Васильки для Василисы

Глава 21

Филатов Василий Петрович

День пятницы не задался с самого утра. Мало того, что вторую неделю бывшая жена выносила мне мозг своими необоснованными претензиями, так ещё и в университете начался полный кавардак. Сразу трое преподавателей свалились с сезонной простудой, и мне приходилось каждый день искать им замены. После обеда, когда мои несчастные глаза уже болели от компьютерного монитора, а задница от долгого сидения на одном месте приобрела квадратную форму, на мой сотовый прилетело сообщение с великолепными новостями. В тексте говорилось о том, что Огнева Василиса Прокофьевна закрыла больничный и с понедельника готова была приступить к своим прямым обязанностям.

Получив мощный прилив позитива, я вновь углубился в документы, которые требовали моего пристального изучения. Громкий стук в дверь заставил меня снова отвлечься от чтения очередного нормативного акта.

— Войдите! — не поднимая головы, громко крикнул я неожиданному посетителю.

— Прошу прощения, Василий Петрович, что отвлекаю, — решительно переступив порог моего рабочего кабинета, настойчиво произнесла Кузьмина Раиса Михайловна. — Но дело не терпит отлагательств.

— Присаживайтесь, — махнув головой на ряд стульев, стоящих возле моего стола, вздохнул я и, дождавшись, когда женщина устроится на одном из них, тут же продолжил. — Слушаю вас, Раиса Михайловна.

— Я по поводу курсов, на которые должна была поехать Зимина Юлия Владимировна…

— И, что с ними не так? — едва сдерживая свое раздражение, поинтересовался я.

— Ну, как же… — удивленно выпучив глаза, заголосила женщина. — В заявке значится педагог от нашего факультета. Но вы же знаете, что Юленька была вынуждена уйти на больничный. Эта простуда…

— Всего лишь сезонное заболевание, — закончил за нее я, понимая куда могут завести причитания Кузьминой.

— Не спорю, — меняя тон беседы, продолжила Раиса Михайловна. — И всё же! Я понятия не имею, кого из преподавателей отправить в понедельник в Можайск. Своё участие мы подтвердили ещё неделю назад. Не говоря уже об оплате гостиницы, как, собственно, и самих курсов.

— Я решу этот вопрос в самое ближайшее время, — стараясь вложить в свой голос максимальный процент уверенности, пообещал я. — Тем более, что выбор у нас весьма богатый. Если вы помните, в ближайшие два — три года на аттестацию планируются по меньшей мере семь педагогов. Уверен, многие из них уже сегодня готовы открыть именные чеки.

— Полностью с вами согласна, — растянув губы в улыбке, елейным голоском прощебетала Кузьмина. — Они нам ещё спасибо скажут, что мы преподнесли им всё на блюдечке с голубой каёмочкой.

— Если это всё, — вновь опуская взгляд на кипу документов, ожидающих моего внимания, произнес я. — Я вас больше не задерживаю.

— Да — да, — спешно поднимаясь со стула, пролепетала Кузьмина. — Ах, да! Чуть не забыла! В понедельник с больничного выходит Огнева.

— Большое спасибо за информацию, — выдохнул я, так и не подняв своей головы.

Услышав хлопок закрывшейся двери, я откинулся на спинку кресла. Закинув руку назад, привычным движением головы размял затекшие шейные позвонки, после чего протянул руку к своему гаджету. На мониторе тут же высветилось сообщение о пропущенном вызове.

— Привет, родная, — услышав ласковое “привет, пап”, ответил я дочери. — Прости, не услышал звонка.

— Ничего, я бы перезвонила позже, — спокойно заверила меня Ритани.

— Что-то случилось, или ты просто соскучилась по своему старику?

— Па! — укоризненно пробормотала дочь. — Тебе до старика ещё стареть и стареть.

— Спасибо, родная, но если ты забыла, через пару недель мне предстоит разменять пятый десяток.

— Знаешь, мне иногда кажется, что ты выпил какое-то зелье, которое остановило твоё старение, — рассмеялась Ритани. — Вон, взгляни на маму! Она изо дня в день борется с возрастными изменениями. Я уже даже и не знаю, есть ли на нее теле хоть один участок кожи, которого не касался нож пластического хирурга.

— Она — женщина, — выдохнул я, словно пытаясь этими двумя словами объяснить одержимость своей бывшей супруги пластической хирургией.

— Вот-вот! А ты мужчина. Проснулся, умылся, побрился, причесался — и уже красавчик.

— Ты мне льстишь…

— Ни капельки! Поставь вас с Василевсом рядом и предложи девушке выбрать одного из вас себе в спутники, уверена, она не сразу это сделает. Поверь мне, если бы мне в жизни встретился такой человек, как ты, папа, я бы без лишних сомнений выскочила бы за него замуж.

— Ты ж, вроде, уже встретила своего суженого? — с сомнением в голосе, спросил я.

— Знаешь, пап… — в голосе дочери появились грустные нотки. — Мне кажется, что мы с Борисом слишком торопимся…

— Что значит, торопитесь? — осторожно переспросил я.

— Мне кажется, что я еще не готова…

В трубке повисла напрягающая тишина, которую я боялся нарушить. На секунду мне показалось, что Ритани надрывно вздохнула, словно пыталась скрыть от меня рыдания. Неприятный холод сковал мое сердце тугими силками. Но, зная свою дочь, я сдерживался, давая ей возможность самой открыть свою душу. Даже если для этого ей потребуется не один день.

— Пап, — тихо выдохнула Ритани, нарушив затянувшуюся паузу. — Ты не против, если я поживу у тебя какое-то время?

— Мой дом — твой дом, — напомнил я прописную истину. — Тем более, что ключи у тебя есть.

— Спасибо, — еле слышно прошептала она. — Я люблю тебя, пап.

Попрощавшись со своей малышкой, я вновь погрузился в свои бесконечные думы. Если у моей малышки что-то не заладилось со своим женихом, она приняла самое верное решение. Иногда именно разлука с любимым человеком помогала принять верное решение. Переживания за Василису натолкнуло меня на мысль, что мои чувства к девушке вовсе не симпатия, а что-то гораздо большее. С каждым днем, не видя рыжеволосую колдунью, я испытывал такие сильные эмоции, которые не касались струн моей души уже более десятка лет. Заходя в лифт, я вновь и вновь мысленно погружался в воспоминания, связанные с девушкой.

Чёрт! Я довел себя до такого состояния, что вовсе отказался от лифтов, пользуясь исключительно лестницей. Хуже обстояли дела, когда моя нога переступала порог моего кабинета, где месяц назад я держал рыжеволосую красавицу в своих объятиях. Глядя в её изумрудные глаза, мне впервые в жизни после развода с Маргаритой хотелось не просто затащить объект своего желания в постель, во мне проснулся тот самый Филатов — романтик, каким я был с десяток лет назад.

Захлопнув ноутбук, я резко сорвался с места. До конца рабочего дня оставалось чуть меньше часа, но сидеть в душном кабинете у меня больше не хватало сил. Схватив пальто, я тут же закрыл свой рабочий кабинет и спустился на стоянку.

Домашний адрес Василисы я смог раздобыть без лишних усилий, и теперь на всех парах гнал к дому той, чей образ не покидал меня ни днём, ни ночью. Вот только, я никак не ожидал, что в дверях её квартиры меня встретит не Василиса, а мой собственный сын.

Справившись с первыми эмоциями, я мысленно проанализировал сложившуюся ситуацию. О том, что Василевс увлечен Огневой мне было известно наверняка, оставалось выяснить, какие чувства к парню испытывала сама Василиса. И даже если сейчас между ними всего лишь дружба, судя по всему, стоит моему сыну продолжить свои ухаживания, то в самое ближайшее время девушка ответит ему взаимностью. Неожиданное решение возникло само собой. Расстояние и время — вот два верных составляющих для проверки чувств, как с её стороны, так и с его.

— С понедельника у вас начинаются курсы повышения квалификации, — слова сами сорвались с моих губ, воплощая в жизнь мой наспех придуманный план.

— Вы, серьёзно? — искренне удивилась Огнева

— Абсолютно. В понедельник с утра, вы едете в Можайск на неделю. Проживание в местной гостинице и трехразовое питание уже оплачено.

— Я еду одна? — с опаской в голосе спросила девушка.

— Да. Но если представится возможность, в конце учёбы к вам присоединится ещё один наш сотрудник.

Я старался, чтобы мой голос звучал спокойно и невозмутимо. И только после озвученной перспективы поездки в другой город, сообразил под какой удар своим решением подставил Василису. Два часа в электричке тем, более после операции — вот что ожидало Огневу в понедельник. Слава всевышним, у моего сына под его пышной шевелюрой находился здраво соображающий мозг.

— Я отвезу Василису сам, — выдал парень, после небольшой словесной перепалки. — И если вы не против, я бы уже поужинал, с утра ничего не ел.

— Ой! Прости, совсем вылетело из головы, — тут же засуетилась девушка. — Василий Петрович, надеюсь, вы составите нам с Василевсом компанию?

— Конечно, — без доли сомнения принял я предложение хозяйки.

Оставлять в этот вечер Василису и Василевса наедине уж точно не входило в мои планы. Устроившись поудобнее за столом я приготовился к ужину в маленьком “семейном” кругу.

— Знаете, Василиса, вы нас очень напугали своим исчезновением, — разоткровенничался я.

— Хмм… я это поняла, — хмыкнула девушка. — Как только увидела, сколько пропущенных звонков поступило на мой телефон.

— Кстати, — тут же отреагировал на её слова Василевс. — Можешь объяснить, как так вышло, что за всё то время, что проходило твое лечение и реабилитация, ты ни разу не ответила ни на один звонок, не говоря уже про смс?

— Эмм… Дело в том, что я посеяла свой мобильный телефон в машине подруги, которая отвозила меня в Подмосковье. И всё это время он пролежал там. — откровенно призналась Василиса. — Перед самой выпиской Настя отдала мне гаджет, который к тому времени уже не подавал никаких признаков жизни.

— То есть, телефон пролежал в её машине все три недели? — решил всё же уточнить я.

— Скорее всего, Настя обнаружила его как только отъехала от санатория, — высказала она своё предположение. — Тем более, что тот, как я поняла, звонил не переставая. Вот только вернуть его она не захотела, мотивируя это тем, что лишние телефонные разговоры будут отвлекать меня от лечения и плохо скажутся на моём физической и душевном восстановлении. По крайней мере, так Настя объяснила мне свой поступок.

— Хорошая у тебя подруга, — процедил сквозь зубы Василевс. — Познакомишь?

— Да, вы вроде как знакомы, — загадочно улыбнулась Огнева.

Неужели Василиса вхожа в круг молодёжной “тусовки” золотого поколения Москвы? Хотя… Вряд ли. Иначе мы встретились бы с ней гораздо раньше. Да, и если судить по маленькой однушке, в которой девушка проживала, её родители явно не из числа московского бомонда.

— И кто же это? — на долю секунды опередил меня сын своим вопросом.

— Анастасия Виноградова, — как на духу призналась Василиса.

— Виноградова? — теперь наши с парнем голоса прозвучали в унисон.

— Дочь Виноградова Валентина Моисеевича? — не дав открыть рта сыну, перефразировал я свой вопрос.

— Она самая, — улыбнулась Огнева, обнажив свои ровные белые зубки.

— Но как…

— Мы с первого курса учились с ней в одной группе. Сдружились. Все пять лет просидели за одной партой. — ответила девушка, предугадав вопрос Василевса.