Метель

Глава 11

Маша

Обидно и гадко настолько, что внутри всё звенит. До сих пор слышу слова Рыжей, которая без стеснения вылила ушат помоев на мою голову. Но хуже всего, что свидетелем моего позора стал Сказочник. Не знаю почему, но тот факт, что мужчина слышал неприятную историю из моего прошлого, делает состояние ещё более омерзительным. Хочется уткнуться в подушку и просто выть.

Много раз я представляла, что все в этом посёлке обо мне забыли, как по взмаху волшебной палочки. И нет больше школьных историй, противной Зои и сплетен, окутывающих меня. Словно я новый человек, появившийся из ниоткуда и не имеющий прошлого, которое настигнет в любой момент.

Теперь Алексей ко мне не подойдёт, не желая общения с той, что ходила в заплёванной одежде и подвергалась нападкам одноклассников. Почему меня это волнует? Не знаю, но я бы всё отдала, чтобы он забыл о словах Рыжей.

– Маш, привет. – Меня окликает знакомый голос, принадлежащий Сергею Горохову.

Закрываю глаза и мысленно стону. Не надо, не сейчас, не сегодня, когда стало понятно, что Алёна по-прежнему настроена враждебно, воспринимая меня как соперницу. Да и ссоры с Зоей достаточно.

– Привет, – отворяю калитку и успеваю закрыть, пока Сергей не вошёл следом. Так между нами будет существенное препятствие. – Твои ещё на празднике в Доме культуры. Наверное, останутся до конца.

– Знаю, я только с работы, сейчас к ним поеду.

А дальше тишина и непонимание, каким образом продолжить разговор. Неловкость, которая сопровождает наше общение с момента расставания.

– Ты к деду?

– Нет, к тебе, – переминается с ноги на ногу, не решаясь спросить. – Тут такое дело, Маш… Я знаю, ты не любишь охотиться, зверюшек убивать, особенно пушных, но… в общем…

– Серёж, давай по существу, – обрываю, не желая, чтобы кто-нибудь увидел нас вместе.

– В общем, есть мужик богатый из Москвы, ему нужен соболь.

– Сколько?

– Пятьдесят-семьдесят шкурок.

– Много, – прикидываю, что для такого количества придётся пару ночей, а возможно, и дольше, провести в тайге.

– Маш, он хорошо заплатит.

А затем Горохов называет сумму, и я едва не взвизгиваю от радости, потому что этих средств хватит и на аренду квартиры, и на жизнь в столице, пока я буду обивать пороги фирм в поисках работы. Держу себя в руках, не желая выдавать радость и необходимость в заработке.

– Всё организуем: разрешение, вертолёт, охотничий домик на нужное количество ночей, прикормку. Твоя задача – гуманные капканы и ты сама.

– Когда?

– Завтра до обеда вылетим, до вечера установишь капканы, утром проверим, сколько имеется. Если не будет нужного количества, снова выставимся. Но с твоей чуйкой на зверя, уверен, управимся за один подход.

– Не будь так уверен. Я почти пять лет тайги не видела, соболя, кстати, тоже.

И ещё столько же не видела бы, но ситуация, в которой оказалась после увольнения, заставляет наступить себе на глотку и согласиться на неожиданное предложение Сергея. Иного способа заработать здесь не найти.

– Не, Машка, ты в этом деле гений, все знают!

– Заканчивай петь дифирамбы, – морщусь, когда слышу преждевременную похвалу. – Завтрашний день покажет, кто кого: я соболя или он всех нас.

– Я в десять заеду.

– Ты тоже летишь? – А вот этот момент мне не нравится, ещё больше он не понравится Алёне.

– Москвич на себе мешки таскать не будет, ты тоже. Я в качестве носильщика. Семьдесят шкурок – семьдесят капканов плюс приманка, это значительный вес.

– Если ему хватает денег, чтобы нанять вертолёт, почему не взять снегоходы?

– Идея! – Горохов улыбается, делая вид, что без меня до этого не додумался. – В общем, летим вчетвером.

– А кто четвёртый?

– Друг москвича. Он, скорее, наблюдатель, чем участник.

– Договорились.

Сергей садится в машину с довольным видом и разворачивается в направлении клуба. Интересно, скажет жене, с кем и насколько отправляется в тайгу? Не моя проблема. Я лишь нанятый ловец, но присутствие двух незнакомых мужчин слегка напрягает. С другой стороны, на охоту приезжают с целью добычи, а не для поиска девушек. Мне иногда кажется, что, пройди перед увлечённым охотником голой, он не заметит, ну если ты, конечно, не встанешь рядом с медведем.

– Деда, где капканы на соболя? – выкрикиваю с порога, всё же надеясь, что дедушка сохранил все приспособления. На охоту сам давно не ходит, но от такой ценности вряд ли избавился.

– В сарае, Мань, а что?

– Они мне нужны.

– С тобой всё в порядке? – прикладывает ладонь к моему лбу, проверяя, вероятно, температуру. – У меня-то точно с сердечком нелады, да и голова пошаливает, но ты-то молодая. Ты ж на пушных не охотишься.

– Горохов приезжал. Какой-то москвич желает пятьдесят шкурок соболя, нанял меня в качестве ловца.

– И ты согласилась? – Лицо дедушки вытягивается, изображая удивление, которое я в последний раз видела, когда объявила об отъезде в Москву.

– Согласилась. Он попросил по-дружески.

Причину выдумаю на ходу, не желая признаваться, что уволена и не имею средств, чтобы полноценно существовать в столице.

– Не похоже на тебя…

– Но будет повод наведаться в тайгу, вспомнить знакомые места, полюбоваться зимним пейзажем. Всё-таки я скучала, как ни крути.

– Да? Манюнь, может, ты тогда и на маяк заглянешь? Неспокойно мне, понимаешь? Посеяла во мне сомнения Римма своими рассказами.

– Какими, интересно? – прыскаю, удивлённая тем, что дед верит в святость Ивана. – Ты и сам знаешь, что Ванька твой любит это дело, – щёлкаю двумя пальцами по шее. – Да и ни один нормальный человек не будет там сидеть несколько дней на сухую. А он там сколько?

– Да больше недели.

– Ну вот. Ответ ты знаешь сам.

– В таком случае мне вдвойне неспокойно. А если данные не передал? А если за техникой не следит? На связь не выходит? А?

Дедушка прикладывает ладонь к груди, громко охая и медленно оседает. И сдался ему этот маяк. Душу в него вложил, считая смыслом жизни. Подставляю плечо и веду в спальню, укладывая на постель.

– Не перегибай, ладно? Тебе волноваться нельзя, только-только в себя пришёл. Съезжу я, съезжу. Обещаю. Как из тайги вернёмся, сразу и поеду, всё проверю.

– Обещаешь? – прищуривается, внимательно меня осматривая и ждёт подвоха.

– Сказала же! Поеду, проверю. Но только, – осекаюсь, а дед приподнимается на локтях, готовый к атаке, – если не будет метели.

– Это-то понятно, – укладывается обратно, сложив руки на груди. – В метель опасно.

– И не одна. Одна не могу, сам знаешь.

Успокоив беспокойного смотрителя, иду в сарай, где нахожу капканы: сцеплены по несколько штук и нанизаны вереницей в лучших традициях Ефрема Ильича. Сбиваюсь со счёта на семидесятом, теперь точно зная, что нужное количество имеется. Здесь же нахожу рюкзак и всё необходимое для вылазки в тайгу. Мысленно протестую, не желая охотиться на пушистых зверьков, но осознание, что без денег не будет возможности вернуться в Москву, подталкивает к действиям.

Остаётся последнее: открыть сейф и достать своё ружьё, которое, как я вижу, дед чистил и хранил по всем правилам. Он тот, кто всегда соблюдает предписанные правила, отвергая всё незаконное и нечестное, именно поэтому, сколько себя помню, высокий стальной шкаф стоял здесь всегда.

Собираю рюкзак и делаю заготовки провизии. Надеюсь, Горохов объяснит приезжим, что с собой взять в тайгу при условии, что мы можем задержаться на пару ночей. Каждый сам за себя, меня наняли для ловли соболя, я не обязана думать, чем охотники будут питаться и где спать.

Всю ночь ворочаюсь, вспоминая нюансы охоты, которым меня научил дед, как только мне исполнилось восемнадцать и я получила охотничий билет. Тогда же оформила разрешение на оружие и купила ружьё, которое остаётся со мной до сих пор. Внутри неспокойно от предстоящего полёта в тайгу.

Утро проходит в наставлениях и напоминании дедушки, как правильно расставлять капканы. Но я знаю: это как езда на велосипеде – разучиться невозможно. Ровно в десять около калитки останавливается машина Сергея. Грузим капканы и мои вещи, чтобы сразу отправиться к вертолётной площадке.

Алексей

Уже два часа слоняюсь по аэропорту, ожидая рейс из Москвы, который задержали из-за надвигающегося на область циклона. По прогнозам, буран накроет территорию через два-три дня: поднимется ветер, больше суток будет господствовать метель, занесёт дороги и переезды. В такие моменты приятнее всего находиться в тёплом доме с кружкой чего-то горячего в руках, наблюдая в окно, как бушует стихия, неподвластная человеку. Каждый год метель для меня своего рода точка отсчёта, начало, предшествующее начинаниям и планам.

– Лёш!

Слышу своё имя и ищу в толпе знакомое лицо. Муреев тащит за собой огромный чемодан, неспешно направляясь ко мне. Как всегда, в чёрном классическом пальто, гладко выбрит и с фирменной улыбкой на лице.

– Привет. Как долетел?

– Рейс задержали, насколько я понял, из-за погодных условий. В тайгу-то слетать успеем?

– Успеем, не переживай. Серёга нашёл лучшего ловца соболей. Как он сказал. Возможно, справимся за сутки или задержимся на двое. Но только, – останавливаю Женю на выходе, – того, кто обработает шкурки, ищи сам.

– Само собой. Уже нашёл. В Якутии. Вот такой мастер, – поднимает большой палец, уверяя, что всё предусмотрел.

– Так, а зачем столько шкурок? Шубу очередной своей возлюбленной закажешь? – подмигиваю, вспоминая, что уже давно запутался в списке бывших, настоящих и будущих женщин Муреева. Пятый десяток, а он до сих пор не остановился на одной, меняя их каждую неделю.

– Себе, Лёша, себе.

– Ты сейчас серьёзно? – таращусь на Женю, на секунду представляя его в соболиной шубе до пят. Как-то не вяжется у меня деловой мужик с мехами.

– Да.

Сдерживаю желание высмеять заявление Муреева, когда вижу серьёзный, полный уверенности взгляд. Ладно, не мне судить о предпочтениях других.

– Не вопрос, – поднимаю руки, смягчая Женю. – Хочешь так хочешь.

– А ты с бородой совсем другой. Видел бы тебя отец.

– Видел. Фото отправлял, да и каждый год отращиваю растительность перед приездом сюда, – поглаживаю бороду, которая, на моё счастье, всегда отрастает очень быстро, скрывая собой бизнесмена и делая своим в этих местах. – Здесь можно не думать о цвете галстука, марке часов и золотых запонках. И вообще, у меня отпуск.

– Нормальные люди зимой стремятся к теплу, солнцу, морю и категории «всё включено», а ты летишь на край страны в сугробы и мороз. Тебе это не кажется странным?

– А тебе не кажется странной соболиная шуба до пола? – встречный вопрос, и Женя капитулирует, понимая, что его мнение мне неинтересно.

Молча садимся в такси, потому что Муреев не сел бы в старую Ниву даже при условии, что это был бы единственный транспорт в округе. Провожаю его в лучшую гостиницу в Магадане и прощаюсь до утра, сам уезжая к сестре.

Проведя месяц здесь, потом долго привыкаю к шуму и ритму города. Мы часто путаем скорость с суетой. И вроде бежим, несёмся, пот струится по вискам, а толку нет. Пробуждение наступает лишь тогда, когда отпадает необходимость бежать и гнаться за несуществующими целями. Именно здесь осознание этого обдаёт особенно остро, показывая, сколько всего можно пропустить, сосредоточившись на цифрах, прибыли и контрактах.