Сафир. Распутье

На столе, возле магического светильника, озарявшего комнату, лежал толстый гримуар профессора. Интересно… Не каждый раз, пусть даже одним глазком, но удаётся заглянуть в чужие записи. Толку никакого, но сам факт!

Тааак… что тут у нас? «Атфло, йнма, рфо, …» Морт остолбенел. Бред какой-то… ну не мог же он… Клятвы приносимые магами при получении новых заклинаний принуждали шифровать свои записи в меру способностей, причём так, чтобы суметь быстро и на ходу в уме расшифровать их и произнести в нужный момент.

Вот только ключевым тут было «в меру способностей». Тот же Морт, к примеру, каждую страницу шифровал пятью способами одновременно, плюс от страницы к странице менял эти методы, а тут… всего два, а даже, по сути, всего один метод! И написаны не заместительные имена, сразу истинные!

«Йнма» — это «майн», базовый глиф стоящий первым, в имени которого просто переставлены местами слоги! То, что он стоит вторым — означает, что переставлены не только слоги, но и глифы, но по тому же принципу, сначала второй, потом первый! «Майн, флоат, фор…» Простое, линейное заклинание на базовых глифах, всего пятнадцать знаков.

А что если… У него же было право на ошибку. Почему бы не попробовать? Богиня Геката позволяла магам ошибаться в произнесении заклинаний, защищая их от последствий, но только один раз в восемь часов. Повторная ошибка, прочтение неправильного заклинания или просто случайного набора глифов приводило к гибели незадачливого мага.

Не будь этой страховки, то рано или поздно каждый маг погибал бы, поскольку ошибаются все. А так, ну ошибся… просто будь осторожнее, или подожди восемь часов, чтобы право на ошибку обновилось и снова защищало тебя.

Ходили слухи, будто некоторые маги всю жизнь перебирали произвольные комбинации глифов и активировали их три раза в сутки в надежде найти новое заклинание. Теоретически это возможно, но… Цепочка из пятнадцати глифов, пускай одних только базовых, которых всего-то десяток, даёт миллион миллиардов комбинаций!

Конечно, некоторые из них выглядят заведомо бессмысленными и их можно отсеять, но всё равно… пускай не миллион миллиардов, а всего сто миллиардов комбинаций… И это только на базовых…

Говорят, архимаги зная множество заклинаний и имея все глифы могли глубоко постичь внутреннюю логику магии и сами создавать новые заклинания. Собственно, во многом благодаря им многие из них и были открыты, помимо тех, что были даны людям богами.

Сейчас у Морта на руках было заклинание и ошибись он в нём, ошибка ему ничем не грозит. Впереди ночь, а к утренним занятием право на ошибку уже восстановится. Дрожа от волнения он мысленным усилием вызвал перед глазами полупрозрачный прямоугольник, расчерченный на клетки.

Стоило ему произнести название глифа, как тот появился у него перед глазами. Движением пальцев правой руки Морт передвинул его на предназначенное ему место и тот занял одну из клеток. Следующий глиф… Ещё один. Все пятнадцать заняли своё место и выстроились в цепочку перед глазами мага. Ещё одно и мысленное усилие и заклинание активировалось. В воздухе перед лицом мага загорелся яркий огонёк.

Работает! Он слышал о таком заклинании, «Магическая свеча». Ничего особенного, базовое заклинание десятого круга, но… получил он его без всякой Клятвы, а значит и распоряжаться мог по своему разумению.

К примеру, мог продать другому магу за две трети обычной цены, связав того стандартной Клятвой нераспространения. А мог продать за десятикратную цену с правом перепродажи двадцати другим магам. Клятвы позволяли ставить разнообразные условия, которые жрецы Фемиды предварительно проверяли на непротиворечивость, за что и получали свои деньги.

Одно это заклинание может кормить его всю жизнь, если, конечно, не сидеть на месте, а искать новых покупателей. Но ведь у него в руках целый гримуар мага пятого круга. По сути, чуть больше половины знаний школы «Вартсхог»! И если там всё зашифровано столь же незатейливо…

Он может просто уехать в другое королевство, тот же Нордслав и открыть там собственную школу! Но это в перспективе… Надо быть реалистом. Едва ли его сейчас кто-то воспримет всерьёз. Тем более, для того, чтобы продать заклинание, ему надо будет его продемонстрировать, а для этого надо иметь соответствующие глифы. А чтобы их заполучить — необходимы деньги.

Так что продавая базовые заклинания он может накопить на новые глифы, чтобы продавать ещё более сложные и более специализированные чары. А для этого хорошо бы узнать список глифов, которыми владеет Дордамбл. Это, кстати, здорово поможет и в расшифровке.

Отвернувшись от стола, Морт решительно направился к храпящему профессору. Небольшое усилие и бинты на руках ослабли и поддались. Аккуратно разматывая Морт обнажал руки старого мага. Было до ужаса неловко. Гораздо проще было бы стащить с того штаны и изгаженное нижнее бельё…

Вот, цепочка знаков, что овивает руку от плеча и ниже. Только на правой и даже до локтя не доходит. Тем не менее, восемьдесят шесть глифов. Богатство накопленное за шесть десятков лет. Когда Морт расшифрует все его записи и купит все эти глифы, то будет владеть всем этим же, но уже годам к двадцати трём — двадцати пяти, а не к седьмому десятку! Да ещё и с возможностью перепродавать всё это!

А деньги — это не только бытовые удобства, но и новые глифы и новые чары… Так что мечта стать архимагом — вполне реальна!

Вот только, что сейчас делать-то? Список знаков с руки профессора он переписал на лист бумаги и замотал его руки бинтами обратно. Но копию книги он так себе за ночь не сделает. А если бы и сделал, то когда и где он будет её расшифровывать? Тут, в «Вартсхоге»?

Даже сейчас каждая минута грозит ему разоблачением, а если он начнёт тайком расшифровывать записи профессора, то рано или поздно наверняка попадётся. Учитывая на что он замахнулся… Едва ли его оставят в живых. Слишком уж многое поставлено на кон.

Понятно, что ни у одного нормального человека рука не поднимется, но вот нанять какого-нибудь душегуба-беззаконника они могут вполне. Говорят, когда дворяне не хотят решать между собой дело войной, то нанимают таких вот «специалистов», готовых убивать людей за деньги.

Да и нужна ли ему теперь эта школа? Он сам себе теперь школа, с этой книгой-то! Можно, конечно, попытаться переписать за ночь столько, сколько успеешь, а потом спрятать записи, окончить обучение, пойти на работу, выбранную за тебя школой и батрачить десять лет до истечения контракта, параллельно, тайком расшифровывать записи…

Но, во-первых, просто так выкидывать десять лет жизни, во время которых произойти может всё что угодно? А во-вторых, начни он сейчас тут делать копию книги профессора, то очень велик шанс, что его возьмут с поличным. Тот же Хэрри вернётся, чтобы узнать, куда он пропал и почему ещё не в своей комнате.

Так что, вариантов нет. Или он уходит и отказывается от своего шанса, или забирает книгу и пускается в бега. После минутной паузы полной метаний, сомнений и колебаний Морт вернулся к Дордамблу и пошарив у того по карманам нашёл немного серебра. Плюс к его накоплениям и вполне можно прожить пару месяцев.

Куда бежать? Последнее место, где его станут искать — это земли Ордена, особенно на границе. Места глухие, там он и затаится.

* * *

Где-то, не так далеко.

Ещё один день. Такой же, как и бессчётное множество уже минувших. Завтра будет ещё один такой же. Работа, сколько её не делай, никогда не заканчивается. Конечно, можно погрузится в неё с головой и на какое-то время жизнь обретёт краски и смысл, но её этого не хотелось.

На Иву Марич навалилась апатия. Она ходила по комнатам своего дома, каждая вещь в котором оживляла то или иное воспоминание, ища, чем бы заняться. Провела пальцем по корешкам книг. Не, читать не тянет. Всё уже давно прочитано и в очередной раз погружаться в известные ей истории не хотелось.

Может приготовить что-нибудь интересное? Вот только какой в этом смысл? Три-четыре часа работать на кухне, чтобы потом за двадцать часов съесть всё в одиночестве?! Зачем…

Быть может, провести перестановку в доме? Освежить интерьер? Но она и без того каждые год-два так поступала и с последнего раза минуло хорошо если пара месяцев. Слишком частые перестановки лишают их смысла. С тем же успехом их можно делать ежедневно.

Не найдя чем заняться в доме, Ива вышла на улицу. Прогуляться, что ли? Погода сегодня ясная, до заката ещё более трёх часов, так что время есть. Пожав плечами она прошла по дорожке от дома и свернула на тротуар.

Проверила почтовый ящик. Пусто. На самом ящике виднелась наклейка изображавшая мультяшную ракету с надписью «Олимпия» на борту. Ива хмыкнула. Мило.

Свет солнца пробивался сквозь колышущиеся на ветру листья, пели птицы. Тихо и безмятежно. Быть может даже слишком тихо и безмятежно. На неё нахлынули воспоминания. Точно таким же, тихим и безмятежным был Загреб, город её детства и юности, город сгоревший в атомном огне…

Нет, нет! Прочь! И без того настроение ни к чёрту, так ещё портить его погружаясь в воспоминания. Смотри по сторонам, Ива! Живи сегодняшним днём, а не давным-давно минувшим. Прошлое — это иллюзия, будущее — фантом, есть только «здесь и сейчас», и сейчас у неё всё хорошо.

Её ноздрей коснулся приятный аромат. Встрепенувшись, Ива огляделась. На другой стороне дороги, у мангала, в кухонном фартуке на голое тело хлопотал её сосед, Денис Теодору — полноватый мужчина лет тридцати.

— А! Ивочка! Решила прогуляться? — поприветствовал он её. — Правильно! Нечего в своём склепе сидеть! Чувствуешь как пахнет? А ведь это всего лишь закуска к основному блюду! — тут он поднял снизу и показал покрытую пылью бутыль литра на четыре. — Ты посмотри какая красавица! Но ты — всё равно краше! Заходи, угощу, не пожалеешь!

— Спасибо, Денис. — поблагодарила она его с улыбкой. — Как-нибудь в другой раз.

— Эх, вот так всегда! — картинно огорчился он. — Но «в другой раз» не значит «никогда», так что я подожду!

— Хорошего вечера, Денис! — произнесла она, идя дальше.

— Хорошего вечера, Ива! — откликнулся он и сосредоточился на готовке.

Ещё сотня метров и улица повернула налево, устремившись вдоль берега моря. Не став следовать ей, Ива свернула направо, в маленький парк, расположенный на обрыве, где десятью метрами ниже о камни разбивались солёные волны.

Она направилась было к беседке, но на пол пути увидала фигуру, сидящую на коленях перед Садом камней. О как! Сатоши Накамото тоже решил развлечься и понаблюдать за тем, как резвятся камни!

— Приветствую, сэнсэй! — вежливо поздоровалась она, чуть склонившись в поклоне.

— Приветствую Ива-тян! — откликнулся японец, плавно, но быстро поднялся и обернулся к ней.

На вид ему могло быть как тридцать, так и пятьдесят лет. Скорее второе, судя по небольшой седине в смолисто-чёрных волосах. Но ни то ни другое, конечно же, не имело никакого отношения к его реальному возрасту.

— Что нового в мире камней? — с улыбкой поинтересовалась она. — Что-то изменилось за последние годы? Ушли старые, пришли новые?

— Всё меняется, Ива-сан. Даже камни. — ответил он, чуть рассеяно. — Солнце движется по небу и каждую минуту чуть иначе освещает камень, в результате каждую минуту он предстаёт перед нами чуть другим. Если долго на него смотреть, то рано или поздно ты познаешь этот камень полностью, при любом освещении. Но есть и глубинные перемены, они нарастают от месяца к месяцу на протяжении лет и однажды хорошо известный тебе камень трескается и раскалывается на две части.