Палитра чужих цветов
Читать книгу "Палитра чужих цветов"
***
Оболочка уже активирована и лежит в той же ванне.
— Слон, а где пленные? — спросил я командира, который поглядывает на своего будущего симбионта несколько нервно.
— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Креон забрал их себе. Сказал, охранять не надо, он разберётся.
— У меня на их счёт мрачные предчувствия, — поделился я опасениями, рассматривая плохо затёртые брызги крови на полу.
— Я не брал за них ответственность, — ответил Слон. — Это договорняки между владетелями. Думаешь, он их…
— Есть такое подозрение.
— Некрасиво выйдет. Хотя мы формально и не при делах, но поди объясни потом…
— Слонище, отговаривать тебя по-любому без толку, но я прошу — не дай этой штуке залезть тебе в башку. Она попытается, я уверен.
— Её ждёт большое разочарование, — гыгыкнул командир. — У меня там кость толстая.
— Я серьёзно. Я постараюсь этого не допустить, но и ты не сдавайся… Пойми, Креон даёт тебе оболочку не для того, чтобы ты сказал «спасибо» и свалил с ней. Он уверен, что сможет тебя через неё контролировать.
— Я не вчера на свет родился, товарищ. Догадываюсь так-то. Ты уж расстарайся, плиз. Это в твоих интересах — я ж тебе денег должен. Помру — кто отдаст? Ладно, вижу — пора мне…
Слон неторопливо разделся, демонстрируя мускулистый торс в шрамах. Хорошо выглядит, чертяка, настоящий боевой самец. Бабы на таких вешаются гроздьями, то-то ему обидно, что Анахита не дала.
Взялись за руки-за ноги, опустили в раскрывшееся чрево оболочки. Теперь только ждать.
Разбудили меня среди ночи, на часах три «с копейками».
— Он готов, — сказала Алиана.
Похоже, девушка заняла место порученца при Креоне, подвинув с него Калидию. Вряд ли та счастлива. Интересно, можно по владетельским понятиям заменить дочь другой девицей? Одну удочерить, другую «раздочерить», например. Похоже, Алиана ему больше нравится — услужлива, исполнительна, полна энтузиазма и нервы не мотает. Впрочем, чёрт его поймёт, может, ему просто приятно унижать родную дочь. Теперь и этим способом, как будто других было мало.
Слона уже оттащили в его комнату, где я заранее приготовил свет и рисовальный набор. Всех выгнал, убедился, что в коридоре пусто и сходил за Нагмой.
— Пора, папа Док? — зевнула девочка.
— Да, просыпайся, овечка сонная, лохматая. Аллах хочет посмотреть на Слона твоими зелёными глазками.
Слон лежит колодой, дыхание слабое, но ровное, пульс учащённый, глаза дёргаются под веками. Так себе удовольствие — чужеродную хрень проращивать в себе, как редиску в грядке.
Нагма умащивается у меня на коленях, сует в руку карандаш:
— Рисуй!
Я начинаю набрасывать суровый героический профиль командира, но девочка меня останавливает:
— Нет, дай я!
— Уверена?
— Да! Так будет правильно. Только ты меня держи крепко-крепко, а то мне страшно.
Я обнимаю её и прижимаю к себе, детское сердечко стучит почти в моей груди, как будто у меня их стало два. Пульс синхронизируется, и мы словно становимся ненадолго одним человеком.
Скрипит карандаш, сопит ребёнок, время летит незаметно, но когда Нагма говорит: «Все, папа Док!» — на улице только начинает светать.
— Быстро ты, торопыжка!
— Это было просто, папа Док, — радостно сообщает девочка. — Оно уже знало, чего мы хотим. Оказывается, они все — одно!