Последнее поколение

От такого поворота у Ани голова пошла кругом. Она почти настигла члена группы «Гелеарте», и над ним снова нависла смертельная угроза. В прошлый раз Клаус Беккер расстался с жизнью при её вмешательстве. В этот раз, она надеялась, будет наоборот.

Бронированный внедорожник дожидался их возвращения на улице. Автоматическая система распознавания лиц в «Кадиллаке» опознала их и заблаговременно разблокировала двери, ручки выехали из гладкого корпуса. Лукас вскочил в машину первым, он инстинктивно сел на водительское сиденье и тут же начал оглядываться в поисках зажигания, но так и не нашёл.

– Машина, ручное управление, – с надеждой произнёс он, но ничего не произошло.

– Ручное управление включается пальцем, а не голосом, – произнёс Ян, пропуская перед собой Аню. – Сначала нажимаешь на кнопку переключения, а затем подтверждаешь.

Залив занимал в ширину почти три километра, но в объезд по мосту маршрут увеличивался до двенадцати. Всё это время Аня без отрыва смотрела на экран телефона, пыталась по передвижению флажка понять, схватили Генри или нет. Лукас гнал по дороге, но поскольку вокруг находились не дроны, а обыкновенные люди, скорость существенно снижалась. Никто не уступал им дорогу, мотоциклисты то и дело норовили заскочить под колёса. Лукас без перерыва сигналил и только за счёт этого не сбил двоих подростков на мопеде, начавших перестраиваться прямо перед ними.

Свернув в промышленный район на восточной стороне, дорога сузилась до двух полос, а количество транспорта уменьшилось почти до нуля, здесь-то Лукас и разогнался. Фонарные столбы мелькали мимо них на огромной скорости.

– Если ты сейчас собьёшь пешехода, я тебя лично придушу, – пригрозил Ян, держась за ручку над дверью. На каждом повороте его заносило. – И хватит торопиться, вы своей суматохой ничего не добьётесь, если хотите спасти своего испанца, действовать надо продуманно, без спешки.

Никакие слова не могли успокоить Аню. Она переживала за жизнь Генри даже больше, чем за свою. Где-то в глубине её души сидела убеждённость: если она спасёт его, то искупит свою вину за смерть Клауса.

До места встречи оставалось ещё полкилометра, когда дорогу им перегородило бетонное барьерное ограждение. Дальше путь преодолеть возможно только пешком. Они вышли из машины, и Лукас побежал вперёд. Аня собиралась рвануть следом, но Ян остановил её.

– Ты в догонялки играешь или пытаешься спасти человека? – спросил он. – Остановись на секунду и подумай, что ты делаешь.

– Но Лукас же убежит! – запротестовала Аня.

Флажок Генри указывал на здание впереди. Там находился огромный ангар – это был то ли завод, то ли склад. Генри не перемещался уже несколько минут: его либо убили, либо он обронил телефон, либо притаился на одном месте.

– Я за этого придурка с птичьими мозгами не отвечаю. Если Лукас сегодня отдаст богу душу, это будет его выбор, а мы с тобой в безопасности вернёмся домой.

– Мы что, оставим Лукаса одного?

– Нет, конечно, одного не оставим, – мрачно вздохнул Ян. – Но мы не будем бежать, будто у нас шило в заднице. Ты останешься в машине, внутри безопасно, она бронированная. А я пойду сам и, если получится, вытащу и твоего тупого дружка, и вашего вселенского террориста.

Ян усадил Аню обратно в машину и приказал ей закрыться. Замки хлопнули, и Аня оказалась заперта изнутри.

– Но я же хочу помочь! – произнесла она через стекло.

– Мне шестьдесят три, – ответил Ян. – Мне можно рисковать собой. Тебе – нет.

Войдя на территорию завода, Ян на несколько секунд остановился, осматриваясь по сторонам. Он достал из кармана сигарету, вставил в рот, но не раскуривал, лишь пожевал немного и двинулся вперёд. Его походка была плавной и грациозной, несмотря на седьмой десяток. Седая голова блестела на солнце.

Наблюдая за телохранителем, Аня не знала, как ей реагировать. С одной стороны, она всеми силами хотела помочь Генри, с другой, понимала, что у неё нет ни оружия, ни навыков рукопашного боя, чтобы хоть на что-то повлиять. Она сомневалась, что её хотя бы послушают в разговоре. Если в ангаре находятся бандиты Санкара, то они гораздо охотнее вступят в контакт с Яном и Лукасом, чем с ней.

Но и оставаться на месте она не могла: слишком много энергии находилось внутри, слишком много сожалений бурлило в голове. За ней был долг перед Клаусом Беккером, и она намеревалась вернуть его любой ценой.

– Машина, откройся, – произнесла она, и «Кадиллак» мгновенно отключил замки. Именно она была основным клиентом машины, следовательно, её приказы автомобиль выполнял в первую очередь. Если бы Аня захотела, она могла бы запереть Яна в машине и тот не смог бы выбраться.

Не теряя больше ни минуты, Аня побежала вперёд, где скрылись Лукас и Ян.

Впереди находилось невысокое здание: всего два этажа. Однако оно было широким и длинным, внутри можно было разместить несколько сотен «Кадиллаков», и ни один из них не чувствовал бы себя в тесноте. Вдоль левой стены стояли несколько ржавых грузовиков со спущенными колёсами, за долгие годы от них остались лишь «скелеты». Справа находилась свалка промышленных отходов: ржавое железо, стекловата, провода вперемешку, старые покрышки, пластиковые корзинки, полусгнившая бумага.

Сам склад выглядел давно покинутым, однако внутри горел свет, Аня видела это через слегка приоткрытую дверь, в которой исчезли Лукас с Яном.

Небо над головой снова начало покрываться тучами. Казалось, дождь мог пойти в любой момент. Аня старалась бежать тихо, чтобы издавать меньше звуков, передвигалась согнувшись, чтобы её не увидели.

Заглянув в дверь, она увидела небольшой коридор, тянущийся вдоль одной из стен. Там заметила небольшую подсобку и маленькую комнату, где были свалены ржавые металлические корзинки. Чуть дальше находился туалет, которым не пользовались десятки лет, он был грязным, а труба из писсуара выходила прямо на пол.

Ещё дальше – дверь, ведущая в основную часть здания. Аня заглянула внутрь и от удивления чуть не ойкнула. Помещение было даже больше, чем она представляла: около сорока метров в ширину и метров двести в длину. Но самым удивительным было количество людей: навскидку не меньше тысячи человек трудились внутри. И все до единого были детьми.

Вдоль всего ангара стояли длинные столы, на которых была разложена техника. Девочки и мальчики, все индийцы, собирали здесь электронику: зарядки для разных устройств, трекеры, различные переходники, блоки питания, удлинители. Чуть дальше столы были завалены старыми телефонами, которые такие же дети разбирали на запчасти и сортировали по пригодности.

От увиденного Аня чуть не села на землю. Однажды она бывала на заводе с отцом и видела, как дроны собирают других дронов. Роботизированные руки делали всё быстро и слаженно. Она даже не представляла, что где-то в мире ещё остался ручной труд.

– Ае! – услышала она голос позади себя. – Полаен?

– Что? – спросила Аня, обернувшись, и увидела индийца лет сорока со спортивной сумкой на плече. Он нёс на разбор старую технику.

– Бежишь? – повторил индиец на английском с ужасным акцентом. – За это ты останешься на ночную смену, и никакой еды следующие два дня!

– Я здесь не работаю, – попыталась возразить Аня, но индиец схватил её за руку и повёл вдоль столов к дальнему концу.

Ни Генри, ни Лукаса с Яном видно не было. Видимо, они прошли ангар насквозь и уже где-то снаружи.

– Я здесь не работаю! – повторила Аня и попыталась выдернуть руку, но индиец отвесил ей тяжёлую пощёчину.

У неё из глаз брызнули слёзы. Она закрыла лицо свободной рукой и изо всех сил продолжила упираться.

– Ян! – закричала она изо всех сил.

Тонкий девчачий писк раздался на всё помещение, отразившись от стен несколько раз.

Не успела она дойти до стола, как с другой стороны ангара появился телохранитель. Даже с расстояния больше ста метров Аня увидела его недовольный прищур и неодобрительные покачивания головой.

Проходя по рядам, индиец раздавал указания детям за столами, некоторым из них он отвешивал подзатыльники, выбирая их в случайном порядке. Когда он наткнулся на подошедшего Яна, то очень удивился.

– Ты кто? – недовольно зарычал индиец. – Это закрытая территория!

– Отпусти её, она со мной, – медленно ответил телохранитель.

– Она моя! И будет работать здесь, пока не отработает долг.

Медленно, чтобы индиец увидел каждое его движение, Ян засунул руку за полог рубашки, где находилась его кобура. Несколько секунд подержал руку там, затем вытащил её обратно, сложив в виде пистолета. Указательный палец он направил в грудь индийцу. Выглядело это так, словно Ян вот-вот выстрелит из пустой руки.

С удивлением индиец поднял обе руки вверх. Кажется, он сам не понял, как это произошло. Простояв так две секунды, тот всё же опустил руки, но Аня уже была свободна.

– Пойдём, – позвал Ян и взял её за руку.

Вдвоём они направились к выходу. Индиец оставался на месте и лишь смотрел им вслед.

Окружающие дети жалобно провожали Аню взглядом. Она не знала, как они здесь оказались, но не могла смотреть, как они трудятся в нечеловеческих условиях. Скорее всего, они не были свободными и находились на какого-то рода принудительных работах.

– Крипейа, – произнесла девочка лет восьми, глядя Ане в глаза.

– Что?

– Крипейа, – повторил мальчик, сидящий рядом с ней.

Не успела Аня опомниться, как детские голоса начали разноситься со всех сторон. Они расходились по всему ангару, словно волна на футбольном стадионе, и через полминуты уже тысяча голосов повторяли незнакомое слово.

Индиец тщетно ходил между детьми, отвешивал подзатыльники, но не мог заставить замолчать многоголосую толпу. Изначальное тихое перешёптывание превратилось в гудящий рёв. Аня, сама не своя, внезапно остановилась и смотрела по сторонам.

Каждый ребёнок смотрел на неё и повторял:

– Крипейа…

– Крипейа!

– Это означает «пожалуйста», – произнёс Ян, так же на миг остановившись. Его обыкновенная непроницаемость дала трещину, и он с осунувшимся лицом смотрел на ближайшего мальчугана, тянущего к нему руки. – То, что ты видишь здесь, – сиротский приют. Правительство не выделяет на него деньги, и им приходится зарабатывать на жизнь.

– Мы можем его выкупить? – спросила Аня.

– И что потом? Оплачивать им жильё и образование до самого совершеннолетия? Это всего лишь одно заведение из сотен таких же. Сильнейшие духом вырвутся отсюда, а слабаки не смогут и станут бездомными, безграмотными и подсевшими на синт.

– Крипейа, – произнесла девочка рядом с Аней и заплакала. Она схватила Яна за брюки в районе колена.

– Мелкая думает, что я тебя только что усыновил, – произнёс Ян, плавно убирая руку маленькой индианки от своих штанов. Его голос звучал необычно низко и звонко. – Пойдём отсюда.

Чем ближе к выходу из ангара они подходили, тем громче звучали голоса позади. Под конец звучание хора стало настолько пронзительным, что казалось, лопнет каждое грязное окно на стенах.

Когда они выбрались наружу, у Ани в ушах продолжали стоять детские крики. Она и сама могла оказаться на месте одного из них, если бы Эдуард с Елизаветой её не усыновили.