Васильки для Василисы

Глава 17

Филатов Василий Петрович

Вернувшись в Москву через три дня, я был искренне рад тому факту, что питерская конференция прошла с большим успехом. Как я и ожидал, мои студенты были на высоте. И это, несмотря на то, что весь материал получили лишь накануне поездки. Больше всего меня обрадовал тот факт, что во время поездки наши с сыном отношения, наконец-то, сдвинулись с мертвой точки. Мало того, в один из вечеров Лёва назвал меня “пап”. Скорее всего, он сделал это машинально, что, впрочем, не отменяло моего внутреннего ликования.

Проснувшись утром в хорошем настроении, я впервые за десять лет ощутил себя почти счастливым человеком. И сегодня это навязчивое “почти” я собирался изменить раз и навсегда.

Подъезжая к зданию университета, с каким-то особым трепетом готовился ко встрече с “рыжей бестией”, что стала для меня моим личным наваждением. Находясь в Питере, не проходило и пяти минут, чтобы мои мысли не возвращались к юной огневолосой аспирантке. Стоило прикрыть глаза, как передо мной тут же возникал её дивный образ. Её большие миндалевидные глаза цвета весенней зелени смотрели на меня так, словно всматривались в самую душу. В её взгляде хотелось утонуть, раствориться, рассыпаться на мелкие кусочки. Но ещё больше меня манили её пухлые губы, которые я жаждал попробовать на вкус. От одной мысли о желанной девушке в моих штанах становилось тесно, а кровь разгонялась настолько быстро, что начинало покалывать в подушечках пальцев рук и ног.

— Чёрт! Точно мальчишка в пубертатный период, — глядя на свое отражение в зеркале заднего вида, выругался я себе под нос. — Ещё немного, и появятся мысли о романтике и поцелуях под луной.

А вообще, немного романтики, и правда, не помешало бы. Тем более, что девушка явно не из тех, кто кидается на шею первому встречному. Вообще, не мешало бы узнать об Огневой побольше информации.

Поднимаясь на лифте на свой этаж, я предвкушал скорый момент встречи с девушкой. По моим венам разлилось благодатное тепло, а губы растянулись в улыбке от уха до уха. Словно ласковой волной меня накрыли воспоминания о первой встрече с Василисой, впрочем, как и о второй, третьей…

В последнюю нашу встречу Огнева впервые оказалась в моих объятиях, и это напрочь “снесло крышу”. Чего мне только стоило сдержаться и не атаковать алые уста девушки своими поцелуями. И всё же, я устоял, чего не мог пообещать себе в дальнейшем. Ах, да! Нужно было выяснить еще кое-что, а именно, какие отношения связывали Василису и моего сына?

— Доброе утро, Василий Петрович, — стоило только выйти из лифта, на глаза мне попалась Раиса Михайловна. — Как съездили?

— Продуктивно, — брякнул я, пытаясь как можно быстрее избавиться от навязчивой коллеги.

— Очень рада за вас, — улыбаясь, она засеменила вслед за мой. — Нашему ВУЗу просто необходимы новые вливания, как среди студентов, так и в преподавательском составе.

— То есть, вы хотите сказать, что наши преподаватели не справляются со своими обязанностями? — резко развернувшись, я взглянул в её серые глаза, что скрывались за линзами очков.

— Что вы! — в голосе женщины появились испуганные нотки. — У нас самые лучшие педагоги, правда… — она сделала “театральную паузу” и резко понизила голос до полушепота. — Что касается молодых кадров, то тут, увы, не все так гладко.

— Позвольте полюбопытствовать, что не так с нашими “молодыми кадрами”? — понимая, кого имела в виду Кузьмина, задал я свой вопрос.

— Как же! Я об Огневой. Не отработала даже полмесяца, а уже на больничный ушла. — тем же заговорческим голосом поведала коллега.

— Что, простите? — переваривая только что полученную информацию, машинально переспросил я.

— Ушла на больничный наша аспирантка, — с досадой в голосе, повторила Кузьмина. — Причем сообщила поздно, когда рабочий день уже закончился. Пришлось весь вечер потратить, чтобы расписание поменять, учителей обзванивать…

— Раиса Михайловна, — прервал я, льющийся поток претензий коллеги. — Я всё понимаю, но это ваша работа. Уверен, вы справились с ней наилучшим образом.

— Само собой, — от смущения щеки женщины слегка заалели. — Вы же знаете, как необходим порядок во всем, включая педагогический процесс.

— Полностью с вами согласен, — поддержал я её. — И, что же послужило причиной ухода Огневой Василисы Прокофьевны на больничный?

— Точно не знаю. — хмуря свои брови, призналась она. — Но в телефонном разговоре она упомянула готовящуюся операцию.

— Когда вы в последний раз созванивались с Огневой? — еле сдерживая растущую тревогу, спросил я.

— Так, в понедельник! Она предупредила об операции и о том, что уходит на больничный…

— Вы знаете в какую больницу её увезли? — в каждом моем слове звенели стальные нотки.

— Я не…не знаю…

— То есть, ваш сотрудник перенёс операцию, а вы даже не удосужились узнать номер больницы?

— Нет… я, как-то не подумала…

— А стоило бы… — процедил я сквозь зубы и, не теряя больше ни секунды, направился в сторону “отдела кадров”.

В кабинет я ворвался, точно летел на пожар, перепугав секретаря своим, мягко говоря, неадекватным поведением. Уставившись на меня широко распахнутыми глаза, Людочка тут же подскочила со своего места:

— Василий Пет…трович? — глухо пролепетала девушка, не отводя своего взора от моего лица. — Что-то случилось?

— Случилось, — сдерживая, рвущиеся наружу эмоции, ответил я. — Пока я был в служебной командировке, моего аспиранта срочно госпитализировали. Не могли бы вы прояснить ситуацию? Куда? С каким диагнозом? На какой срок открыт больничный?..

— Простите, — непонимающе, произнесла Людмила, старательно пряча глаза. — Я не знаю…

— Встречный вопрос, — подойдя к компьютерному столу, за которым стояла секретарша, поинтересовался я. — Вы не знаете, кто является моим аспирантом, или не в курсе, что с ней произошло?

— Огнева Василиса Прокофьевна ушла на больничный два дня назад, — дрожащим голосом сообщила девушка. — Больше мы с ней не связывались.

— Я вас услышал. — выудив из кармана пиджака мобильный телефон, тут же нажал на разблокировку экрана. — Я могу узнать номер телефона Огневой?

Забив необходимые цифры и поблагодарив за содействие, я покинул отдел кадров и вернулся в свой кабинет. Разговаривать с девушкой я планировал без посторонних ушей. Вот только она со мной беседовать, похоже, даже не собиралась. Спустя пять или шесть неотвеченных звонков, я решил действовать иначе.

— Слушаю, — услышал я голос сына, спустя пару гудков.

— Зайди ко мне, разговор есть, — “с места в карьер” ринулся я.

— Что-то срочное?

— Очень…

Спустя минут пять, номер Огневой атаковали уже двое абонентов, попеременно набирая то с моего, то с Лёвиного гаджета. Но, увы, ни на мои, ни на его звонки, девушка так и не соизволила ответить.

— Тишина, — обреченно выдал Василевс, отведя в очередной раз мобильный телефон от своего уха.

— Та же история.

— Может не тот номер? — с надеждой в голосе спросил сын.

— Вряд ли… — я вновь сверил цифры записанные на клочке бумаги с набранными на дисплее. — Если только у тебя нет другого.

— Чего нет, того нет, — растерянно выдохнул он. — Как-то не успели номерами обменяться.

— Что так? — словно между делом, поинтересовался я.

— Говорю же, не успели.

Откинувшись в кресле, я покрутил мобильник в своих руках, после чего положил его на стол. Тревога за Василису зудящей занозой засела глубоко внутри меня. Для человека, привыкшего держать всё и вся под своим пристальным контролем, ситуация с Огневой была из ряда вон выходящей. Тем более, что к девушке я испытывал неопределенные чувства. Хотя… Пожалуй, с одним чувством я всё же определился, меня жутко злило то, что я не мог в данную секунду услышать голос девушки. И мне хотелось во что бы то ни стало это исправить.

— Может, ты успел познакомиться с её подругами? — предпринял я ещё одну попытку, найти хоть какую-либо зацепку.

— Боюсь, и здесь мне придётся тебя разочаровать, — Василевс мельком скользнул своим взглядом по моему лицу, и тут же отвернулся к окну.

— Брось, за все свои двадцать два года ты не разочаровал меня ни разу, — без тени сомнения выдал я.

— Сделаю вид, что поверил, — криво усмехнулся сын. — Если честно, то меня тоже напрягает эта неопределенность. Василиса — прекрасная девушка, и я искренне переживаю за неё.

— Знаю…

На пару мгновений в кабинете повисла тишина. Откинувшись на спинку кресла, я закинул голову назад, гипнотизируя потолок своим взглядом. Прошло уже больше получаса, а мы так и не сдвинулись с мертвой точки.

— Мне нужно вернуться на пару, — ворвался голос Василевса в мои мысли, возвращая меня к действительности.

— Конечно…

— Если что, я на связи, — покидая мой кабинет, обронил сын и скрылся за закрытыми дверьми.

Минут пять я рассматривал тени на потолке, пытаясь сообразить, как поступить дальше. Обзванивать все больницы Москвы — точно не вариант. Тревожить родителей девушки — тоже не то. Оставалось лишь одно — ждать пока Василиса сама не соблаговолит перезвонить.

Загрузив себя, накопившейся за время отсутствия, работой, я старался переключиться с тревожных мыслей о Василисе на то, что требовало моего пристального внимания. После плодотворной встречи с нашими западными партнерами, программа по обмену вышла на новый этап. Уже в ноябре месяце нам предстояло отправить в Лондон троих лучших студентов нашего ВУЗа. И мне, как отцу, было приятно осознавать, что в числе кандидатов числился мой старший сын. Конечно, он прилично уступал своему прямому конкуренту — Петрову Мирону, но всё же, сам факт, как говорилось, “грел душу”.

Заполнив все необходимые бумаги, я тут же отсканировал их и, переведя в нужный формат, отправил высшему руководству. Выполнив самое необходимое, тут же приступил к планам и отчетам, что ждали своего часа с конца прошлой недели.

Пропустив обеденный перерыв, я смог управиться со всеми накопившимися делами, и со спокойной душой вернулся к переживаниям об Огневой. Набрав номер Василисы ещё пару раз, я вновь отложил мобильный телефон за ненадобностью.

— Можно? — в дверях появилась голова Василевса.

— Входи…

— Я тут кое-что услышал, — неуверенно начал сын, переступив порог моего кабинета. — Правда — неправда, не знаю. Но ходят слухи, что Василиса покинула Москву.

— Хмм… И откуда вести?

— Больница, в которой была прооперирована Огнева принадлежит матери Иванковой. — выдал он как на духу. — После операции ей была предложена госпитализация, но, спустя пару дней, как только Василиса почувствовала себя лучше, было решено отправить девушку в частный санаторий в Подмосковье. В какой точно не скажу, так как сам не знаю.

— В Подмосковье, говоришь? — обдумывая вышесказанное, повторил я на автомате. — Это недели на две, не меньше. Хотя, после операции, возможно и на три. Вот только, почему она не отвечает на звонки? Мне лично это совершенно непонятно.

— Может на процедурах? — тут же предположил Василевс.

— Возможно…

— Ладно, я тогда пойду…