Мелкий Шрифт

32

ЗАХРА

В понедельник я пришла на работу, наполовину ожидая, что кто-то обвинит меня в сексе с Роуэном. Смешно, что я веду себя так, будто у меня на лбу желтая наклейка, сообщающая о том, что я совершила грязное дело со своим боссом. Это даже не имеет значения, если бы они знали. В Дримленде даже нет политики, запрещающей отношения между сотрудниками. Хотя нежелательно, чтобы люди работали на одном рабочем месте, это не запрещено.

Не говоря уже о том, что Роуэн никогда бы не позволил, чтобы что-то вроде совместного сна мешало ему принимать решения. И мысль о том, что он будет оказывать мне предпочтение, вызывает у меня желание работать еще усерднее, чтобы показать ему, на что я способна. Показать себе и другим, что неважно, кто я, когда мои идеи говорят сами за себя. По крайней мере, я надеюсь на это.

И все же, даже после создания плана игры, понедельник стал полной бомбой из-за моих расшатанных нервов. Роуэн еще даже не успел осчастливить место моей работы своим присутствием, а я уже разваливаюсь на части. Сегодня утром я разбила наш общий кофейник после того, как кто-то спросил меня, как прошли мои выходные. А потом, когда кто-то упомянул имя Роуэна в туалете, я уронила телефон в унитаз.

Это не совсем моя вина. Два члена команды Альфа говорили о Роуэне в очень неподобающей форме, пока мыли руки. Мой телефон выскользнул у меня из рук и встретил свою смерть в воде.

Можно с уверенностью сказать, что к тому времени, когда Роуэн войдет в мою кабинку, выглядя свежим, как маргаритка, сегодня днем, я буду поджарена. Абсолютно покончила с этим днем.

— Ты не отвечаешь на мои сообщения.

— И тебе привет. — Я поднимаю глаза от экрана своего компьютера.

— Ты не отвечаешь на мои сообщения. — Его голос звучит очень раздражающе, и у меня возникает искушение потанцевать вокруг него от мысли, что он переживает из-за того, что я не отвечаю ему.

— Ты скучал по мне? — Я хлопаю ресницами.

— Нет. — Он отвечает слишком быстро.

Я усмехаюсь. — Это нормально — признать свои чувства. Я подожду. — Я поворачиваюсь на своем стуле и смотрю ему в лицо.

— Так же, как ты заставила меня весь день ждать подтверждения?

А? — Подтверждения?

— Да. Завтра вечером я приглашаю тебя на свидание.

Я издаю смешок. — Тебе не кажется, что сначала ты должен спросить меня?

— Я не задаю вопросов, на которые знаю ответы.

— Нам нужно поработать над твоими манерами. Их сильно не хватает.

Он делает шаг в мое пространство и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Ты же не жаловалась на мои манеры в тот вечер.

— Конечно, нет. Каждая женщина хочет иметь джентльмена на улице и зверя в постели, — шепчу я достаточно тихо, чтобы мои соседи по кабинке меня не услышали.

Его глаза сверкают, когда он слегка кланяется. — Тогда простите мою ошибку. Не окажете ли вы мне честь скрасить своим присутствием завтрашний вечер с ужином и коктейлями?

— Акцент на члене? — Я поднимаю бровь.

Роуэн откидывает голову назад и смеется, пока я не присоединяюсь к нему. Меня греет с головы до ног то, что его глаза загораются, а губы остаются неизменно приподнятыми.

Это делает мой следующий комментарий еще более трудным.

— Я не могу пойти с тобой завтра. Завтра у нас поздняя встреча команды, чтобы обсудить несколько недоработок по предыдущим предложениям.

— Хорошо, что у тебя есть договоренность с боссом.

— Ни за что! Это злоупотребление властью.

— Какой смысл иметь всю эту власть, если я ею не пользуюсь?

Я моргаю. — Я сделаю вид, что ты этого не говорил.

— Притворяйся сколько хочешь. Это не изменит результат.

— Но…

Он приподнимает бровь. — Или ты напишешь Дженни, или это сделаю я.

Я смотрю на него. — Твоя властность теряет свое очарование.

Он наклоняется и нежно целует меня в щеку. — Тогда нам придется проверить теорию в нескольких обстоятельствах. Просто чтобы убедиться.

— Ты всегда так тщательно подходишь ко всему, что делаешь.

Он усмехается. — Увидимся завтра вечером. — Он уходит, забирая с собой свой одеколон и феромоны, вызывающие привыкание. — И впредь отвечай на мои сообщения.

— Я смогу, как только куплю новый телефон. — Я показываю на миску, наполненную рисом.

— Я вообще хочу знать?

Я ухмыляюсь. — Наверное, нет.

Даже когда Роуэн уходит, я не перестаю улыбаться про себя.

Потому что завтра я иду на свидание с Роуэном Не-Знаю-Что-Означает-Г Кейном.

🏰 🏰 🏰

У власти много лиц. Сегодня мое — выражение лица Роуэна, когда я выхожу из своей квартиры.

— Ты выглядишь как… принцесса. — Он потирает челюсть.

Я улыбаюсь, проводя рукой по нижней половине своего желтого платья, сжимая пышный тюль. Мама сшила его для меня после того, как я восторгалась похожим платьем одной знаменитости. На фоне моей смуглой кожи материал напоминает мне солнечные лучи раннего утра.

Взгляд Роуэна становится смертоносным. Его глаза перебегают с моего корсетного топа на пышную юбку.

Пока он смотрит на меня, я смотрю на него. Из всех его костюмов этот — мой самый любимый. Я не уверена, знает ли он об этом. От того, как королевский синий материал обегает его кожу, мне хочется пригласить его в свою квартиру и забыть о наших планах на ужин.

Наши глаза встречаются. Он ругается, глядя на то, что написано у меня на лице. Вместо того чтобы выслушать мое предложение, он хватает меня за руку и тащит прочь, все время бормоча себе под нос.

🏰 🏰 🏰

— Гарфилд.

Рука Роуэна на моем бедре сжимается. — Боже, нет. — Он не переставал прикасаться ко мне с тех пор, как я села в его Роллс-Ройс. Видимо, люди вроде Кейнов достигают такого уровня богатства, что им больше не нужно ездить на собственных машинах. Сначала я думала, что это смешно. Но потом свобода дала Роуэну возможность провести руками вверх и вниз по моему бедру. Несмотря на неприличное количество слоев, его пальцы посылают огоньки тепла по моему бедру с каждым манящим движением.

Я заглядываю в список имен, который сохранила после того, как задалась вопросом, какое же, черт возьми, у Роуэна второе имя. После поисков по всему Интернету и на нескольких сомнительных сайтах, которые требовали много денег за проверку биографии, я остановилась на списке имен детей с одного сайта.

За исключением того, что у меня уже двадцать имен, и каждое из них не подходит.

— Гэри.

Его грудь сотрясается от беззвучного смеха. — Нет.

— Гертруда.

— Это женское имя.

Я пожимаю плечами. — Твоя мама могла бы быть прогрессивной.

Черт. Я не хотела о ней вспоминать. Кейны замыкаются, когда речь заходит о чем-либо, связанном с матерью Роуэна. Единственное, что известно широкой публике, это то, что она умерла после долгой и ужасной борьбы с раком.

Он сжимает мое бедро, как будто хочет меня успокоить. — Моя мать была во многом замечательна, но даже она не была такой прогрессивной. Слава Богу.

— Хм. Хорошо! А что насчет Глена?

— Ты никогда не догадаешься, так что лучше сдайся сейчас.

Я смотрю ему в глаза и выпячиваю нижнюю губу. — Я не сдаюсь.

Он потирает мою губу большим пальцем, в ответ на что по моему позвоночнику пробегают струйки тепла. — Поэтому я вознагражу тебя историей о том, как я получил свое второе имя. Но я должен поклясться тебе хранить тайну.

Я протягиваю ему мизинец.

Он отводит его, наклоняется вперед и проводит мозолистой рукой по моей щеке. — Поцелуй за секрет.

— Я никогда не слышала об этой игре. — Я ухмыляюсь.

— Это потому, что она исключительно наша.

В моей груди разливается тепло при мысли о том, что у нас есть что-то свое. — Мне уже нравится эта игра.

Его рука обхватывает мою шею и тянет меня вперед. Его губы прижимаются к моим, сначала мягкие, но потом сменяются жгучим голодом. По моей коже разливается тепло, когда Роуэн проводит языком по моим губам, прослеживая узор, который я чувствую до самого сердца.

Он целует меня до тех пор, пока у меня не перехватывает дыхание. Его глаза теряют свою яркость, переходя с моего лица на окно позади меня.

Я ненавижу видеть его таким. — Я могу перестать гадать. Тебе не нужно мне говорить.

Он качает головой. — Мы заключили сделку. — Вздох покорности, который он издает, мало способствует снятию напряжения с его тела. — Я мало говорю о своей матери.

Я протягиваю руку и сжимаю его ладонь в своей. Он держится за нее как за спасательный круг, едва скрывая дрожь в руке, когда он выжимает кровь из моих пальцев. — Некоторые мои воспоминания путаются, поскольку я был так молод, но больше всего я помню о маме то, что она любила короля Артура.

— Не может быть! Она была любительницей истории?

Он смотрит на меня со знанием дела. Я вздыхаю и нежно чмокаю его в ответ на его очередной секрет. Я отстраняюсь, но он снова притягивает меня к своей груди и углубляет поцелуй. Как будто ему нужна дополнительная смелость, чтобы говорить о чем-то, связанном с его матерью.

Возможно, он не ищет любви, но, возможно, он ищет исцеления.

Я могу помочь в этом. Я была такой.

Он отпускает меня, прежде чем сделать несколько глубоких вдохов. — Моя мать была одержима историей и историями, которые граничили с фантазией. Собственно, так она и мой отец познакомились.

Он делает паузу, как будто не уверен, стоит ли продолжать.

— Расскажи мне больше. Пожалуйста? — Я целую его в щеку.

— Она работала в репетиторском центре в университете, где они оба учились. Мой отец зашел в здание, чтобы забрать своего друга, чья машина была в ремонте. Моя мать работала за прилавком и спросила, не нужна ли ему помощь.

— И?

— Мой отец был круглым отличником и весь семестр ходил на занятия с репетитором по предмету, который он даже не посещал.

— Нет! — Я смеюсь до хрипоты. История его родителей может быть лучше, чем моих — не то чтобы я призналась им в этом.

— Это правда. Мама даже пересматривала его липовые эссе и домашние задания о короле Артуре и его рыцарях.

— Я смотрю, ложь — это семейная черта Кейнов.

Он ухмыляется. — Мы делаем все, чтобы получить то, что хотим.

— Безжалостные. Все вы, — поддразниваю я.

Он хихикает под нос.

— Что твой отец сказал обо всем этом? И как он заставил ее согласиться на свидание после того, как она так долго притворялась? — Мне нужно услышать больше, хотя бы для того, чтобы подпитать безнадежного романтика во мне.

— Я не помню. — Губы Роуэна сжимаются в тонкую линию, а его рука, держащая мою, напрягается.

Температура в машине падает, соответствуя энергии, исходящей от Роуэна. У меня вся грудь болит за отца Роуэна. Несмотря на то, что я слышала о его сомнительных деловых решениях, я могу сопереживать любому, кто потерял жену. Особенно мужчине, который был готов посещать занятия по репетиторству просто так, чтобы провести время с женщиной, которая ему нравилась.

И еще больше я могу сочувствовать детям, которые пережили подобное горе.

Я сжимаю его руку. — Так какая связь между этой историей и твоим вторым именем?

— Моя мама назвала меня и моих братьев в честь рыцарей Круглого стола короля Артура.

— Это серьезно. Разве они не нашли Святой Грааль или что-то в этом роде?

— Или что-то в этом роде. — Уголок его рта снова приподнимается, и напряжение покидает его, как порыв воздуха. — У меня все просто. Деклан — тот, кому придется до конца жизни представляться как Деклан Ланселот Кейн.