Мистер Неправильный Номер

И я им был. В тот момент я был изголодавшимся зверем.

Вместо того, чтобы подойти к кровати, где я хотел разложить ее и поцеловать каждый квадратный дюйм ее тела, я накормил ее отчаянными поцелуями, одновременно снимая с нее кружева и отводя ее к стене лофта.

И спасибо тебе, Боже, она возвращалась ко мне с удвоенной силой. Она сильно прикусила мою нижнюю губу, и я хмыкнул, задаваясь вопросом, когда я стал настолько похож на Оливию. И не просто в гармонии, а одержим ее реакциями.

Я оторвался от нее и развернул, обхватив ее пальцы вокруг перил, которые проходили через половину стены, прежде чем положить свои руки прямо рядом с ее.

— Лучше? — прошептал я ей на ухо, прикусывая нежную кожу сбоку от ее красивой шеи, вдыхая ее аромат и придвигаясь ближе к ней.

— Да, — выдохнула она, слегка наклоняясь и отталкиваясь от меня, разбивая мой разум на миллион кусочков.

После этого мы оба перестали думать, когда вместе сошли с ума. ***

— КОЛИН, ПРЕКРАТИ ГОТОВИТЬ и сядь.

Я отвернулся от плиты, и Оливия посмотрела на меня со своего места на табурете, нахмурив брови и жуя блинчики. Ее лицо всегда было выразительным. Даже в детстве я мог определить по вздернутому подбородку, когда она лгала, по нахмуренным бровям, когда она была в замешательстве и ее мысли кружились со скоростью мили в минуту, и по закатыванию глаз, если она была раздражена.

Ничего в этом не изменилось, но внезапно я нашел это очаровательным. Ее нахмуренные брови, когда она ждала, пока я сяду, чтобы она могла поговорить со мной — обо всем этом, были в некотором роде очаровательны.

— Я еще не закончил. — Я перевернул лопаткой свой омлет со шпинатом и яичным белком и сказал: — Дай мне еще две минуты, а потом можешь говорить

После безумной ночи, проведенной вместе, я обнаружил, что проснулся в пять утра, я лежал под ярко-розовыми, потертыми простынями — они были ужасны — целых двадцать минут, прежде чем, наконец, решил встать и приготовить ей завтрак. Я знал, что она не оценит такой романтический жест, как завтрак в постель, но если я приготовлю ей кучу блинов на кухне, когда она проснется, она наверняка это оценит.

Мне пришлось прокрасться к себе за едой (слава богу, Джека не было дома), а затем вернуться во второй раз за кастрюлями и кухонными принадлежностями, но я успел закончить до того, как она проснулась.

В ту минуту, когда она вошла на кухню, она моргнула своими широко раскрытыми глазами и сказала:

— Послушай, Колин, нам нужно поговорить обо всем этом. Это действительно мило, но прошлая ночь была ужасной идеей и…

— Ты что, издеваешься надо мной прямо сейчас? — Я покачал головой, как будто она была смешной, и сказал: — Я умирал с голоду, потому что какой-то сексуальный маньяк заставил меня нагуливать аппетит всю ночь напролет. Это просто еда. Не ищи в этом ничего романтического, мисс Большая Голова.

Она успела быстро моргнуть, прежде чем я сунул ей в руку стопку блинчиков и сказал:

— Сначала поешь. Потом говори.

Я не знаю, как это произошло, но просто у меня была совершенно другая точка зрения на — все это. Мы казались ужасной парой, Оливия и я, но в то утро я проснулся с мыслью — почему бы просто не прокатиться и не насладиться этим, пока это длится? Я чертовски хорошо проводил время, и быть с ней было весело, так в чем же проблема в том, чтобы увидеть, к чему это может привести?

Может быть, это было облегчение от того, что Джек смирился с этим. Зная, что он был не против того, чтобы мы, возможно, встречались, это казалось реальной возможностью. И когда я представил это — нас вместе, — мне не было противно, как это выглядело.

Я переложил омлет на одну из двух тарелок, принадлежавших Ливви, и отнес ее на остров. Пододвинул другой стул и сказал:

— Хорошо. А теперь говори.

Оливия

Я посмотрела через остров на Колина, и в голове у меня стало пусто.

Он был хорош в этом, заставлял меня терять концентрацию. Я все еще понятия не имела, как мы в итоге провели еще одну ночь вместе. Только что я говорила, что это ужасная идея, а в следующую секунду просыпалась от запаха его одеколона на своей подушке после ночи потрясающе хорошего секса.

— Я думаю, ты слишком много думаешь об этом. — Он поставил свой стакан после того, как сделал глоток, и сказал: — Разве у тебя никогда не было веселой интрижки? Отношения, которые, как ты знаешь, вероятно, не приведут к чему-то конкретному, но это чертовски хорошо, пока оно длится?

— Нет. — Мысль о том, что у него может быть роман с кем-то, вызывала во мне безумную ревность, что выводило меня из себя. Я скрестила руки на груди и сказала: — Ты говоришь о друзьях с привилегиями?

— Боже, нет. Твой брат действительно убил бы меня. — Он отрезал еще один кусочек яйца. — Друзья с привилегиями — это просто платоническая дружба с тайным сексом время от времени, о котором никто не знает.

— А чем именно отличается твоя забавная интрижка? — Я была впечатлена тем, как хладнокровно и непринужденно я звучала, хотя на самом деле я была вне себя и нуждалась в некотором пространстве, чтобы разобраться во всем этом. Потому что я все еще не могла до конца осознать мысль о том, что Колин хотел иметь со мной что-то еще, кроме секса.

— Для начала, это не секрет. — Он зажал вилку между зубами, и у меня внутри все сжалось, когда я вспомнила, как его зубы царапали татуировку на моей спине. Он прожевал и проглотил, прежде чем продолжить. — Это как обычные отношения — я приглашаю тебя на свидание, прошу прислать фото — только мы оба согласны, что как только это перестает быть забавным, мы уходим без обид.

У меня пересохло в горле, когда я сглотнула. Как, черт возьми, это когда-нибудь сработает? Не похоже, что мы оба в одно и то же время сочли бы это — больше не забавным, пожали бы друг другу руки и счастливо ушли. Это был верный путь к катастрофе с Оливией.

Но даже когда я это знала, мысль о большем с Колином — пойти куда-нибудь поужинать, держать его за руку и получать от него кокетливые сексуальные предложения — была настолько чертовски интригующей, что я поддалась искушению.

— Это звучит до нелепости просто, Колин.

Он наклонил голову.

— Боишься, Ливви?

— Чего?

Он просто поднял бровь.

— Теперь, у кого большая голова?

Я разрывалась между истерическим хихиканьем и легким плачем, наблюдая, как он вставляет свои AirPods, возится со своими бегущими часами, а затем выходит из квартиры, как будто это нормально, и он вернется позже.

Неужели мы действительно только что решили сделать это?

Какого черта?

Пять минут спустя, когда я все еще волновалась, Колин написал мне сообщение.

Колин: «Три вещи: 1. Не сходи с ума. 2. Пришли мне фотографию. 3. Могу я пригласить тебя на ужин сегодня вечером?»

Я невольно улыбнулась и написала: «1. Я не схожу с ума 2. Возможно, позже 3. Зависит от обстоятельств. Куда ты собираешься меня отвезти?»

Его реакция последовала незамедлительно. «Назови место, Маршалл.»

Я почти никуда не выходила с тех пор, как вернулась, так что понятия не имела, каким может быть хороший ресторан для свиданий. Я вспомнила, как Дана рассказывала мне, что они с Уиллом получили подарочную карту на 150 долларов в — Fleming’s — и она даже не покрывала их ужин, так что решила попробовать.

Я: «Fleming’s.»

Я ожидала, что он откажется или перенаправит меня в гриль-бар в квартале от нашего здания, но он просто ответил:

«О, я понимаю — это так. Я заеду за тобой в 6.»

Я рассмеялась над его ответом и положила телефон на стойку. Это казалось немного рановато для такого человека, как Колин; он казался парнем, который ужинает в восемь.

Как только я подумала об этом, мой телефон снова зазвонил.

Колин: «Ты все еще ешь рано, верно?»

Я снова положила телефон и прикусила внутреннюю сторону губы. Он помнил с тех пор, как я жила с ним, что я ела рано? Возможно, я недооценила его.