Второе сердце
- Автор: Леонид Агеев
- Жанр: Научная Фантастика / Советская проза
- Дата выхода: 1986
Читать книгу "Второе сердце"
9
Корней Корнеевич Чижов стащил на кухне резиновые сапоги с ног, размотал портянки, выставил обувку на веранду и надел тапочки.
В комнате Светлана Петровна, воткнув в клубок шерсти спицы, поднялась из качалки.
— Ну, вот и еще одна пара носков готова — Санечке-внучку на зиму. — Она растянула носки за концы, рассматривая свою работу, сняла очки. — Рукавички да шапочку — осталось…
— Никак и эти закончила, маманя?! — Корней Корнеевич вошел в комнату. — Ты как на машине!.. Ну и я закончил…
— Что-то быстро нынче. Удачи не было? Поделом тебе, если так! Я сколько твержу: хоть бы по воскресеньям не ходил, птах бедных не тревожил!
— Птахи птахами, маманя, но и про моцион забывать нельзя! Послушаешь, почитаешь — врачи, как сговорились, хором советуют: ходить и ходить! От всех болезней один у них рецепт — ходьба! И каждый день, пропускать не смей, а то разленишься.
— Вот и моционил бы просто так — до озера да по берегу, до магазина да обратно.
— Еще — наблюдать за ними интересно: щебечут, щебечут целыми днями, а получается… жизнь! Все как у людей…
— Трезвый Корней — у-умный Корней!
— Какой есть…
Сев за стол, он развернул газету.
— Чаю не сообразишь?
— Отчего не сообразить? — Светлана Петровна пошла на кухню.
Возвратившись, расставила на столе чашки, сахарницу, вазочку с вареньем.
— Николай, маманя, когда уехал?
— На одиннадцатичасовую электричку побежал. Сказал, ночлеговать больше не станет. Я и так удивлялась: ночей десять у нас отоспал, не случалось такого ранее. Видать, скучно одному в пустой квартире.
— Когда обещался? — Корней Корнеевич разговаривал, не отрываясь от газеты.
— Перед отпуском, сказал, заедет попрощаться. Через неделю, значит. Билет завтра заказывать пойдет — летом с билетами на Юг непросто. Поди, заждались его там!
— Санька отца любит, я замечал. Рад будет, мазурик! — Корней Корнеевич вывернул газету наизнанку, перегнул вчетверо, поднял глаза на жену: — Через неделю, говоришь? А я хотел просить его помочь насчет дров. Опоздал. После отпуска придется…
— Нужны тебе его шабашники! Много ли дешевле ихняя доставка обходится — с выпивкой-закуской?! Поезжай и закажи, как все люди делают. Через месяц привезут — ладно, и через два — ничего: прошлогодних твоих запасов до января хватит! И парню забот меньше.
— Тебе все лишь бы твоего Коленьку не беспокоить!
— Такого же моего, как и твоего.
— Надо полагать… Я твое воспитание имею в виду. Ты мне всегда мешала лишний подзатыльник ему дать, ты! Глядишь, теперь бы, прежде чем на Юг катить, спросил: «Как у вас, отец-мать, с дровами на зиму?» С ума все посходили по этому Югу! Тебе вот, маманя, много раз за свою жизнь бывать там довелось?
— Сколько раз ты возил, столько и была.
— Сколько и возил — так непременно со скандалом! «Надо Коленьке то купить, надо мальчику это справить! Да лучше на черный день отложить…» Не твои речи? О каком ты черном дне думала? Полжизни своей после войны прожили — не было такого уж черного дня!
— Однако денежки, на него отложенные, нам с тобой пригодились: на что бы иначе этот дом купили?
Корней Корнеевич отшвырнул газету.
— Ты чайник что, сжечь хочешь, с разговорами своими?! Тащи давай — выкипел, наверное!
— Чьи разговоры-то?! Не нравится Корнею, когда не по его выходит, не нравится!..
Светлана Петровна принесла чайник.
— Портянки, конечно, не повесил сушиться? Наказание с тобой… — И снова ушла.
Корней Корнеевич заварил чай, разложил по блюдечкам варенье.
— А что я снастей твоих не приметила? — вернулась Светлана Петровна, вытирая кухонным полотенцем руки. — Куда опять сложил?
— Э, маманя, со снастями карусель получилась…
— Пропали никак? Стащил кто?
— Никто не стащил, никуда не пропали — я их сам… порешил!
— Как это — порешил? Что ж на тебя такое нашло?.. Тебе покрепче?
— Лей — не жалей!.. Да уж нашло… Ты снегиря толстого, «генерала» своего, помнишь?
— Того, что ли, которого ты с полмесяца назад продал?
— Его са́мого. Так вот: сегодня он мне опять попался! Подхожу к силку — глазам не верю! Достаю, смотрю — он, собственной персоной! На правой лапке — мое колечко проволочное: я всем такие, перед тем как продать птаху, надевал — тоненькие, с первого взгляда и не заметишь… А «генерал» меня узнавать не хочет: глаза закатывает, головой сердито вертит, палец мне клюнуть норовит, и сердце у него вот-вот из груди выпорхнет!.. Ничего себе, думаю, дела пошли! Я, значит, ловлю, а кто-то, значит, выпускает! То есть я — изверг вроде, а другой — большой души человек, благодетель! Так получается?
— Так.
— Вот именно — так!.. Я колечки те без особого умыслу им приделывал: читал, по телевизору смотрел, как ученые птиц окольцовывают, ну, думал, пускай и у моих какая-нибудь метка остается. И сколько этих птах переловил, а такого, чтобы одна и та же душа крылатая во второй раз попалась, не случалось еще! Ге-не-рал!
— Как же он из города сумел выбраться?! Теперь кошек по дворам развелось!
— И из города выбрался, и сообразил, куда лететь, и путь какой проделал! Полный генерал! Стратег!
— Был бы, однако, стратегом — не попался тебе снова.
— И на старуху бывает проруха! Он, видать, когда до родимых мест добрался, не иначе как просто одурел от радости. По-другому не объяснишь. Ведь силок стоял на том же самом месте, и тот же самый силок! Такая карусель… Смотрю я, значит, на «генерала» нашего, размышляю, не торопясь, и вдруг чувствую — поворачивается вся окружающая картина: начинаю я себя же видеть как бы со стороны, и вид мой — с той стороны — мне совсем не нравится… В общем, отпустил я снегиря на волю, маманя, собрал силки, закинул в кусты и — ходу домой! Отошел, впрочем, с полкилометра и вернулся: вытащил всю снасть обратно, порезал на куски и куски уже разбросал снова. Тогда только успокоился окончательно и без остановки — сюда… Так что запиши, мать, на календаре: завязал я с птичками нынче, совсем завязал!
— И хорошо сделал, Корней, хорошо сделал! Мне твои занятия всегда не по душе были, я не единожды говорила, да ты упрямый!
— Упрямый! Зато на водку у тебя никогда не клянчил, урона семейному бюджету не наносил.
— Не сетуй, Корней! Ты меня так обрадовал, что закончил свою… коммерцию, так обрадовал! Я никогда лучшего подарка от тебя не получала. Жить мне теперь спокойнее будет. И тебе, тебе — тоже спокойнее, вот увидишь! А если ты выпить захочешь когда, так не сомневайся: я выкрою денег, я хозяйствовать умею! Ты и не заметишь ничего, будь спокоен — ничего не заметишь!.. Чай-то у тебя остыл совсем — давай погорячее налью…
— Лей, мамка, лей! Удалось тебе нынче варенье… — Корней Корнеевич придвинул к себе наполненную чашку, неторопливо помешал в ней ложечкой. — На днях тут по телевизору показывали, как люди змей ловят… Яд у них, понимаешь, отнимают! В аптеку потом сдают яд…
Светлана Петровна тяжело осела на стул…