слабый стук в мою дверь привлёк моё внимание.

— Войдите, — не отрывая своего взгляда от компьютерного монитора, крикнул я.

— Привет, — услышал я голос собственной дочери, тут же забывая про документ, что изучал секундой ранее.

— Привет, — поздоровался я в ответ. — Судя по тому, что ты здесь, разговор не терпит отлагательств.

— Гмм… Не знала, что мой родной отец научился читать мысли, — хмыкнула Ритани.

— Боюсь, что вынужден разочаровать тебя. Мысли читать я так и не научился, а жаль… — поднявшись со своего кресла, я пересел ближе к дочери. — А вот читать эмоции по твоему лицу немного умею. Ну же, давай, рассказывай, коль пришла.

— Пап, я хочу перевестись в другой университет, — тут же призналась она.

— И куда же ты хочешь?

— Я уже подала свои документы на рассмотрение в Мельбурнский университет, — на одном дыхании произнесла дочка.

— Австралия? — опешил я от её признания. — А ещё дальше ничего не было?

— Ну… Ты же понимаешь, что Оксфорд и Гарвард — уже не вариант, — усмехнулась дочь.

Да уж… Тема “Лондона” в нашей семье для моих детей уже точно была закрыта. По крайней мере на ближайшее время.

— Ты, правда этого хочешь? — устало выдохнул я.

— Хочу…

— Ну, если так, то я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы ты попала в университет в самое ближайшее время, — искренне пообещал я.

— Спасибо, пап, — обняв меня за шею, прошептала Ритани. — Только у меня будет ещё одна просьба.

— Не говорить об этом маме? — тут же догадался я.

— Нет. Не говори об этом никому… Включая маму.

Подъезжая к дому, мы с Ритани договорились в самое ближайшее время съездить в посольство Австралии, для уточнения главных вопросов, касающихся студенческой визы и проживания в одном из штатов данного государства. Возле самых ворот я увидел припаркованный автомобиль сына, и тут же въехал на территорию своего дома.

— Сегодня прямо “день паломничества” детей к родному отцу! — воскликнул я, направляясь к дверям, где дожидался меня старший сын.

— Ну, хоть у кого-то из нас хорошее настроение, — насупив брови, пробубнил Василевс, следуя вслед за мной.

— Мое настроение зависит только от меня, — назидательно пояснил я. — Запомни сын, ценность хорошего настроения состоит в возможности радоваться всему, даже мелочам, как и способность противостоять ударам судьбы.

— С какой это радости ты решил пофилософствовать? — высказался Василевс, усаживаясь рядом с младше сестрой на диван.

— Мне сорок один год, можно сказать, лучшая половина моей жизни уже за плечами. Да и с кем мне обсуждать столь значительные темы, как не со своими родными детьми, — заключил я. — Теперь я бы хотел послушать тебя, сын.

— Я трижды заезжал домой к Василисе, но всё без толку, — с отчаянием в голосе поведал он. — На работе, я знаю точно, она тоже сегодня не появлялась. У меня нет даже мыслей, где искать Василису.

— Что-то подобное мы с тобой уже проходили, — напомнил я ему историю с Подмосковным санаторием, где Огнева "пряталась" ото всех больше трёх недель. — Уверен, девушка появиться в самое ближайшее время. Единственное, что мне удалось выяснить сегодня, так это то, что вчера вечером Василиса звонила Кузьминой и сообщила ей о том, что оформила больничный.