Мелкий Шрифт

30

РОУЭН

Парфюм Захры окутывает меня, как афродизиак. Я сажусь напротив нее и притягиваю ее к себе на колени. Боковая часть ее тела остается прижатой к моей груди, давая ей возможность уйти, если она захочет.

— Что это будет? — Я заправляю ее волосы за ухо, а затем наклоняюсь к ней, чтобы прошептать. — Показать или рассказать?

У меня внетелесный опыт, когда я хочу сделать для себя что-то, что противоречит моей обычной логике. Это не требует списка, анализа рисков или чрезмерных размышлений. Я хочу быть свободным, хотя бы на несколько месяцев, пока я еще здесь.

Мой язык выныривает и пробует ее кожу, прежде чем отпрянуть.

Она вдыхает и наклоняется ко мне. — Показать. Всегда Показывать.

Я тихонько хихикаю под своим дыханием. Я возвращаю свои губы обратно на ее шею, чтобы скрыть, как горят мои щеки. — После этого пути назад не будет.

— А я говорю, что нет времени лучше настоящего. — Она поворачивается ко мне и прижимается мягким поцелуем к моим губам. Ее язык выныривает и проводит по шву моих губ. Что-то внутри меня щелкает. Месяцы накоплений высвобождаются, и я выпускаю все наружу. Наши губы сливаются воедино, и мы целуемся так, как никогда прежде.

Моя голова ведет войну со всем телом, предостерегая меня от нахлынувших чувств. Поцеловать Захру — все равно что попробовать сладчайший яд.

Захра извивается и обхватывает меня ногами, прижимаясь своим обтянутым джинсами центром к моему растущему члену. Трение ее тела о мои треники заставляет меня задыхаться в ее рот.

Весь мир исчезает, пока мы дразним, щипаем, целуемся. Два языка соревнуются друг с другом за господство. Захра дергает меня за волосы на затылке, добавляя нотку боли. Я воспринимаю это как разрешение обхватить руками ее попку и сжать, заставляя ее задыхаться у моего рта. Она отводит мою шею в сторону, что дает ей идеальный угол для поцелуев в колонну моей шеи.

Мои прикосновения становятся исследовательскими, пока она набирается смелости делать то, что хочет, с моим телом. Ее язык выныривает и пробует на вкус мою чувствительную кожу. Моя голова откидывается назад, и я стону, что только поощряет ее смелость. Захра прижимается к моему твердому члену. Я не могу остановить свои глаза, которые закатываются к затылку.

Захра целуется с дикостью, с которой я хочу сравниться. Как будто она чувствует того мужчину, которого я держал в ловушке годами, и хочет высвободить его. Вместо того чтобы поддаться страху и отступить, я возвращаю ее губы к своим и открываю ту часть себя, которую прятал от всего мира.

По моему позвоночнику разливается тепло, когда она трется о мой член в самом лучшем ритме. Я стону ей в рот, и она всасывает звук, словно его и не было.

Я отстраняюсь с прерывистым дыханием. — Если ты хочешь остановиться, сейчас самое время.

Она моргает в замешательстве. — Что?

— Если ты не хочешь продолжать…

Ее губы прижимаются к моим, устраняя все сомнения. С ее ногами, обхватившими меня, я поднимаюсь на свои шаткие ноги. Она смеется и держит меня крепче, заставляя мой член пульсировать, пока я поднимаюсь по ступенькам в свою комнату. Каждый шаг к моей спальне — это борьба, пока ее губы делают всевозможные вещи с моей шеей.

Я опускаю Захру на кровать. Она испускает звучный вздох, переходящий в стон, когда я опускаюсь на колени и быстро снимаю с нее джинсы.

Ее взгляд горит, когда она опирается на локти.

Я нежно целую внутреннюю сторону ее бедра, прежде чем спустить ее нижнее белье вниз по ногам. — Наслаждаешься шоу?

— Мне нравится, как ты умоляюще смотришься, стоя на коленях.

— Я не умоляю.

— Практика позволяет совершенствоваться.

Я принимаю ее вызов именно так, как он есть. Я раздвигаю ее ноги и провожу поцелуями по бедрам, а затем пожираю ее, как изголодавшийся мужчина. Ее возбуждение покрывает мой язык, и мои глаза закатываются на затылок. Ее стон совпадает с моим. Я провожу кончиком языка по прямой линии от ее киски к клитору. Наградой мне служит тихий вскрик, и она откидывается спиной на кровать.

Я не оставляю ни одну часть Захры нетронутой или не оттраханной. Мой язык проводит по ее киске, показывая ей, кто ею владеет. Ее ноги дрожат на моих плечах. Я подвожу ее к краю, чтобы сорвать оргазм прежде, чем она успеет взорваться. Она стонет и вцепляется в мои волосы смертельной хваткой. Я только улыбаюсь, прежде чем провести языком от ее входа к клитору и хорошенько пососать его.

Я думал, что смех Захры вызывает привыкание, но те стоны, которые она издает, чертовски опьяняют. Это то, что я мог бы слушать всю оставшуюся жизнь и никогда не заскучать и не устать. Я ввожу палец и стону, обнаруживая, что она вся мокрая. Ее спина отрывается от кровати, и я останавливаюсь и смотрю на нее. Под моим взглядом она становится все более беспокойной, и я вознаграждаю ее пробормотанное ругательство вторым пальцем.

Меня наполняет глубокое удовлетворение от осознания того, что эта версия Захры принадлежит только мне. Ни деньги, ни слава, ни власть не смогут украсть ее у меня. Я тот, кого она отчаянно хочет иметь между своих ног. Это мое имя она выкрикивает со всей силой, когда я ввожу в нее третий палец.

Она вся моя.

Пока что.

Я стряхиваю с себя это ощущение и меняю темп, быстрее вводя в нее пальцы, пока мои губы обхватывают ее клитор и посасывают.

Жар пробегает по моему позвоночнику, когда Захра разваливается передо мной. Я не прекращаю свои мучения, пока ее легкие стоны не переходят в тяжелые. Я нежно целую ее бедро, прежде чем подняться на шаткие ноги.

— Оправдал ли я твои ожидания?

— Я не могу произнести слово «ожидания», не говоря уже о том, чтобы определить их прямо сейчас.

Я смеюсь, наклоняясь над ней и опираясь на локти.

— У тебя самый лучший смех. — Она проводит рукой по моему позвоночнику, посылая еще одну дрожь по моему телу. Ее губы прижимаются к моим. Я вздрагиваю, когда она проводит языком по моим губам, ощущая вкус своего возбуждения.

Я хватаю подол ее рубашки и снимаю ее. Ее бюстгальтер недолго остается на месте, мешая моему языку и ее груди. Мои губы прокладывают дорожку от одной к другой, посасывая достаточно, чтобы оставить после себя след. Она превращает меня в гребаное животное.

Все, чего я хочу, — это доставить ей удовольствие. Чтобы она впивалась когтями в простыни, потому что не может насытиться.

Ее пальцы тянутся и обводят контур моего члена. Я хватаю ее за оба запястья и фиксирую их у ее головы. — Сегодня речь идет не обо мне.

Я серьезно. Я пригласил ее не ради секса, но то, что она окажется в моей постели, будет бонусом.

Она дуется. — Ты не хочешь, чтобы я помогла тебе с этой проблемой?

— Сначала пригласи мужчину на ужин.

— А моя киска считается?

— Черт.

Ее ноги снова обхватывают меня, и она тянет мои бедра вперед, так что моя защищенная эрекция прижимается к ее теплу. Воспользовавшись моим шоком, она вырывает свои руки из моей хватки.

— Перестань быть благородным. Тебе это не идет. — Ее ладонь прослеживает пояс моих треников. Она тянет их вниз, вместе с трусами. Моя футболка находит такой же новый дом на полу.

— Я не могу предложить ничего больше, чем что-то обыденное.

Она делает паузу, наклоняя голову ко мне. — Это нормально.

Правда? Я ожидал, что она, по крайней мере, будет колебаться. — Я серьезно.

Она закатывает глаза. — Я уверена, что так и есть. Теперь перестань быть клише и приступай к шоу.

Мое выражение лица становится хищным.

Руки Захры проводят по моей груди, прослеживая гребни мышц. — Это несправедливо.

— Через пару минут ты не будешь жаловаться. — Я тянусь к тумбочке и беру презерватив из упаковки, которую я прихватил с частного самолета семьи на прошлой неделе. Она вырывает золотистый пакетик из фольги из моих рук и проводит указательным пальцем по вене на нижней стороне моего члена. Мои ногти впиваются в ладони.

Она дразнит меня еще немного, прежде чем раскатать презерватив по моему стволу. Почему-то все, что она делает, чувственно, и я отчаянно хочу испытать больше.

— Просто чтобы уточнить, я должна выкрикивать твое имя или имя Скотта, когда ты меня трахаешь?

Я толкаю ее к кровати, и она смеется, когда из нее выбивают воздух. — Только попробуй.

Пальцы ее ног выгибаются передо мной. Маленькая чертовка.

— Спойлер: если ты это сделаешь, завтра ты не сможешь дойти до дома. — Я провожу подушечкой большого пальца по ее киске. Я погружаю в нее два пальца и вынимаю их, чтобы обнаружить, что она все еще мокрая.

— Ходьба в любом случае переоценена. — Ее взгляд останавливается на моих блестящих пальцах, когда я подношу их ко рту и слизываю блеск прямо с них.

Ее дыхание сбивается, а глаза расширяются. Я хочу воссоздать этот взгляд, когда буду выкачивать кислород прямо из ее легких.

Глаза Захры не отрываются, пока я выравниваю член и медленно ввожу его в нее. Ее ноги обхватывают мои бедра, удерживая меня на месте.

Как будто я когда-нибудь покину этот рай, раз уж я его нашел.

Она вздрагивает, когда я медленно отстраняюсь, чтобы вдавить в нее еще немного. Ее спина выгибается, когда я повторяю движение, только на этот раз набирая еще один дюйм. Ее киска прижимается к моему члену. Каждый толчок приближает меня на дюйм к тому, чтобы оказаться внутри нее. Пятки ее ног упираются в мои ягодицы, притягивая меня к себе.

— Трахай меня так, как будто это серьезно, — хрипит она.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику от ее приказа, и я в последний раз проникаю в нее до упора. Ее спина выгибается, открывая мне ее полные груди. Я наклоняюсь и провожу языком по ее соску.

Стон Захры — сладкая гармония для моих ушей.

Я улыбаюсь, касаясь ее кожи. — У меня последний вопрос.

Она рычит на меня, и меня это заводит.

Я поднимаюсь, прослеживая изгиб ее тела, прежде чем сжать ее задницу. Я вынимаю свой ствол на пару дюймов, прежде чем снова войти в нее. Выходящий из нее воздух заставляет меня усмехнуться. — Тебе все еще нужна рулетка? Я могу пойти найти ее сейчас и решить этот спор.

— Все хорошо. Я почти уверена, что чувствую тебя в своем горле.

Огонь распространяется по моей коже, когда я ускоряю темп. Пот прилипает к нашим телам, когда мы находим устойчивый ритм. Мы — два человека, потерянные в гармонии наших глубоких дыханий, рабы эротических прикосновений друг друга.

Я вхожу в нее снова и снова. Она содрогается от каждого толчка, и я получаю удовольствие, наблюдая, как ее груди подпрыгивают каждый раз. Я никогда не видел ничего прекраснее, чем она в муках страсти. Тягучее ощущение, которое, кажется, возникает только тогда, когда она рядом, усиливается до боли. Я толкаюсь в нее и выхожу из нее, словно потерял свой чертов разум, что не так уж далеко от истины. Я погружаюсь в ее ощущения и цепляюсь за каждый звук, который она издает.

Ни один участок моей кожи не остается нетронутым. Ее ногти впиваются в мою спину, она кусает самое чувствительное место на моей шее. Она более дикая, чем я мог себе представить, и я хочу испытать ее пределы.

Оказывается, я был прав. У маленькой мисс Баббли действительно есть скрытая сторона. Я просто не ожидал, что она окажется такой… Женщина, которой она является в спальне, — это все, чего я мог желать, и даже больше.