Маленькая проблема

Глава 30

Ярослав

Анна как в воду канула. Я нигде не мог ее найти. Караулил пару вечеров около подъезда, в надежде, что она решит навестить сестру, но она не спешила этого делать. Насколько я понял, отношение младшей сестры к старшей — откровенно сучье и потребительское, а значит, неудивительно, что Аня не вытерпела и ушла жить одна.

Мне от этого не легче. Как мне ее теперь найти?

Трубку она, естественно, не берет, а слушать длинные гудки по десятку раз за день мне надоело быстро.

Когда я однажды увидел в курилке университета Алину, смотрящую на меня исподлобья и выкуривающую сигарету, я целенаправленно устремился к ней. Она вся подобралась, быстро выпрямилась, выпячивая грудь вперед.

— Где живет твоя сестра? — спросил, не мешкая, игнорируя ее абсолютно неуместный кокетливый взгляд.

— Что-о?

Удивление в ее глазах мгновенно сменяется раздражением и злостью.

— Адрес у тебя ее есть? Мне очень нужно.

— А не пошел бы ты? — фыркает, впервые разговаривая со мной так, без подобострастной лести. Показывая свое истинное лицо. Всю кокетливость как ветром сдуло. Даже легче на душе становится.

— Извини, что так вышло, — извинение вылетает из меня совсем не искренне. Скорее, заполнить пустоту в нашем тухлом и вынужденном диалоге.

— «Извини»? — скалится девица и яростно затягивается. Выдыхает дым мне в лицо. Скрепя зубами терплю и это. — Я как дурочка за тобой бегала, а ты в это время дрочил на мою старшую сестру!

Теперь удивленно брови поднимаю я, не очень понимая чего она вообще хотела. Вешалась на меня постоянно, доступ к своему телу еще на моем дне рождения предложила. Полный карт-бланш, так сказать. Вполне естественно, что она мне совершенно не интересна и ничем не зацепила. Что за тупая истерика?

— Ладно, понял, — разворачиваюсь и ухожу от нее, а она еще что-то вопит мне в спину.

Студенты смотрят в след, оборачиваются, но я останавливаюсь только когда до моего слуха долетает «жалкий неудачник». Медленно разворачиваюсь к ней и неспешно возвращаюсь. Вот же надоела, сука.

Напряженно смотрит волчьим взглядом, ощетинилась. Оглядывается в поисках поддержки, но все вокруг прячут глаза. Громогласность фамилии Корсаков бежит впереди меня, тут все знают о моих (ладно, хер с ним, папиных) возможностях.

До нее даже неохота дотрагиваться. Хотя руки, ой как, чешутся схватить ее за шкирку и хорошенько встряхнуть.

— Послушай сюда, лживая лицемерная сучка. Ты меня невероятно достала. Я бы тебя с легкостью, не моргнув глазом, унизил и растоптал, наградив славой шерпотребной подстилки, если бы не одно но: твоя сестра. Та, которой ты беззастенчиво пользовалась всю свою сознательную жизнь. Вряд ли она простит мне, если я тебя хоть как-то обижу, поэтому приходится сдерживаться. Признаюсь, в последнее время мне это удается с трудом. Давай договоримся: ты держишься от меня подальше, молчишь в тряпочку и, тем более, не поносишь свою сестру. Все свои дешевые уловки про начитанность и бабушкино наследство прибереги для тупорылого лоха. Мне насрать. И мой тебе совет: смой свой вульгарный макияж и надень что-то поприличнее этого шлюшьего наряда. Никто не поверит, что ты обычная озлобившаяся девственница.

Злое изумление в ее глазах, открытый в готовом вырваться проклятии рот. Который, впрочем, тут же захлопывается и захлебывается в невысказанных словах и собственной желчи. Все это не вызывает ничего, даже удовлетворения. Мне действительно наплевать, но бросать дерьмо мне в спину не позволю.

Больше эту дрянь я не видел даже вдалеке. Ну либо просто не замечал — возможно, мой мозг стер ее из головы как абсолютно не стоящее внимания воспоминание. И сосредоточился на действительно важном.

Поиски Анны.

В соцсетях Анна Мирошкина почти нигде не значилась, отыскался только старейший аккаунт в унылых «Одноклассниках». Без фото. Даже не уверен, что он принадлежит ей. Искать ее в Москве — все равно, что иголку в стоге сена, поэтому я все силы положил на «Одноклассников». Один мой знакомый хакер смог без труда открыть профиль, в котором висел небольшой список друзей.

Светлан было несколько, но по возрасту и фото подходила одна. Я не очень запомнил водителя «Пежо», но, по-моему, она была кучерявая и белобрысая. Ее аккаунт был весьма активным, посты почти каждый день. Странные. Гадания, эзотерика и астрология. Мда уж… Сомневаюсь, что эта та самая подруга, но делать больше нечего.

В информации о себе висел сотовый телефон.

Анна

— Прости, что задержалась у тебя. В квартире, что обещали мне сдать, трубу прорвало, хозяйка экстренно делает ремонт, — виновато извиняюсь перед Светкой. Мне жутко неудобно.

— Ой, да брось, — отмахивается та. — Говорю же, с тобой мне веселее. Тем более, что с Толиком мы все равно расстались, и я теперь одна. Без твоей поддержки, я бы с ума сошла или спилась. У меня астрологические прогнозы каждый день плохие, ну как я бы без тебя продержалась?

О да. Плаксивые истории про козла-Толика я слушаю ежевечерне с завидной регулярностью. Честно говоря, это еще одна причина, по которой хочется поскорее сбежать в отдельное жилье. Светка классная подруга, и я готова ее поддерживать, но в последнее время ей полюбилось утопать в жалости к себе. А я и сама этого всячески избегаю.

Так много воспоминаний, от которых никуда не скрыться.

Единственное, что помогает не свихнуться и жить тихой размеренной жизнью дальше — работа посудомойкой, как бы смешно не звучало. Просто за весь день я так невероятно устаю, мышцы ломит от тяжелой посуды и неменяющейся позы. На самокопания и анализ попросту не остается сил.

Вот и сегодня, от усталости я еле плелась от станции метро, шаркая по снегу, как старуха. Глаза слипались сами собой, и мне стоило неимоверных усилий не упасть в сугроб и не уснуть.

Набираю длинный код от домофона, но подпрыгиваю как ужаленная, едва слышу за спиной до боли знакомый голос.

— Ань…

Резко оборачиваюсь, не веря своим глазам — передо мной стоит Ярослав. В тонком черном свитере (теплая одежда, скорее всего, брошена в машине, которую я замечаю у тротуара), облепляющем широкие и мускулистые плечи. В руках огромная охапка красных роз. В жадном и горящем взгляде серых глаз, скользящим по моей фигуре, я отчетливо вижу чувство вины.

— Ты? — первое что приходит в голову.

А сама смотрю на него точно таким же жадным взглядом, отмечая про себя все детали его образа, который не исчезал даже во сне. Занял в моей голове все пространство.

Сердце будто кулаком в ребра вбили, болезненно бьется и грохочет, норовя вырваться из грудной клетки.

Как же я по нему скучала. Он обидел меня сильно, знаю. Потоптался на мне хорошенько. Но я не могу перестать думать о нем. Это выше моих сил.

— Я знаю всю правду, — букет в его руках чуть подрагивает, на шее и ключицах выступают мурашки. Явно вылетел пулей из авто, чтобы меня не упустить.

— Какую правду? — сипло отвечаю ему, силой мысли отмахивая прочь режущую по глазам провокацию. Проявить заботу и сказать, что он так замерзнет. Поверить ему снова.

Ну какого дьявола?

— Я знаю, что ты не рассказывала о том дурацком контракте. Прости, я повел себя как последняя сволочь. Мне очень жаль.

Его слова не приносят радости. Становится отчего-то еще тоскливее. Вот он здесь, у моих ног, как я и хотела. Раскаивающийся и побитый вид. Но мне все равно тошно, а горечь выплаканных по нему слез все еще разъедает нутро ядовитой кислотой.

К чему это все? Чего ради?

— И что? — ровно спрашиваю, чувствуя, как меня поглощает незнакомый холод, покрывает корочкой льда. Равнодушно смотрю на юношу.

В его глазах непонимание и легкое смятение.

— Я… Хотел бы извиниться перед тобой, — сглатывает, опустив цветы, которые протягивал мне, и которые я так и не приняла.

Уже извинился.

— Не стоит, — жму плечом.

— Нет, стоит! — возражает Ярослав, пытаясь ухватить меня за руку.

Непроизвольно отшатываюсь от него.

— Это лишнее. К тому же, насколько ты помнишь, на том вечере мы оба… кхм… получили разрядку…

— Какую, бл*дь, разрядку, Аня? Я вообще не об этом. Я имею ввиду…

— Ярослав, — перебиваю поток бессвязной речи.

Смотрю на него прямо, долго и холодно. Пора это все прекращать.

— Не нужно ходить сюда больше. Вычеркни все это, как прошедший и неважный эпизод. В конце концов, нас больше ничего не связывает.

— Не говори так!

Ну какого черта он выглядит сейчас таким растерянным и ранимым?!

— Но если тебя мучает твоя совесть, то я прощаю тебя. Я не держу на тебя зла.

Разворачиваюсь, продолжая набирать код, но он ударяет ладонью сразу по всем кнопкам, сбивая нужные цифры. Домофон противно пищит отрицательным звуком.

— Выслушай меня! — дергает за руку, оттаскивая от злополучной двери.

— Ты чего себе позволяешь?! — шиплю, не выдержав его наглого поведения.

Заявился как ни в чем не бывало с этим веником! Ну, ладно, загнула. Цветы шикарные и вкуснопахнущие, мне в жизни такие никто не дарил. Но это не значит, что я поведусь на это гребанное дерьмо!

Когда уже все наладится?!

— Я был ослом! Не замечал ничего, кроме собственного нежелания там работать и негодования на отца, который подпихивал мне шлюх, согласных доносить на меня! Знаю, я вел себя скверно…

— Скверно? — хохочу в голос, чувствуя, как во мне лопается пузырьками ярость. Да что он понимает? Заигравшийся в свои игры мальчишка!

— Мне жаль, что я… с твоей сестрой… — мнется неловко.

— Поцеловался? Трахнулся? — любезно подсказываю, ощущая внутри себя глухую пустоту. Он недовольно поджимает губы.

— У нас ничего не было. Кроме… кхм… поцелуя.

— Мне все равно. Думаешь, перепихнувшись с тобой в том туалете, я на что-то рассчитывала? На что-то большее? — фыркаю ему в лицо, хотя у самой все переворачивается с ног на голову. — Был неплохой секс, мы оба получили что хотели. Что до извинений — принято. А цветы оставь для другой, мне они не нужны.

— И ты так просто уйдешь? — смотрит неверяще.

— А ты что хотел? — удивленно восклицаю. — Нас с тобой больше ничего не связывает!

— У тебя кто-то есть? — цедит сквозь зубы.

В его голосе отчетливо слышу ревность, от которой в животе распускаются радостные бутончики. Но я давлю все на корню, наступая на них безжалостным каблуком. Стираю в переломанную крошку и яростно распинываю в разные стороны.

— Тебя это не касается.

— Нет, касается, — упрямо повторяет, на секунду поежившись от холода.

Чего он хочет, никак не пойму? Что ему нужно? Гнетущее чувство вины не дает спать спокойно по ночам? Не поверю. Он та еще циничная сволочь.

Аня, прекрати это все.

— Чего ты хочешь? — устало вздыхаю.

— Тебя.

Его ответ почти повалил меня с ног, сбив с напускной искусственной вежливости, за щитом которой я так усиленно пряталась.

— Что?

— Тебя хочу. Рядом с собой. Ты нужна мне.

В растрепанных волосах, в порозовевших щеках, в горящем взгляде. В каждом жесте. Да во всей его фигуре, возвышающейся надо мной, сквозит едва различимое волнение.

— Чего-о?

— Я не умею красиво признаваться в чувствах. Как мне до тебя донести? Ты мне нравишься, Аня. Я в тебя влюбился, — бросает почти обвиняющим тоном. — Я и сам не думал, но теперь уверен точно…