Инструменты взаимодействия

— Джорджи, ты выходишь замуж в воскресенье. Подожди по крайней мере несколько недель после медового месяца, чтобы начать играть роль похотливой старой замужней леди.

— Оу. Зачем еще мне выходить замуж?

Смех Бетани был болезненным.

— Рози, помоги мне.

— Прости, Бет. Уэс без рубашки — это несомненное преимущество. — Она прикусила нижнюю губу. — Ты думаешь, он наденет свои ковбойские сапоги?

Джорджи протянула руку через Бетани, чтобы дать пять.

— Я задавалась тем же вопросом.

— Ваши мужья должны беспокоиться, — пробормотала Бетани, хотя на самом деле она не имела этого в виду. Рози и Джорджи были лицом вниз в грязной луже вечной любви со своими чуваками, и они будут там вечно. Бетани была счастлива за них. Если и были две женщины, которые заслуживали мужчин с неоспоримой преданностью, которые боготворили землю, по которой ходили, то это были ее сестра и Рози.

Однако Бетани солгала бы, если бы ее младшая сестра, выйдя замуж первой, не вызвала определенную… саморефлексию. Видя Джорджи и Рози такими счастливыми, она иногда сомневалась, что сама создана для счастья. Те отношения, которые были у них с Домиником и Трэвисом, те, в которых рушились все стены? Разве это никогда не пугало их? Бетани даже не нравилось, что ее родители знают, что у нее не все в порядке, не говоря уже о том, что кто-то, кого она ожидала, будет преданным, верным и сексуально привлекательным для нее. Как можно просто быть самой собой, быть абсолютно честной и верить, что это в конечном итоге не отправит человека на другой путь?

Да, хотя Бетани была в полном восторге от своей сестры и лучшей подруги, она могла признаться, что была немного сбита с толку тем, как работает слепое доверие, безусловная любовь. При случае она могла бы претендовать на то, что в какой-то степени хорошо разбирается в мире мужчин, но честно? Она ни черта не знала о противоположном поле — и ей потребовалось ровно меньше секунды, чтобы признать это. По крайней мере, для себя.

В старших классах и колледже она встречалась свободно и без серьезных обязательств, больше сосредоточившись на получении степени дизайнера и поиске долгосрочного способа заниматься любимым делом. Когда она вернулась в Порт-Джефферсон после четырех лет учебы в Колумбийском университете, она начала видеть мужчин в более постоянном свете. Ее первым серьезным парнем был торговец облигациями по имени Риверс. Они встречались шесть месяцев, прежде чем она узнала, что он снова был вместе со своей старой девушкой в течение пяти. И так начался постоянный поток красивых, волнующих, успешных мужчин, которые позже окажутся менее существенными, чем пыль.

Она была в сильной истерике в ту ночь, когда они создали Лигу “Только Мы” в этой самой комнате, поскольку бойфренд театральный режиссер, с которым она встречалась, выбрал более зеленые пастбища, утверждая, что ее рабочий график оставляет недостаточно времени для него. Многие ее бойфренды жаловались на то же самое. Многие из них из-за этого искали другую женскую компанию, хотя, по правде говоря, ее рабочее время было не таким уж напряженным.

Но чем больше времени она проводит рядом с кем-то, тем выше была вероятность того, что они увидят ее недостатки. Они могли бы заставить ее признать, что она не из тех, кто любит теплые, размытые отношения, и на самом деле она была отчасти холодной, когда дело касалось мужчин. Когда дело касалось многих вещей, на самом деле. Казалось, она не способна расслабиться или успокоиться. Казалось, в ее планы всегда входили переезды и планирование. Если бы она остановилась и позволила себе наслаждаться жизнью, наслаждаться мужчинами… Возможно, она бы этого не сделала. Не смогла бы, даже. Возможно, некоторые из ее прошлых парней, когда утверждали, что Бетани была холодной, были правы.

Итак, простое решение, не так ли? Избегай мужчин.

Она избегала своих собственных бойфрендов.

— Бетани? — Джорджи остановила ее бедром. — Ты думаешь о сосках Уэса, покрытых потом, не так ли?

— Что? — Что ж, теперь это так. — Нет.

— Кто-нибудь следит за движениями? — спросила Кристин из передней части класса, осматривая комнату, как будто там присутствовало сто человек вместо трех. — Ты же знаешь, я здесь не только из-за своего здоровья.

— Ты не занимаешься спортом для своего здоровья? — спросила Джорджи.

— О, тише, умница. Ты знаешь, что я имею в виду, — пожурила их невестка, с хмурым видом баюкая свой несуществующий детский животик. Она развернулась назад, замысловато повела плечами и вошла в ритм с Кэти Перри.

— Беременность делает ее злой, — с дрожью заметила Рози.

— Да, может, нам лучше потанцевать, — пробормотала Джорджи, начиная самое элементарное шарканье ногами. — Но продолжай говорить.

— Да, — прошептала Рози, настороженно глядя на Кристин, как будто она могла повернуться и извергнуть яд в любой момент. — Что сказал Уэс, когда ты сказала ему, что никаких льгот не будет?

— Ничего. Он ничего не сказал, — слишком быстро ответила Бетани.

— Пошли, — сказала Джорджи. — Эта женщина никогда ничего не говорит.

Бетани вздохнула.

— Он мог бы сказать… — она провела рукой по своему высокому пучку, — секс больше не вариант, в любом случае.

Джорджи перестала танцевать. Как и Рози. Они уставились на нее.

И тут же расхохотались.

Бетани заговорила, перекрывая их.

— Я, конечно, сказала ему, что этого никогда не произойдет с самого начала, так что его точка зрения спорна. — Она искала способ отвлечь их. — А потом по моей ноге пробежала крыса.

— О, фу, — сказала Рози, утешая ее похлопыванием по плечу.

— Ага. — Протрезвев, Джорджи схватилась за горло. — Мне так жаль.

— Бьюсь об заклад, тебе сейчас неловко смеяться.

— Не совсем, — сказала Джорджи с серьезным лицом.

Рози покачала головой.

— Извини, нет.

— Вы двое хуже всех, — проворчала Бетани. — У нас ничего не происходит с Уэсом. С Уэсом никогда не будет продолжения. Если мы пройдем через это, не забив друг друга дубинками до смерти, я буду благодарна.

Но несколько минут спустя, когда Кристин силой заставила их замолчать, Бетани подумала о том, как ее ноги обхватили его бедра, и задалась вопросом, стоит ли ей беспокоиться о том, чтобы забить друг друга до смерти.